Петр Капица - Они штурмовали Зимний

Они закончили работу в темноте.

— Суши весла! — весело крикнул Филипп и сбросил второй кубас.

Развернув парус, моряк водрузил невысокую мачту в гнездо и, определившись по мигающему маяку, взял курс на Лисий Нос.

Ночной бриз, попахивающий горьковатым дымом, хорошо вздувал парус. Лодка вскоре развила такую скорость, что вода зажурчала у ее борта.

Отдыхая, Дементий закурил и взглянул на небо. Звезд не было видно, крутом стояла глухая мгла, изредка прорываемая светом маяков.

— Как же мы найдем Сестрорецк?

— По кострам на берегу, — ответил Савелий Матвеевич. — Нам надо вооружаться. Близится лихое время. Читали в газетах? Самая крупная буржуазия, генералы да архиереи в Москву съехались. И меньшевички с эсерами там мельтешат. Государственное совещание! А под сурдинку — тайный сговор против нас и революции. Генерал Корнилов германцами пугает и требует введения смертной казни не только на фронте, но и в тылу. В диктаторы метит. И Керенский из кожи лезет, чтоб кадетам и октябристам понравиться...

Минут через пятнадцать Филипп доложил:

— Справа по борту костры!

Вдали колебались два небольших красных огня.

— Давай на них, — предложил старый кузнец, — проверим. Если не наши, махнем дальше.

Выйдя на траверз огней, они свернули парус и к берегу подошли на веслах. Филипп остался в лодке, а Савелий Матвеевич и Дементий направились к ближайшему костру.

В седловине, прикрытой кустами от ветра, у весело потрескивающего огня лежали на песке шесть рыбаков в потрепанных одеждах и о чем-то негромко разговаривали. Услышав скрип песка под ногами пришельцев, они умолкли.

— Можно к вашему огоньку? — спросил Савелий Матвеевич. — Спички подмочили, курить охота.

Рыбаки ничего не ответили, лишь один из них подвинулся и пропустил к костру. Савелий Матвеевич прикурил от уголька и, видя, что знакомых здесь нет, поинтересовался:

— Ну, как рыбка?

— Вечером клевала, — ответил тот, что подвинулся. — А вот утром, видно, на якоре не удержишься. Морянка задует... Закат красноватым был. А вы что, с дорожкой ходите или перемет поставили?

— Перемет, авось судачишко набежит. Вы Володю сестрорецкого не видели?

— Вон их костер. Тоже перемет ставили и на блесну двух судаков подцепили.

— Значит, ходит рыбка! Пойду узнаю, где они ее нащупали.

К другому костру Савелий Матвеевич пошел один. Поджидая его, братья собрали сухой плавник и развели небольшой огонь.

— Давай наскоро рыбешку сварим, — предложил Филипп.

— Хорошо бы! — обрадовался Дементий. — А то живот подвело.

Он сбегал к ручью, наполнил котелок водой и подвесил его над пламенем, а Филипп тем временем принялся потрошить уклеек.

Не успела вскипеть вода, как Савелий Матвеевич вернулся.

— Гасите костер, — сказал он. — Оружейники на уху зовут.

— А нашу рыбешку куда?

— Коту на обед.

Вылив горячую воду на огонь, братья взяли с собой котелок, хлеб, ложки и пошли за Савелием Матвеевичем в гости.

Сестрорецкие рыбаки только что сняли с рогаток закоптелый котел с дымящейся ухой, распространявшей острый запах.

— А ну, ребята, подсаживайся к ухе! — пригласил горбоносый оружейник. — Жаль, для аппетита ничего подходящего не захватили.

— А у нас он и так неплохой… только бы побольше да погуще! — отозвался Филипп…

Уха, заправленная молодым картофелем, лавровым листом и перцем, была ароматной и вкусной.

Съев подчистую все, что было в котле, рыбаки улеглись на рассыпчатый морской песок вокруг костра и закурили.

— Ну, как там у вас, на «Путиловце», — много мастеровой гвардии набирается? — спросил круглолицый, которого все называли Володей.

— Боевого народу хватит, только считай, — ответил Савелий Матвеевич. — Да вот с оружием бедновато: с палками парни обучаться ходят.

— В следующую субботу мы вам еще подкинем, — пообещал оружейник. — Прижимают нас. Вот как-то ночью юнкера налет устроили, с обысками по дворам пошли. Прямо за глотку хватают: «Признавайся, где оружие спрятано!» «Ищите, — говорим, — найдете — ваше будет». До утра они колобродили, обозлились и лаяться давай: «Вот погодите, Корнилов к власти придет, так мы всех бунтовщиков за ноги перевешаем». Так что они к резне готовятся. Нам бы опередить их надо.

Кончив курить, оружейник посмотрел на карманные часы, похожие на большую луковицу, и воскликнул:

— Ого! Время быстро бежит. Поднимайтесь, надо до рассвета сгрузиться.

Они прошли к своим лодкам, столкнули их на воду и на веслах двинулись в глубь залива.

Отойдя от берега на изрядное расстояние, рыбаки сблизились и, став борт к борту, начали перегружать винтовки, обернутые в промасленную ветошь. Филипп их принимал, а Савелий Матвеевич аккуратно укладывал в носовую часть на брезент. Хорошо укрыв и замаскировав винтовки лотками, они еще раз закурили, пожали друг другу руки и на прощание одновременно выкрикнули:

— Ни пуха, ни пера! Тьфу-тьфу...

Ветер переменился, он теперь дул с северо-запада. Филипп вновь установил мачту и, умело управляя парусом, лег курсом на юг, а сестрорецкие оружейники повернули на север.

На востоке высветлилась тоненькая, едва приметная полоска. Она с каждой минутой ширилась, принимая розоватый оттенок, потом неожиданно вспыхнула и пронизала полнеба золотистым светом.

Всходившее солнце зажгло далекий купол Исаа-киевского собора, острые шпили Адмиралтейства, Петропавловской крепости и маковки церквей. Заводские трубы, возникавшие из рассеивающейся мглы, казались черными, только что погашенными свечками.

Подходя к Лахтинскому выступу, Дементий и Филипп стали вглядываться в поверхность, моря, отыскивая свои кубасы. Утренний блеск волн слепил глаза. Приходилось щуриться и напрягать зрение.

Моряк вскоре заметил раскачивающийся над водой флажок. Скатав парус, он перебрался на нос лодки, вытащил нож, воткнул его в скамейку и стал ждать, когда Дементий на веслах подойдет к ку-басу.

Как только флажок очутился у борта, он схватил его, вытащил из воды вместе с грузом, и, передав Савелию Матвеевичу, начал не спеша выбирать шнур перемета.

Это был захватывающий момент рыбной ловли! Все с волнением уставились на вздрагивающий, затянутый зеленой тиной, шнур: что сейчас покажется из глубины? Какая добыча?

Первые крючки были пустыми.

— Начисто объели, хитрая рыба пошла, — бормотал Филипп. Он по напряжению шнура чувствовал, есть ли что на поводке. — Эге, задрыгала… попалась одна!

Шнур чуть повело в сторону, и на поверхности показался взъерошенный крупный окунь. Он сопротивлялся, рвался на глубину, выскакивал… но был выхвачен из воды и брошен в лодку.

Видимо, над этой частью перемета прошла большая стая окуней, они попадались через два — три крючка, все имели одинаковую изумрудно-полосатую окраску и по величине не отличались один от другого.