Владимир Успенский - Неизвестные солдаты кн.3, 4

Над колонной батальона все чаще появлялись разведывательные самолеты с американскими опознавательными знаками. Они снижались до бреющего полета, проносились от головы до хвоста колонны и обратно. По тому, как уверенно и даже нагло вели себя летчики, Виктор понял: он находится либо в американской зоне, либо возле самой границы ее.

С невысокого пригорка открывался вид на просторное, почти овальное поле, в центре которого под прямым углом, словно нити в прицеле, пересекались две дороги. На одной стоял Дьяконский, а по другой катились тяжелые немецкие машины, обгоняя растянувшийся через всю поляну конный обоз. Виктор вскочил на танк, показал командиру:

– Перекресток видишь? Закупорим его. Остальные танки направляй правее, пусть прищемят хвост, который мы отрубим!

«Тридцатьчетверка» пошла полным ходом, с разгона опрокинула крытую спецмашину с двумя антеннами и как вкопанная встала на перекрестке, поводя стволом пушки. Из подкативших следом грузовиков выпрыгивали автоматчики.

Та часть колонны, которая не успела миновать перекресток, замерла на дороге, над некоторыми машинами сразу появились белые флаги. Несколько повозок попыталось свернуть к лесу, но очереди автоматчиков заставили их вернуться. Зато те машины, которые успели ускользнуть, быстро скрылись за поворотом. Танки бросились было вдогонку, но с опушки грянули орудийные выстрелы, и головная «тридцатьчетверка» запнулась, потеряв гусеницу.

Виктор спрыгнул с брони, пошел вдоль вражеской колонны. Немецкие водители и солдаты без команды привычно выстраивались возле крыльев автомашин и провожали Дьяконского поворотом головы. Чувствовалась выучка. Да и солдаты были не из дряхлых «тотальников», а такие, каких Виктор не видел у противника уже давно. Все рослые, с гладкими рожами, в серой походной форме. Каски пристегнуты к поясным ремням, на рукавах эмблема: белый флаг, перекрещенный голубыми линиями, и какие-то, вышитые золотом, буквы. Сперва Дьяконский не обратил на них внимания. Мало ли каких эмблем навыдумывают фашисты! Он быстро пошел туда, где сбились толпой автоматчики. Солдаты пропустили его, и Виктор увидел, как молодой, гибкий в талии мальчишка-боец лупит по мясистым щекам рослого немца, а тот пятится к своей машине, улыбаясь растерянно и сконфуженно.

– Я тебе покажу «товарищ»! – выкрикивал автоматчик. – Гнида ты! Сволочь! Предатель!

– Отставить! – резко скомандовал Дьяконский. – Что это за самосуд? О пленных руки не пачкают!

– Товарищ капитан, это же не пленный! – бросился к Виктору автоматчик. – Товарищ капитан, это не немцы! Это ведь власовцы!

Дьяконского даже в жар бросило: как же он не разглядел сразу! На эмблемах вышиты буквы РОА – русская освободительная армия! Автоматчик прав, эти хуже, чем немцы! Бывшие полицейские, перебежчики, получившие синий билет – символ благонадежности, или просто жалкие души, не выдержавшие лагерной голодовки, согласившиеся служить немцам!

Он сразу подумал об ушедшей колонне – надо догнать ее! Бегло опросил двух власовских офицеров. Да, действительно, это были тыловые подразделения 1-й дивизии из армии генерала Власова. Дивизия только что прошла на запад. В ней около 9 тысяч человек. Впереди идут танки, затем штабы, следом пехотные части и тыловые службы. Торопятся в американскую зону: это совсем близко, километров двадцать пять или тридцать. О появлении советских войск им никто не сообщал.

Виктор бросился к танку, на ходу отдавая приказания. Первой роте остаться на месте, стеречь власовцев и задерживать всех, кто появится на дороге. Остальные роты – по машинам!

Командир танка помог ему связаться по радио со штабом полка. Дьяконский доложил о случившемся и о своем решении догнать вражескую колонну. Потом приказал механику-водителю:

– Ну, выжимай полный газ!

– Двигатель старый!

– Жми, пока не развалится!

Как ни старались танкисты, но сравняться в скорости с автомашинами им было не под силу. Они только тормозили движение. Виктор велел им следовать самостоятельно и перебрался в головной грузовик.

Через полчаса на лесной дороге батальон попал под сильный обстрел. Пулеметная очередь дважды хлестнула по первой машине, по плотно набившимся в кузов бойцам. Виктор вывалился из кабины на землю, провел рукой по щеке и порезал пальцы об острые кусочки стекла, впившиеся в кожу. Пулеметы продолжали хлестать из глубины леса, Дьяконский крикнул командиру третьей роты, чтобы он обходил справа, а сам собрал вокруг себя бойцов и перебежками, укрываясь среди деревьев, повел их на сближение с противником.

Стрельба вдруг начала быстро ослабевать и вскоре прекратилась совсем. На дороге и в лесу появились советские автоматчики. Оказалось – к месту боя подошел мотострелковый батальон из 25-го танкового корпуса. Веселый крепыш лейтенант с рассеченной бровью угостил Дьяконского крепким холодным кофе из термоса и сказал, что тут не то что ездить – ходить опасно. Половина власовской дивизии рассыпалась по лесам вперемешку с немцами, выловить их невозможно, так как у наших мало сил, а американцы в это дело не суются.

И еще лейтенант рассказал Виктору, что совсем недавно на этой же дороге был пойман сам Власов. Его обнаружили в машине с двумя женщинами. Продажного генерала выхватили прямо из-под носа у охраны и увезли в штаб корпуса. А вот колонна танков, с которой двигались власовские прихлебатели и всякие кандидаты в правители, – эта колонна успела уйти.

Километрах в пяти от того места, где они разговаривали, находился американский пост. Лейтенант уже побывал там, попробовал заокеанских сигарет и жевательной резинки. По его словам получалось, что американцы – ребята ничего, любят почесать языки, промочить глотку, только ни бельмеса не понимают по-русски. Поглядеть на них любопытно: не каждый день встречаешь союзников!

Виктор колебался. Зачем он поедет к американцам без переводчика, да еще в таком виде, с окровавленной щекой, запыленный, в нечищеных сапогах.

Он вдруг понял, что просто ищет предлог, чтобы не ехать…

– Хорошо, лейтенант, – подавив вздох, строго сказал Дьяконский. – Выдели мне сержанта, который бывал там. Пошлю туда командира роты, пусть убедится на месте.

– Да поезжай сам! – подмигнул лейтенант. – Не пожалеешь, точно тебе говорю!

– Нет, я должен остаться, – ответил Виктор и, чтобы прекратить этот разговор, подозвал санинструктора, ожидавшего в стороне. Надо было вытащить осколки стекла и наложить повязку.

Когда из леса появились зеленые советские автомашины, Пашка на несколько секунд оторопел: ну, теперь все, аллее капут! Вцепившись в борт бронетранспортера, он смотрел, как разделившись на две группы, приближаются русские танки, как вспыхивают над ними дымки выстрелов. А потом вся эта панорама в один миг отодвинулась в сторону и скрылась за частоколом деревьев. Ракохруст даже не сразу сообразил, что бронетранспортер въехал в лес и что опасность осталась позади.