Сергей Яковлев - Братья Худяковы

Конечно, Федор с негодованием отверг это сотрудничество с бандитами!

В заключение Федор категорически заявил атаману, что если кто-либо из его шайки появится в районе хутора или около окрестных соседей, то они — Худяковы, будут охотиться за ними, как за дикими зверями.

На этом и прервались «дипломатические» переговоры.

Еще нужно сказать, что осторожный Дун-лоу, отправляясь в далеко небезопасное свидание с Худяковыми, обеспечил себя тем, что в соседнем селении объявил заложником знакомого Худяковым торгующего китайца, который своей жизнью отвечал за жизнь и свободу Дун-лоу.

Несчастный торгаш знал, что обещание хунхуза — не пустая угроза, и что если действительно Дун-лоу пострадает от этого свидания — будет убит, или арестован, — то и он не должен считать себя живым: куда бы он ни спрятался, сколько бы времени он ни скрывался, даже уехал бы на родину в Китай, все равно произнесенный над ним приговор будет исполнен — у хунхузов «руки длинные».

И вообще организация хунхузов — это сложный аппарат с множеством умелых и исполнительных агентств для всяких операций, с товарищеской взаимной передачей поручений куда угодно, лишь бы там были китайцы.

И поэтому заложник-китаец тоже пришел с Дун-лоу, чтобы всеми силами, а главное своим личным присутствием условно приговоренного к смерти, предотвратить последствия, могущие стоить ему жизни…

Даже в деле нападения на хутор не обошлось без этой «руки»: месяца за два до этого на хутор пришел старик китаец, бедный и жалкий, и просил работы. Хотя в это время Худяковым работника было совершенно не нужно, но из жалости они оставили его у себя.

Старик, собственно, ничего и не делал, а лишь играл на китайской свирели и пел заунывные песни своей далекой родины.

В один прекрасный день он исчез…

Потом уж выяснилось, что это был разведчик-шпион, подосланный самим Дун-лоу, чтобы выследить жизнь хутора!

Еще прибавим, что Ван Дун-лоу приходил совершено безоружным и в беседах рассказал, что во время нападения на хутор они потеряли девять человек убитыми и было много раненых, из которых некоторые тяжело; что он очень жалеет о происшедшем, что он «потерял лицо» (т. е. совесть) перед Худяковыми и т. д. И еще упомянул, что люди его шайки были поражены, что их преследовали на другой же день и только двое (о чем они узнали уже потом), и еще более удивило их, что «Худякофа» видят сквозь стену, где у хунхуза голова лежит!

Это по поводу обстрела Александром фанзы на реке Большая Клепка!

Так и ушел Ван Дун-лоу, знаменитый атаман хунхузов, не достигнув ничего в своих переговорах.

Кстати сказать, что шайки хунхузов набираются обычно, что называется, «с бору по сосенке» и состоят из разного сброда: беглых преступников, отчаянных курильщиков опия, даже просто нищих…

Их так или иначе вооружают, и они поступают в полное распоряжение атамана, который со своим штабом является властелином их жизни и смерти.

Атаман этот представляет собой всегда типичную и даже интересную фигуру. В то время, как большинство шайки были и плохими стрелками и самыми подлинными трусами, если бы от этого не спасало их чисто китайское презрение и равнодушие к смерти, — атаман всегда отважный и ловкий воин, хороший стрелок и нередко искусный дипломат.

Тактика хунхузских атаманов заключается в том, чтобы разными кровавыми делами создать в каком-нибудь населенном районе общий террор, а потом обложить поголовно всех данью и, таким образом, получать «доход», часть которого пойдет на содержание шайки, а львиная доля атаману и его ближайшим помощникам.

Иногда это варьируется единовременными налетами и грабежами, но и это делается большею частью как мщение за «непослушание» или за выдачу властям — последнее в особенности карается жестоко!

Есть и такие случаи, когда хунхузы уводят какого-нибудь человека, в большинстве случаев богатого, в сопки и требуют большой выкуп. За неисполнение — его убивают, подвергая иногда мучениям.

…………………………………………………………………………………………

После вышеописанного свидания Худяковых с Дун-лоу, хунхузы на хутор не нападали, да и в окрестности о них не было слышно.

Про самого же атамана передавалось, что где-то у корейской границы он был окружен со всех сторон специально организованным для его поимки отрядом, и весь его штаб и оставшаяся кучка шайки после отчаянной защиты были уничтожены, и сам Дун-лоу оказался в числе убитых.

Их разложили рядком, чтобы дать возможность таким образом опознать некоторых.

И верно — многих узнали: некоторые были раньше «купезами» в русских селениях, других видали во Владивостоке каулями, разносчиками, контрабандистами…

Из полуоткрытого рта Дун-лоу ярко блестел золотой зуб.

На утро предполагалось предать трупы земле и двинуться домой…

К общему удивлению, к которому примешивался и суеверный страх не только корейцев, но и русских казаков, утром в числе трупов Дун-лоу не оказалось!

Установили, где он уполз ночью, пачкая своей кровью траву и кусты, до ближней речки… — дальше следов не было…

Корейцы, у которых были самые смертельные расчеты с ускользнувшим бандитом (почему они и пошли в эту карательную экспедицию волонтерами), успокоились только тем, что все равно, значит, Дун-лоу «заговоренный», и его ничем не возьмешь!

Так и пропал Дун-лоу, и не было о нем слышно более полгода.

А за это время кто-то из семьи Худяковых, бывая в соседнем селе Раздольном, увидел хунхуза в штабе стоявшей там японской воинской части.

Узнать его было не легко: он был в форме китайского офицера и ходил всегда с ординарцем.

Золотой зуб выдал его!

На зуб обратили внимание и стали приглядываться.

А затем обратились к японцам, рассказали всю историю и просили разрешения (!) на его арест.

В японском штабе возмущались самозванством разбойника, которого они принимали за настоящего офицера, тотчас же выдали просимое разрешение и… когда Худяков и сопровождавшие их люди пошли ловить этого «зверя», японский патруль всех их арестовал!

Впрочем, их скоро освободили с поклонами и извинениями, объявив, что произошло досадное «недоразумение».

А Дун-лоу в это время опять исчез и уже кажется навсегда.

Думают, что он погиб в какой-нибудь схватке или же, накопив «чен» (денег), «купил» себе на родине теплое местечко, в роде губернаторского, и спокойно живет, грабя уже «по закону».

Мужественная защита хутора Худяковых, кроме прямого последствия — избавились от ужасов налета — еще имела и большое моральное значение: слава непобедимого атамана померкла, и другие шайки уже не смели вторгаться в эту местность. Жители деревень и отдельных хуторов вздохнули свободно.