Варлен Стронгин - Вечный всадник

— Вы к кому? — спросила она.

— К Вощихину.

— А код знаете?

— Какой код?

— Ну, вы ничего не знаете, — опасливо посмотрела на Лешку старушенция. — Без кода сюда нельзя. Позвоните Вощихину, он скажет вам код, и вы сами откроете дверь.

— Зачем звонить, когда дверь открыта?

— А вдруг Вощихин вас не хочет видеть или вообще вас не знает, а если вы вдруг…

— Что я? — покраснел Лешка, и старушенция, смягчившись, сказала:

— Извините, ходят тут всякие.

— Кто бы ни ходил, но так прятаться от людей? Неудобно. У нас бичей полно, то есть пьяниц, они за водку все отдадут: и что плохо лежит, могут взять, и что хорошо лежит, бывало, захватывают, но мы обходимся без кода. Перед собой стыдно так прятаться, вроде вокруг все шпионы и у вас дома какие-то секреты, о которых люди не должны знать. Неудобно.

— Да, неудобно, но это мера защиты — и, поверьте, есть от кого, — вздохнула старушенция. — Вощихин живет на седьмом этаже.

Лешка остановился у квартиры номер шестьдесят семь, и сердце у него забилось от волнения, оттого, что он без звонка, по телефону всего не объяснишь, без приглашения сейчас войдет в чужую комнату к популярному человеку, возможно, оторвет его от дел, от репетиции, но мысль о Зинке, о ребятах, которым он обещал привезти любимого артиста, придали Лешке силы — и он нажал кнопку звонка. Кто-то подошел к двери, но открывать ее не спешил, видимо рассматривая Лешку в глазок.

— Кто там? — раздался из-за двери глухой голос.

— Алексей Кубыкин! Из Нефтеярска!

— Откуда? Повторите!

— Из Нефтеярска.

— Вы от Зазерского?

— Я от ребят, от всего Нефтеярска!

Дверь отворилась, и Лешка увидел в метре от себя самого Сергея Вощихина, правда, не в концертном бархатном костюме, а в короткой пижаме, и лицо у него было не улыбающееся и мечтательное, а совсем обыкновенное, даже очень, немного удивленное, но все же популярное любимое лицо.

— Извините, Сергей, не знаю вашего отчества, извините, что без разрешения, но я от ребят, вот привез вам, — сказал Лешка и стал разворачивать рыбу, затем достал бутылку французского коньяка, купленного сегодня в большом гастрономе; он даже не представлял, что спиртное может столько стоить, но, не раздумывая, купил, только спросил у продавщицы: «Это французский коньяк?» — «Французский». — «А сколько звездочек?» — «Много. Наполеон!» — «Бонапарт?» — «Может, и он. Будете брать или разговаривать пришли?» — «Буду брать!»

Посмотрев на подарки, Вощихин улыбнулся и впустил Лешку в комнату.

— Проходите. У меня не убрано.

— Что вы, что вы, не беспокойтесь! Я к вам ворвался, но вы поймите, ребята хотят вас услышать. Они сейчас там, на буровой, вокруг ни души, темень, дни еще короткие, и если вы приедете, то будет праздник! После такого праздника можно на одном дыхании работать год, а может, и два! Правда!

— Вы серьезно? — изогнул брови Вощихин.

— А как же? Такой заряд бодрости получим! Праздник будет! — чистосердечно произнес Лешка.

— Вы говорите о моем приезде? — ухмыльнулся певец и осторожно опустил себя в кресло. — У меня гастроли расписаны на два года вперед.

— Но всегда можно выкроить день-два.

— Не всегда.

— Я понимаю. Но как сказал один известный артист, фамилию не запомнил, необычная, он сказал, что «если нельзя, но очень хочется, то можно!».

— А кто сказал, что мне очень хочется ехать к вам?

— Вы сами говорили.

— Где?

— Всюду! Вы пели, что едете за туманом, за запахом тайги! У нас, конечно, леса реденькие, но туманы бывают, и трудностей, которые вам нипочем, сколько угодно, и романтика жива, ну, словом, имеется все, что нужно вашей душе, приезжайте!

— М-да, — улыбнулся Вощихин на этот раз не восторженно, не как по телевизору, а с неприятной ухмылкой, от которой Лешке стало не по себе. — М-да, бывает всякое. Я догадывался. Но… Так понимать мои песни, в буквальном смысле? М-да!

— А как же их еще понимать? — искренне удивился Лешка. — Отличные песни!

— Неплохие, — вздохнул Вощихин, — но сам я люблю джазовые импровизации, иногда по настроению пою для друзей романсы.

— А песни? — от удивления выпучил глаза Лешка. — Я думал, что вы живете песнями?!

— Живу, — опять вздохнул певец, — живу песнями. Я вам подарю пластинку. Как вас зовут?

— Алексеем. Вы мне надписать хотите? Лучше всем ребятам. Например: «Буровой С-22».

— Хорошо.

— А когда вы все-таки к нам приедете?

— Когда? А вы настырный. Но я вас обманывать не стану. Приеду, когда прикажет Министерство культуры.

— Мы туда напишем. Попросим.

— Пишите.

— Напишем, но я думал, что вас уговорю, ребятам обещал, теперь засмеют, а Зинка вообще! Понимаете?!

Вощихин посмотрел на огорченное лицо Лешки и раздраженно подумал, что этот парень или нахал, или сумасшедший. Не станет же нормальный человек тащиться за тысячу километров, чтобы пригласить к себе любимого певца. Если убрать наивный взгляд, то парень больше смахивает на нахала. Пришел без приглашения, просит прокатиться чуть ли не на край света и даже не предлагает особые условия и оплату. А вдруг его подослал Маилов? Противнейший человек. Не переносит чужого успеха. Вощихин вспомнил, как два года назад на северных гастролях он не доехал по разбитой зимней дороге до дальнего райцентра и директор филармонии — дружок Маилова — написал жалобу, обвиняя певца в отказе выступить перед тружениками леспромхозов. И случилось это как раз в то время, когда подавали документы на повышение ставки. А сейчас могут дать звание. Не хочет ли Маилов и теперь подстроить ему каверзу? Не только хочет, но и мечтает об этом. Одно непонятно — почему он тогда не организовал официальное приглашение, как в прошлом году, когда вместо Южной Америки пришлось ехать в Южно-Сахалинск? Ясно! При официальном приглашении вопрос будут решать организации, а тут в случае личного отказа Маилов состряпает письмецо от имени обиженных нефтяников, пошлет куда надо, там, не разобравшись, присовокупят его к документу с отказом обслуживать лесников, и не видать ему, Сергею Вощихину, никакого звания ни в этом, ни в следующем году. Пока удастся доказать, что письмо липовое, сколько воды утечет, и захотят ли в этом разбираться — тоже вопрос. Маилов жаден, но на подлость средств не пожалеет. Коньяк куплен в магазине, но откуда взялась чудная рыба? Опять вопрос. Возможно, что парень и не от Маилова, а сам по себе хитрец и проныра, поспорил с ребятами на большую сумму, что привезет известного певца, вот и выбросил приманку в виде спиртного и закуски, пустил в ход демагогию в надежде, что певец испугается громких слов и прикатит к нему на буровую.

— Вы о чем думаете? — спросил Лешка, глядя на искаженное мыслями лицо певца. — Может, сомневаетесь в том, что мы вас достойно встретим? Не сомневайтесь. Все будет в порядке. Тихонов обещал выделить деньги на подарки. Он не обманет. Сказал — значит, сделает!