Владимир Успенский - Неизвестные солдаты кн.3, 4
- Название:Неизвестные солдаты кн.3, 4
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Роман-газета, № 8 2006 г.
- Год:2006
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Успенский - Неизвестные солдаты кн.3, 4 краткое содержание
В заключительных книгах романа «Неизвестные солдаты» рассказывается о последних днях Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.
Читатель вновь встретится с полюбившимися героями, перенесётся в горящий Берлин, в ставку Верховного Главнокомандующего, станет очевидцем того, как создавался послевоенный «ялтинский» миропорядок, как по обе стороны океана политиками принимались решения, затрагивающие судьбы миллионов людей.
Неизвестные солдаты кн.3, 4 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
– Катись! – повторил краснофлотец. – А то поплывешь у меня со всем барахлом!
Мужчина, ворча, прыгал на одной ноге, надевая штаны. Краснофлотец закинул за спину винтовку и вернулся к причалу.
В эту рискованную операцию Матвей напросился сам. Он знал, что в районе Керченского пролива немцы поставили многочисленные минные поля, у кромок полей ходили дозором сторожевые суда. На побережье укрыты прожекторные установки и артиллерийские батареи.
Керчь – единственный порт, через который снабжалась немецкая армия, зацепившаяся за Таманский полуостров еще зимой, во время отступления гитлеровцев с Кавказа. Около двадцати вражеских дивизий, полмиллиона солдат и офицеров, удерживали плацдарм на Кубани, в глубоком тылу советских войск. Боеприпасы, снаряжение, продовольствие, пополнение – все поступало для этой огромной армии через Керчь. Другого пути не было. И очень уж заманчивым казалось прорваться в порт, обрушить залпы реактивных установок на причалы и склады, забитые снарядами, на головы немцев, ожидавших своей очереди переправляться через пролив.
Адмирал предупредил: надежда на успех невелика. Советские катера пытались пробиться в Керчь несколько раз – и безуспешно. Возвращались после этих попыток немногие. И все-таки Горбушин настоял на своем.
Месяц назад два катера, которыми командовал Матвей, уничтожили немецкую батарею севернее Новороссийска. Однако это не принесло удовлетворения. У них мощное оружие, хотелось ударить реактивными снарядами по важной цели. Такой довод Горбушин использовал в разговоре с начальниками. Но было и другое. Еще зимой, получив резкое письмо от Ольги, Матвей как-то сник и затосковал. У всех людей есть близкие, есть любовь, привязанность. А у него – пусто.
Странно у него получалось, не мог он сразу оценить, какая встреча случайная, а какой человек надолго останется в нем. Лишь спустя время понял Матвей, как привязался он к Максимилиану Авдеевичу Квасникову. Не было у него раньше такого доброго умного друга. Не было и нет: даже могила Квасникова осталась по ту сторону фронта, за «голубой линией», как называли ее немцы. Часто вспоминал он Руфину, с ней ему было бы легко и просто. К ней, наверно, можно прийти, рассказать обо всем, что камнем давило сердце: о гибели моряков на безымянной кавказской горе, о своем одиночестве, о той удушающей злобе, которая сжимает горло при одном лишь воспоминании о фашистах.
Мужчине тоже хочется иногда расслабиться, отдохнуть, услышать теплое слово.
Матвея тянула, звала к себе Керчь: по ночам снился ему ступенчатый склон Митридата, горящий в ночи город. Он бредил, спорил с Максимилианом Авдеевичем, звал Руфину. Может, эти люди и этот город так ярко вошли в его жизнь потому, что сам он впервые познал войну, познал силу мужества и обыкновенность смерти. Он помог спастись Квасникову и Руфине, а они, сами не зная того, помогли ему приобрести уверенность, стать выше в собственных глазах. В зыбких буднях войны, с быстрой сменой людей и событий, эти двое были какой-то зацепкой, каким-то прочным островком в его памяти, и он часто возвращался мысленно к ним, советовался и отдыхал с ними. Вот они-то, наверно, сумели бы понять его желание прорваться в пролив, увидеть очертания знакомого берега.
Помогло ему именно то обстоятельство, что немцы выделяли в дозор большое количество судов и что нашим катерам давно уже не удавалось прорваться через линию дозора. Немцы слишком уверовали в надежность своей охраны, притупилась их бдительность. Помог и мелкий, похожий на туман дождь, надвинувшийся с севера вместе с ночной темнотой.
Несколько раз Горбушин видел силуэты немецких судов. Прибавь он ход, немцы наверняка обеспокоились бы. Но Матвей нарочно снижал скорость, полз как черепаха, и фашисты, очевидно, принимали его катер за свой.
К берегу приближался осторожно. Справа была мель, слева – минная банка. Немцы не могли даже и предположить, что какой-то корабль сам залезет в такую западню, тем более ночью. Второй катер остался прикрывать Горбушина с тыла.
Матвей видел впереди смутные расплывчатые круги автомобильных фар. В туманную ночь немцы, не ожидая налета авиации, ездили без всякой опаски. По данным разведки, в этом месте находились казармы, что-то вроде перевалочного пункта для солдат, прибывающих на пополнение.
Оранжевыми стрелами взвились ракеты, огненные хвосты их быстро истаивали вдали. Секунда, другая, и на берегу плеснуло пламя, яркое даже в тумане. Комендоры быстро перезарядили реактивные установки. Оба катера одновременно ударили по казармам еще раз.
Матвей повел судно назад; осторожно, малым ходом, стараясь не влезть на мель. Дело было сделано. Сотню, а может, и несколько сотен немцев сбросили они с чаши весов. Но Матвей сдерживал радость; он напрягся внутренне, всем телом, всем существом своим чувствуя опасность.
Множество прожекторов обшаривали небо и воду. Немцы нервничали, не понимая, что происходит, белесые лучи перекрещивались, двигались рывками, то стреляя вдаль, то укорачиваясь, прижимаясь к урезу воды.
Немецкие сторожевики обнаружили их у выхода из пролива. Сворачивать было некуда. Горбушин дал полный ход. Вздымая вихри пены и брызг, понеслись катера сквозь пеструю, сверкающую завесу цветных трасс. На ходу дали еще один залп, выпустили по сторожевикам последние снаряды и попали: за кормой вспыхнуло высокое желтое пламя.
Горбушин уже вырвался из зоны обстрела, когда заметил, что второй катер отстал. Радист крикнул: там поврежден мотор, падают обороты! Матвей повернул обратно, навстречу немцам, чтобы отвлечь на себя их огонь, прикрыть отход товарищей.
У него было одно преимущество перед противником – скорость. Катер несся стремительно, делая столь резкие повороты, что сам Матвей едва удерживался на месте. Такое маневрирование мешало пулеметчику вести прицельный огонь, но и немцы никак не могли пристреляться, хотя били сразу с трех кораблей.
Сильный толчок отбросил его от штурвала. Он попытался подняться, но тело сделалось тяжелым и непослушным. Наплывала липкая, глухая темнота. Борясь с ней, Горбушин ворочался на палубе, чувствуя, как падает скорость, как вздрагивает катер от близких разрывов. Вот он остановился совсем, раздался оглушительный треск, в глаза больно плеснул огонь.
Потом наступила тишина. Корма катера быстро опускалась вниз, нос поднимался. Матвей услышал жадное хлюпанье воды, врывавшейся сквозь пробоины. Кто-то дергал его за ноги, пытаясь вытащить из тесной рубки. Но Матвей подумал, что уже поздно: холодные язычки лизнули его лицо, непослушные губы ощутили знакомую горечь морской воды.
Головка автомата медленно ползла вдоль броневой плиты. Сварочная дуга трещала под флюсом, плавя металл. Неля отключила аппарат и полюбовалась швом. Гладкий и серебристый, он прочно спаивал края двух плит. Не было на нем ни трещин, ни раковин. Такие швы несравненно надежней, чем сваренные вручную. Они даже крепче, чем сама броня.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: