Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

ШЕФ ПОЛИЦИИ уходит, РОГМЮЛЛЕР медленно обходит всех ТРЕХ СД, задерживается около ТРЕТЬЕГО СД и дает ему пощечину.

Мгновенная темнота. Зеленый глазок радиоаппарата. Транслируется речь Гитлера.

Номер ЖУРНАЛИСТА в гостинице. Сейчас здесь ЖУРНАЛИСТ и АНИ. ЖУРНАЛИСТ выключает приемник, речь Гитлера обрывается.

АНИ. У вас на столе великолепный беспорядок. Много работаете?

ЖУРНАЛИСТ. Стараюсь.

АНИ. Вы приносите зло своими статьями?

ЖУРНАЛИСТ. Кому именно?

АНИ. Людям.

ЖУРНАЛИСТ. Все люди делятся на моих друзей и врагов.

АНИ. А как быть с детьми врагов? С их женами? Сестрами? Матерями?

ЖУРНАЛИСТ. Кого вы спрашиваете? Себя или меня?

АНИ. Себя я уже много раз спрашивала. Я спрашиваю вас.

ЖУРНАЛИСТ. Я не пророк.

АНИ. А может быть, вы боитесь ответить? Путь к любому добру лежит через кровь, ужас, страдания… Люди должны жить как жили, без этой тяги к добру. Добра нет. Добро, справедливость, честность – это уж, наверняка химеры, выдуманные негодяями.

ЖУРНАЛИСТ. Я принесу вина.

АНИ. Мне – виски.

ЖУРНАЛИСТ. Хочется выпить?

АНИ. Хочется напиться.

ЖУРНАЛИСТ идет в бар при отеле – это неподалеку от его номера, на первом этаже – только спустишься по деревянной тихой лестнице. В баре – ОФИЦИАНТ ШАРЛЬ.

ЖУРНАЛИСТ. Зачем ты дал показания? Они теперь не отстанут от тебя. Зачем?

ОФИЦИАНТ. Для того чтобы это ( кивает головой на портфель ) сыграло завтра, когда ты с Пьером уедешь отсюда. Здесь Рогмюллер. Он теперь наш. И его певица тоже.

ЖУРНАЛИСТ. Пленка?

ОФИЦИАНТ. Еще какая. Я переписал ее в двух экземплярах. Забери для страховки. Свою я уже спрятал.

ЖУРНАЛИСТ. Принеси, пожалуйста, виски. Мне не стоит задерживаться. Она играет очень точно и сложно. Мне никак нельзя проиграть ей.

ОФИЦИАНТ. Я боюсь за тебя. За тобой охотятся… с собаками… Ты обложен, Максим… Может быть, тебе стоит сейчас исчезнуть?

ЖУРНАЛИСТ. А кто переправит Републикэна? Предложи вариант, исчезну. Думаешь, я не понимаю, что хожу по бритве?

ОФИЦИАНТ. Тебе может помочь эта пленка. Найди там кусок – Рогмюллер рассказывает, кто убрал ее любимого. Это впечатляет. Сейчас я принесу вино.

ЖУРНАЛИСТ. Она просила виски.

ОФИЦИАНТ. Странно. Она раньше пила вино.

ОФИЦИАНТ уходит, ЖУРНАЛИСТ достает из портфеля диктофон, осматривает его, прячет обратно. Опускает монетку в музыкальный ящик. Звучит песенка. Возвращается ОФИЦИАНТ.

ОФИЦИАНТ. Рогмюллер со своими людьми сидит на вилле Пронто. Полиция сняла все кордоны на дорогах.

ЖУРНАЛИСТ. Утро вечера мудренее. Ты подключил к этому делу прессу?

ОФИЦИАНТ. Да.

ЖУРНАЛИСТ. Ну, до завтра.

ОФИЦИАНТ. Завтра – это сегодня.

ЖУРНАЛИСТ. Ты стал говорить как Ларошфуко – афоризмами.

ЖУРНАЛИСТ, взяв портфель, уходит. ОФИЦИАНТ продолжает уборку. В бар врываются несколько детективов во главе с ШЕФОМ КРИМИНАЛЬНОЙ полиции. Двое детективов надевают наручники на ОФИЦИАНТА.

ДЕТЕКТИВ. Пошли, Шарль! Ты проиграл, придется платить по счету!

ОФИЦИАНТ. Я не буду ничего говорить, пока вы не вызовете адвоката.

ШЕФ ПОЛИЦИИ. Пошли, пошли… Там решим, кого вызвать – адвоката или прокурора.

Раннее утро. Номер Журналиста. На тахте спит АНИ. ЖУРНАЛИСТ выходит из номера и спускается в пустой бар. Сквозь жалюзи бьет солнце, и бар поэтому кажется изрезанным на тонкие черно-белые линии. ЖУРНАЛИСТ снимает трубку телефона.

ЖУРНАЛИСТ. В котором номере живет корреспондент «Интернейшнл газетт» Лиз Джурович? Благодарю. Соедините меня с ней. Алло, мадам Джурович? В баре вас ждет джентльмен, молодой джентльмен. Он ждет вас по крайне важному делу.

ЖУРНАЛИСТ опускает трубку, закуривает. Оборачивается на шаги. Входит ЛИЗ ДЖУРОВИЧ.

ДЖУРОВИЧ. Салют.

ЖУРНАЛИСТ. Доброе утро.

ДЖУРОВИЧ. Ты не видел здесь молодого парня… Погоди, это ты звонил?

ЖУРНАЛИСТ ( улыбается). Я…

ДЖУРОВИЧ. Ты все еще считаешь себя молодым джентльменом?

ЖУРНАЛИСТ. Я парнишка хоть куда.

ДЖУРОВИЧ. Сумасшедший. Я легла спать час тому назад.

ЖУРНАЛИСТ. Безумствовала?

ДЖУРОВИЧ. Если бы…

ЖУРНАЛИСТ. А в чем дело?

ДЖУРОВИЧ. Это убийство несчастного Азиата…

ЖУРНАЛИСТ. Что бы ты сделала, если бы узнала настоящего убийцу?

ДЖУРОВИЧ. Я уже знаю. Это Шарль, наш милый официант.

ЖУРНАЛИСТ. Он признался?

ДЖУРОВИЧ. Что значит – признался? Ты видел кающихся злодеев? Он принес кофе, в кофе был яд, этот же яд обнаружили у него при обыске, а он хотел пустить полицию по ложному следу и оклеветал Фрэда…

ЖУРНАЛИСТ. Где у него нашли яд?

ДЖУРОВИЧ. В кармане.

ЖУРНАЛИСТ. Я понимаю, что не во рту. Кто нашел и где?

ДЖУРОВИЧ. В полиции. А что?

ЖУРНАЛИСТ. Я сейчас дам тебе поразительный материал. Выступить с ним по радио, опубликовать в своей вонючей газете ты сможешь сегодня после четырнадцати сорока.

ДЖУРОВИЧ. Что ты потребуешь взамен?

ЖУРНАЛИСТ. Я скажу тебе после.

ДЖУРОВИЧ. У тебя очень уставшее лицо, малыш.

ЖУРНАЛИСТ. А ты все так же хороша, Лиз.

ДЖУРОВИЧ. Ты раньше старался врать как можно меньше. Видишь, сколько у меня морщин? Я стала краситься – мне идет рыжий цвет, да?

ЖУРНАЛИСТ. По-моему, это ужасно.

ДЖУРОВИЧ. Нравится молодым джентльменам. Меня потянуло на мальчиков, а это – старость… Мечтаю заработать миллион. Я бы тогда уехала на Багамы.

ЖУРНАЛИСТ. Миллион не миллион, а денег я сейчас тебе дам. Считай в уме, сколько выйдет, если у тебя будут доказательства, что горноспасатель Фрэд на самом деле оберштурмбаннфюрер СС Гуго Рогмюллер?

ДЖУРОВИЧ. Тот, который был в Испании и упрятал тебя в лагерь?

ЖУРНАЛИСТ. Угу… Вон в том столике, за которым он всегда сидит, я поставил свой микрофон. Пленка у меня. Послушай.

ЖУРНАЛИСТ включает диктофон.

Слышны голоса РОГМЮЛЛЕРА и АЗИАТА.

ГОЛОС АЗИАТА. Там никого.

ГОЛОС РОГМЮЛЛЕРА. Вы будете делать какие-нибудь заметки?

ГОЛОС АЗИАТА. Нет. Вы будете говорить. Я запишу ваш голос – это надежнее любой расписки.

ГОЛОС РОГМЮЛЛЕРА. Диктофон сильно меняет голос.

ГОЛОС АЗИАТА. У нас хорошие пленки, Фрэд.

ГОЛОС РОГМЮЛЛЕРА. Помните, вы мне рассказывали великолепную новеллу о разнице между азиатами и европейцами?

ГОЛОС АЗИАТА. За последние пять лет у нас с вами было восемь разговоров на эту тему. Какой именно вы имеете в виду?

ГОЛОС РОГМЮЛЛЕРА. Я имею в виду вашу новеллу об отравленном хмеле.

ГОЛОС АЗИАТА. О хмеле?

ГОЛОС РОГМЮЛЛЕРА. Пистолет вы уже достать уже не сможете. Помните, вы говорили мне, что азиат, если он хочет убрать врага, поначалу сажает отравленный хмель, делает из него отравленное пиво и пьет его по каплям, чтобы приучить себя к яду. Потом приглашает к себе врага, принимает его как лучшего друга и угощает его отравленным пивом, пьет это пиво сам, но враг умирает, а он – жив, и никто не обвинит его в злодействе, потому что он тоже пил из этой же бутылки вместе с покойником. Ну а мы, бедные европейцы, продолжаем работать по старинке.