Николай Устинов - Поной-городок, Москвы уголок

Проблем накопилось множество, людей понять можно. Как правило, их не интересуют высокие материи, они оценивают свою жизнь по повседневным реалиям, а сегодняшние, к сожалению, таковы, что не дают повода даже для осторожного оптимизма. Лимит доверия к администрации и её главе исчерпан. Терпение ловозерцев не беспредельно.

Бросается в глаза тональность жизни. Тишь, гладь и божья благодать. Никаких проблем. Сплошная веселуха с местным колоритом и забавы. Короче, картина маслом! Подумалось, не может быть всё благополучно в депрессивном районе.

А что власть? Живёт всласть! Она сама по себе. Мы как бы сосуществуем в параллельных мирах, не пересекаемся. За годы правления этих команд социально-экономическая ситуация в районе только ухудшилась. Сразу замечу, информацию получал на уровне слухов, домыслов, предположений, без документальных доказательств. Люди просили не называть их фамилий – мотивация понятна.

Но все они разными словами оперировали одними и теми же фактами. Бюджет района дотационный, в пределах 90%. Высок удельный вес безработных в численности трудоспособного населения.

Конечно, сельское поселение в тесном тандеме сотрудничает с учреждениями, расположенными на территории Но надо и ещё находить общий язык, поддерживать друг друга. Надо указать, что сельское поселение на протяжении множества лет и даже столетий остаются важным и незаменимым элементом государства. И на протяжении практически всей истории человечества играют важную роль в развитии каждого государства.

Также не видно работы депутатов. Следует признать, денежное содержания народных избранников за последние пару десятков лет существенно возросло. Можно с уверенностью сказать, что слуги народа стали обходиться народу как хозяева. При социализме, например, депутаты районного, городского, областного и прочих советов работали исключительно на общественных началах. Ни на каком уровне зарплату за представительство трудящихся им не платили. Сегодня власть с успехом покупает как чиновников, так и депутатов. Вряд ли многие знают, что размер зарплаты у них прямо пропорционален.

Увеличивается зарплата чиновников-автоматически возрастает и жалованье «слуг народа». Поэтому депутаты и голосуют за многократное повышение квартальных премий и прочих материальных поощрений чиновничьего, а заодно и своего собственного «изнурительного» труда. К слову, зарплата депутатов в Госдуме три года назад в среднем составляла 250 тысяч. И совсем недавно было предложено довести их зарплату до трёх миллионов. Вот где она, нищета полнейшая. В принципе, нашей демократической «власти» никакие политические партии как таковые не нужны. Сегодня у нас есть опора покруче-вышколенный аппарат чиновников, получающий весьма приличное жалованье. Ведь от чиновников давно уже не требуется конкретных результатов работы. Главный критерий от их профпригодности – преданность начальству которое подчас они путают с Родиной.

Судите сами, в эпоху так называемых демократических реформ количество чиновников увеличилось в два раза. При этом уровень их заработной платы непрерывно растёт, а коэффициент полезного действия падает. Нельзя же в самом деле симуляцию бурной деятельности, растиражированную во всех средствах массовых информации, считать эффективной работой. Эти бесконечные сюжеты о славных чиновничьих делах, как и их физиономии, у большинства простых людей давно уже вызывают изжогу.

Когда – то в детстве слышал поморскую сказку, рассказанную бабушкой: суть такова. Подарил царь мужику золотую тетёрку, мужик пошёл и обменял тетёрку на коня, коня променял на корову, корову на овцу, овцу на петушка, а петушок на батажок, так и пришёл к бабке с батожком в руках. А далеко ли можно уйти с батожком в руках? ……..

Жара

Что за зной! Даже тут, под ветвями,

Тень слаба и открыто кругом.

Как сошлись и какими судьбами

Мы одни на скамейке вдвоём?

А.А. Фет

День клонился к исходу, а низкое оплавленное солнце всё ещё жгло; и валуны, и деревянные мосточки, и земля, плохо прикрытая выгоревшей травой, да и сама трава, пылившая и хрустевшая под ногой,– всё пылало зноем.

Испепеляющий зной стоял в 1972 году в Поное, небо было раскаленным. Сквозь него, однако, беспрепятственно проникали жгучие солнечные лучи. Пришёл нескончаемо длинный день.

Солнце каталось теперь над Поноем утром, вечером, ночью. Даже небо выгорело от его света. Синева, что была по весне, слиняла. Звёзды выцвели и исчезли, а луна когда и показывалась, то тоже белесой была: вот-вот совсем растворится на светлом небе. А земля прогрелась в округе и распахнулась: на вараках в тени кустов, на полянах в травяной поросли зацветали ягодники.

Петров день благодатный выдался. Солнце светит, тепло. На небе ни тучки. А тихо – травинка не шелохнётся. Не часто бывают в Поное такие дни. Петров день всегда приходит с большими водами. Вот и в этот год были приливные воды большие.

Солнце поднялось уже высоко, зной съедал голубизну неба, оно становилось белесо-мутным. Жар волнами наплывал сверху, приглушая все звуки, кроме негромких всплесков волн, облизывающих горячие камни – голыши. На эти мокрые валуны почему-то беспрерывно садились бабочки-капустницы, пошевеливая белыми усами до того мгновения, пока не накатывалась очередная волна.

У причала, где обычно останавливались доры и баржи, уже несколько минут плавали у дор и барж, хохоча и дурачась, вздымая радуги водяных брызг, мальчишки. Прыгали с кают барж, слава богу, вода ожила и подходила уже до полной. Июль не принёс ожидаемого дождя, в Поное стояла сушь, такая, что и старики не упомнят. Жухли от солнца трава, деревья, не было совсем ветра. На колхозных полях капуста и репа сулили неурожай, не росли по буграм и в тундре грибы. А солнце каталось по небосводу не заходя, старательно и нещадно сушило землю.

Лишь после полудня побрызгал немного сиротский дождик- и снова в небе ни облачка. Да, сорнякам июньские и июльские суховеи были нипочём, даже в благодать,особенно свирепствовала сурепка, к июлю она буйно расцвела, иные овсяные полосы совершенно закрыла жёлтым своим огнём,– точно расплавленное солнце растекалось по земле в разные стороны. Хотя утро разгорелось росное, парное. Грозивший ночью дождь так и не пошёл, начавшийся было ветер утих, вместе с проблесками нового дня откуда-то накатился не по – утреннему тёплый воздух, листья и трава вспотели, на низких местах закурились туманы, задышала река. По вечерам солнце, большое и багровое, медленно тонуло в мути, утрами, такое же распухшее и красное, поднималось из-за гор, равнодушно совершало над Поноем свой извечный круг и снова садилось, окутанное всё той же зловещей дымкой. Одна вскоре оно всё же поутомилось. Теперь поднималось уже не так высоко, как раньше, тепло и свет его поубавилось; когда подходило к северу, опускалось каждый раз ниже, а потом и прятаться за горизонт стало. В эти часы приходила спасительная прохлада. Но ночи светлыми оставались в лёгких сумерках, и улицу видно сквозь. После парной духоты дня понойчане как ожили. В домах – открытые настежь окна. Посреди улицы, на лужайке молодёжь и женатые мужики играют в лапту. На улице разгорячённые голоса, смех.