Илья Штемлер - Поезд

Он да Аполлон Кацетадзе, начальник поезда… И Елизар вновь вернулся к своим тихим мыслям. Нет у него фактов относительно Магды и Аполлона Николаевича, нет. Одни предположения. Да и жена у начальника ничего еще, смотрится. Каждый раз перед дорогой подруливает к вагонному участку на «Жигулях», подвозит какие-то пакеты, свертки, наверняка имеющие особое предназначение в дальней поездке. Рядом с Магдой она, конечно, проигрывает, особенно если на Магду надеть все цацки, что сверкают на жене начальника пассажирского поезда. Но не такой же Аполлон дурак, чтобы заводить шашни с проводницей из своей бригады. В поезде все на виду. Это кажется, что вагон кончается тамбуром и площадкой. На самом деле поезд – одна семья. Только локомотивщики, пожалуй, сами по себе…

Между тем просторный двор вагонного участка заполнялся людьми.

Инструктора, нарядчики, проводники резерва, студенты-сезонники, технические спецы многочисленных путейских хозяйств, примыкающих к участку… Многие из них были стародавними знакомыми, поэтому встречи их сопровождались возгласами, крепкими рукопожатиями и громким смехом. Одни только вернулись из рейса, другие, подобно Елизару Тишкову, отправлялись в рейс, третьи вернулись и сегодня же отправлялись «с крутого оборота», даже не успев забежать домой, – людей не хватало…

Елизару «везло» – он три дня провертелся дома, изнывая от безделья. Всегда так: когда надо позарез быть дома – гонят в рейс, а когда не надо – слоняешься по углам, груши околачиваешь. Конечно, он мог пристроиться в какой-нибудь рейс, дня на три, но не хотелось выпадать из Аполлоновой бригады. Люди костьми ложатся, чтобы попасть на южное направление, – не станет же он рисковать. Честно говоря, Елизар ждал последнего резерва, думал помириться с Магдой, махнуть с ней на дачу к брату, по лесу погулять. Черта с два! Магда сдала сменщику вагон и сгинула, словно в воду провалилась. Елизар и по телефону звонил, и самолично на такси прикатил ночью. А толку что? Зря катался. Два рубля семьдесят копеек просадил. Считай, бутылку «Агдама» выплеснул без толку – дверь Магдиной квартиры точно слилась со стеной. Соседи поднялись, стыдить Елизара стали, так и поворотил пёхом домой к себе: не станет же он вновь такси нанимать, до пол-литра белоголовой пустые расходы натягивать при здоровых ногах, ведь люди засмеют. Хорошо, грузовой трамвай подвернулся, подобрал с полдороги…

Елизар тронул мыском ботинка свой портфель. Взял ли он бритву с собой, не забыл, как в прошлый раз? Но расстегивать портфель, ворошить все не хотелось. Да и тесно стало на скамье – рядом уселась тетя Валя, пожилая проводница, весом центнера полтора: как она помещалась в узком служебном купе, непонятно.

– Чего ворочаешься-то? – тетя Валя оглядела Елизара.

– Думаю: не забыл ли бритву, а смотреть неохота.

– Эх вы…, проводники. Небось в портфеле, как в вагоне, – проворчала она. – Ох, не хотела бы я быть твоим пассажиром, Елизарка.

– Ладно, ладно, – обиделся Елизар. – Зато чай подаю чистый, без химии, – добавил Елизар первое, что пришло в голову.

– И молодец! – мирно согласилась тетя Валя. – Говорят, скоро новую форму будут вводить на дороге. Шить заставят. Где они на мое пузо материи наберут – не знаю.

_ Да, – не без ехидства согласился Елизар. – Все равно что паровоз в китель заворачивать.

Несмотря на громоздкость, тетя Валя была проворна. Иной и молодой проводнице за ней не угнаться. Поэтому колкости в свой адрес она принимала снисходительно и даже сама их вызывала, как в этом пустяковом трепе.

– А еще болтают, что нас всей бригадой на другой маршрут переведут, – продолжала вязать ленивый предрейсовый разговор тетя Валя.

– Не переведут, – в тон ей отозвался Елизар. – Будут они с нашим бугром связываться.

– Тю! – повысила голос тетя Валя. – Тоже шишка. Таких крикунов-бригадиров на участке, считай, каждый второй. Переведут! И не пикнем. Другое дело, что мы с Аполлоном нигде не пропадем.

Площадка, отведенная под явку бригад, постепенно заполнялась. Вот подошел Сергей Войтюк, гроза поездных хулиганов. Молча сел, опустив к ногам холщовую сумку. Достал платок и принялся растирать затылок. Последнее время его донимала гипертония. Войтюк возил с собой аппарат, навострился мерить давление даже под грохот колес. Вся бригада бегала к нему в купе от нечего делать. Войтюк никому не отказывал… Подкатили на такси братья Мансуровы – Шурка и Гай-фулла – бывшие носильщики, ребята крепкие, тихие и, главное, непьющие. Именно поэтому, говорят, они не прижились в беспокойном и суетливом братстве привокзальных флибустьеров. Обсуждать с ними весть, что принесла тетя Валя, бессмысленно. Братья будут отмалчиваться. С детства их, видно, приучили: нет ничего дороже молчания – всегда в выигрыше. Да и Серега Войтюк сейчас весь в своей гипертонии. Только что с Яшкой перекинуться словами. Яков когда-то был инженером, устроился на сезонку проводником, поднакопить деньжат, да так и осел. С тех пор прошло года три. Яквв и машиной обзавелся, и в кооперативный дом въехал… Вон стоит у столба, газету читает, грамотей. И чемоданчик аккуратный, и сам причесан, точно из бани. Но свой парень, положиться можно… Елизар шагнул было к Якову мыслями поделиться, как в отдалении, у павильона, увидел Магду.

Черный китель и короткая юбка облегали ее невысокую фигуру. Берет с золотыми молоточками был сдвинут набок, покрывая густые темные волосы, в которых проглядывали седые нити. В последнее время их стало больше, несмотря на то, что Магда только отметила тридцатипятилетие. Туфли на коротком бойком каблучке, подарок Елизара, сумка-баул через плечо. Стюардесса, а не проводник… «Пришла, пришла», – со сладким томлением думал Елизар, отстраняя посторонние мысли. Он не помнил сейчас причины их последней размолвки, он начисто забыл о ссоре. Предвкушение дней, в которые он, Елизар Тишков, одинокий мужчина, будет чувствовать себя семейным человеком, охватывало душу упоением и особой просветленностью…

Аполлон Николаевич Кацетадзе проводил планерку.

Его скуластое лицо с широкими черными усами еще хранило следы горячего разговора в диспетчерской. Все нарядчики как нарядчики, их же Веруня – злыдня. Как Аполлон к ней ни подъезжал: и польские духи сулил, и помидоры – все впустую. «Человек работал с фирменными поездами, привык к роскоши, а ты пытаешься ее от всего отучить, – укорял Аполлона приятель, начальник адлеровского поезда. – С твоим сундуком на колесах она просто растерялась. Дай привыкнуть человеку, потерпи».

И Аполлон терпел. Чего он добивался от Веруни? Пары пустяков! Чтобы нарядчица не посылала ему новых проводников, зачем ему неприятности? Его люди против пополнения, им это ни к чему. Катается каждый в своем вагоне, как говорится, в одно лицо, на свою удачу. По инструкции не положено? А кто соблюдает эту инструкцию? Летом, так вообще на два вагона один проводник не редкость, где ваши инструкции, покажите! «Известно, почему ты новичков отфутболиваешь, – кричала Веруня на всю диспетчерскую. – Не хотят твои проводнички с другими делиться, карман-то у них без дна. Да и тебе больше перепадет!»

Читать дальше