Семен Бытовой - Поезд пришел на Тумнин

Оборудовали и мичуринский уголок. Здесь были представлены различные сорта овощей и картофеля, мохнатые колосья ветвистой пшеницы, снопы овса, просо, соя. Словом, то, что давала людям земля Севера, все нашло себе место в специальных шкафах под стеклом.

Отвели уголок и для представителей таежной фауны, но, кроме чучела филина, никаких экспонатов в нем еще не было. Мальчики уверяли учителя, что они убьют и сохатого, и лису, и медведя, а если попадется тигр, то не упустят и его. Что же касается птиц, то о них Николай Павлович пусть вовсе не беспокоится. Даже орленка добудут с вершины сопки Северной.

Учитель шутливо отвечал, что он вовсе не беспокоится, но в тайгу за тигром не пустит даже Кирилла Батума, самого меткого стрелка.

Едва справились с оборудованием школы, как Николай Павлович нашел для себя новое дело. Он принялся сооружать «вечный умывальник». Он хотел, чтобы ребята, вставая по утрам, умывались быстрей и, не теряя времени, шли к завтраку. Возле умывальника всегда выстраивалась большая очередь. У последних в ней иной раз не хватало терпения ждать, и они шли в столовую неумытыми. Валентина Федоровна не одобряла новую затею Николая Павловича, а когда «вечный умывальник» все же соорудили, то убедилась, какая это удобная вещь.

Над быстрой рекой установили большой деревянный диск, наподобие мельничного колеса, с прикрепленными к его ободу банками из-под консервов. Диск вращался силой течения, банки черпали воду и опрокидывались над деревянным желобком. По желобку вода бежала в жестяную трубу, установленную горизонтально над землей. В трубе были проколоты снизу отверстия, из них беспрерывно лились прохладные, чистые струйки. Вот и «вечный умывальник» сразу на пятнадцать человек.

С устройством умывальника было покончено.

— Когда же мы, Николай Павлович, отправимся в таежный поход? — спрашивали мальчики, напоминая учителю, что этим летом они еще ни разу не ходили в тайгу.

— Пойдем! Непременно пойдем! — Он подумал, что действительно пора уже отправиться в традиционный поход к Горячему ключу.

Прошло несколько дней, и учитель объявил, что нужно готовиться к походу. При школе были свои лодки-ульмагды, но они рассохлись на берегу. У одной дно совсем потрескалось. Кирилл Батум, Ким Пунадинка и Рома Акунка приступили к ремонту. Они латали лодку кусками белой жести, промазывали смолой.

Путь предстоял далекий, против течения, и ребята выстругали новые шесты из гибкого орешника.

В погожий день, рано утром, четыре ульмагды отчалили от берега. На «флагмане» — самой большой лодке с очень широким носом — был старшим Кирилл Батум. Николай Павлович находился на последней ульмагде с учениками младших классов. Он стоял на корме с длинным шестом в руках и, погружая его в воду до самого дна, толкал вперед тяжелую лодку.

За кривуном, где Тумнин особенно широк и течение не такое быстрое, Кирилл вывел караван на самую середину реки. Девочки — они почти все находились на второй ульмагде — запели «Катюшу», но Ким Пунадинка, который главенствовал там, прервал их, сказав, что эту песню не все знают. На лодке, где был Николай Павлович, ребята начали петь про Москву.

Перед заходом солнца — никто не заметил, когда оно спустилось так низко к горизонту, — Николай Павлович приказал причаливать к берегу. Под невысокой сопкой решили устроить привал на мягкой траве. Здесь было гораздо суше, чем в других местах, и, главное, не так много мошкары.

Ребята стали сооружать шалаши. Топорами и кривыми охотничьими ножами они срезали с толстых стволов лиственниц морщинистую кору. Потом нарубили длинных веток, затесали их и вбили в землю. Не прошло и часа, как под склоном сопки выросли три довольно вместительных шалаша. Борис и Рома Акунка захватили небольшую сеть и ушли ловить рыбу. Кирилл Батум, достав из лодки ружье, попросил разрешения настрелять рябчиков на ужин.

— Куда же ты пойдешь? Скоро стемнеет, — сказал Николай Павлович.

— Вот и хорошо. Когда стемнеет, рябчиков много, — объяснил Кирилл Батум.

За Кириллом увязался Мишка, его младший брат.

Ким Пунадинка развел огромный костер. Ребята уселись вокруг огня. Несколько минут все молчали, потом Коля Коппенка попросил:

— Николай Павлович, почитайте нам «Бежин луг».

— Нет, лучше «Дед Архип и Ленька», — перебила его Валя Бисянка.

— Нехороший он, дед Архип. Злой очень, — заметила Галина Мулинка, шустрая девочка с живыми быстрыми глазками. —У Ваньки Жукова дедушка куда лучше.

Ким подбросил сухих веток в костер, и пламя, охватив их, рванулось вверх.

— Осторожней, Ким, — сказал Николай Павлович. — Не очень увлекайся.

Сумерки густели, но было еще светло. Костер потрескивал, багровые блики плясали на стволах деревьев. Где-то печально прокричала сова. Рябчики, вспугнутые огнем, небольшими стайками перелетали с ветки на ветку, не находя себе места. Тихо и вместе с тем тревожно было в тайге. Порою ветер доносил из глубоких зарослей странные звуки, и ребята настораживались.

— Николай Павлович, а приехал дедушка к Ваньке Жукову? — спросила Валя Бисянка и прижалась плечом к плечу Сони Ауканки, своей подружки.

— Конечно, приехал, — поспешил сказать Витя Еменка. Однако в его голосе не чувствовалось особой уверенности. — Ванька Жуков, наверно, неглупый — заказное письмо послал.

Николай Павлович улыбался. Он не хотел мешать ребятам — пускай говорят. Значит, книги, которые он им выдавал из школьной библиотечки, волнуют их.

— Как же он приехал? — авторитетно заявил Ким Пунадинка, которому, видимо, надоел этот спор. — Письмо Ванька бросил в ящик без адреса. Просто написал «на деревню дедушке». Сами не знаете, что говорите.

— А верно, Витя, — вспомнила Галина Мулинка и уставилась на учителя, словно искала у него подтверждения своим словам. — Я совсем об этом забыла.

— Жалко Ваньку, — тяжело вздохнув, произнесла Валя. — Теперь бы, конечно, ему жилось хорошо.

— Теперь всем ребятам хорошо живется, — сказала Соня Ауканка, как бы заключая спор о судьбе Ваньки Жукова.

Пока они беседовали у костра, Кирилл Батум пробирался сквозь густые таежные заросли. За ним, чуть в развалку, широко размахивая руками, шагал Мишка. Можно было подумать, что вблизи не было рябчиков и поэтому ребята ушли так далеко. Нет, не рябчики интересовали юных охотников. Кирилл обнаружил след сохатого, как только вошел в лес. Он увидел его, и Кириллом завладела охотничья страсть.

— Мишка, замечай, куда идем! — тихо сказал он брату, и Мишка, следуя за ним, все время надламывал кусты. Конечно, самое лучшее было бы затесать деревья, но они не захватили с собой топорика.