Эльмор Леонард - Когда женщины выходят танцевать

— Вы не хотите быть с ним, — сказала Лурдес, — но хотите жить в этом доме.

— Прямо в точку, — сказала женщина, которая теперь выглядела не совсем так, как миссис Махмуд.

Лурдес допила свой дайкири, поставили бокал и потянулась к пачке “Вирджиния Слимз”.

— Можно попробовать одну?

— Угощайся.

— Раньше я курила. Смотрю, как вы курите, и снова хочется. От того, как вы держите сигарету.

Лурдес казалось, что женщина вот-вот ей скажет, что у нее на уме. Но такое не так-то просто сказать другому человеку — даже для женщины, которая танцевала голой.

Лурдес решила, что поможет ей.

— Какое у вас бы было чувство, если бы на вашего мужа опрокинулся жидкий бетон?

Потом испугалась, не слишком ли рано она об этом заговорила.

Рыжая спросила:

— Типа того, что случилось с мистером Зиммером? А ты как себя почувствовала?

— Я приняла это, — ответила Лурдес, — с чувством облегчения, зная, что бить меня больше не будут.

— Ты была с ним счастлива?

— Ни дня.

— Когда ты его подцепила, можно же было об этом догадаться.

— Это он меня подцепил. На той вечеринке в Кали. Там было по семь колумбиек на каждого штатника. Я не думала, что буду выбрана. Мы поженились… Через два года я получила грин карту, и мне надоело быть постоянно битой.

Рыжая миссис Махмуд сказала:

— Много же дерьма ты нахлебалась, а? — И на этот раз сделала паузу перед тем, как задать вопрос: — Почем нынче грузовик жидкого бетона?

Лурдес сказала без запинки:

— Тридцать тысяч.

Миссис Махмуд воскликнула:

— Господи Иисусе!

Но взяла себя в руки. Утопая в желтых подушках, сказала самой себе: “Ты была готова. Вивиана рассказала тебе о ситуации, и ты решила ею воспользоваться”.

— А я думаю, вы меня наняли из-за мистера Зиммера — продолжила Лурдес, — так вам было интересно, что с ним произошло. Еще могу сказать, что с самого первого дня, когда мы здесь сидели, я поняла, что вам плевать на мужа.

— Но ты ведь понимаешь, почему? Жутко боюсь, что он меня сожжет. Он сигару зажигает, а я смотрю на него, как на стервятника.

Давая причину. Оправдание.

— О нем вам говорить не нужно, — сказала Лурдес. — Даете деньги, и больше мы не говорим про это. Не даете, тоже никогда не говорим.

— Колумбийские ребята хотят все сразу?

— Какие ребята?

— Ну те — бетонные.

— Откуда вам знать, какие это ребята? Все будет выглядеть, как несчастный случай, а ты потом скажешь, а-а, ничего они не сделали, он просто сам упал с яхты.

— У Васса нет яхты.

— Или на него наехал грузовик. Понимаешь? Тебе ничего не нужно знать заранее.

— Они, наверно, захотят наличными.

— Конечно.

— Я не могу пойти в банк и снять так много.

— Тогда забудем обо всем.

Лурдес ждала, пока женщина думала, затягиваясь своей “Вирджиния Слим”. Они курили обе, и потом миссис Махмуд спросила:

— Если я дам тебе наличными тысяч двадцать, сегодня, прямо сейчас, то все равно забудем?

Теперь нужно было думать Лурдес.

— Ты так много держишь дома?

— Деньги на побег, — обьяснила миссис Махмуд, — если придется сваливать в спешке. Все, что я заначила. Чаевые от парней, которые пачкали себе штаны, и это предложение. Двадцать штук. Да или нет? Если нет, то можешь сразу уходить, я в тебе больше не нуждаюсь.

В другой раз, когда Лурдес столкнулась с ним лицом к лицу, он поразил ее, выйдя из бассейна в чем мать родила. Она поливала в патио растения. Он позвал ее — принести полотенце с кресла.

— Что, поджидала меня?

— Нет, сэр, я вас не видела.

Когда он вытирал лицо и голову, она смотрела на его кожу, на круглый живот и странный черный пенис, подняв глаза снова, когда опустил полотенце.

— Вдова? — Она кивнула, и он сказал: — Замуж выходила девственницей?

Она поколебалась, но потом ответила, поскольку говорила с доктором:

— Нет, сэр. Мужу было не важно.

— Думаю, что нет.

— Снова девственницей стать тебе не нужно?

Она должна была подумать — ничего подобного ей в голову не приходило — но, не желая заставлять ждать доктора, сказала:

— Нет, не в моем возрасте.

— Если хочешь, — сказал доктор, — могу восстановить.

— Сделать из меня девственницу?

— Хирургически. Пару-тройку стежков там, в нежной тьме. Сейчас это в моде на Востоке, когда девушки выходят замуж. У проституток тоже. Могут требовать намного больше, несколько тысяч долларов за ночь. — Он сказал: — Хочу заняться этой процедурой. Так что смотри. Надумаешь, захочешь, чтобы я тебя осмотрел, могу сделать это в твоей комнате.

То, как д-р Махмуд себя вел, как смотрел на нее в тот раз, заставило Лурдес почувствовать, что с нее снимают одежду.

Он не пришел домой в ту ночь, когда Лурдес и миссис Махмуд выходили по делам. На следующую ночь тоже. Наутро в дом к ним явились двое из офиса шерифа графства Палм Бич. Предъявили Лурдес удостоверения и сказали, что хотят видеть миссис Махмуд.

Она была наверху в спальне, примеряя черное платье, глядя в большое зеркало на себя, а потом на отражение Лурдес, появившееся сзади.

— Полиция, — сказала Лурдес.

Миссис Махмуд кивнула и сказала: — Как ты думаешь? — поворачиваясь, чтобы показать ей платье — довольно короткое.

Лурдес прочитала в газете, что д-р Вассим Махмуд, знаменитый и т. д, и т. п., получил ряд огнестрельных ранений во время предположительной попытки угона машины и был объявлен умершим по прибытию в больницу “Добрый Самаритянин”. Его “мерседес” был найден брошенным на улице в Дельрей Бич.

Миссис Махмуд ушла из дому в черном платье. Потом она позвонила Лурдес, чтобы сказать, что опознала тело, побывала в полиции, у которой нет зацепок, абсолютно никаких, потом заехала в похоронную контору и организовала Вассу кремацию без отлагательств. Она спросила:

— И что ты чувствуешь?

— По поводу? — спросила Лурдес.

— Зажарив этого козла.

И еще сказала, что заедет повидать друзей и будет дома поздно.

В час ночи, после неформальной выпивки со старыми друзьями, миссис Махмуд вошла из гаража на кухню и в глазах ее померкло.

Что происходит?

Ром и коктейли на стойке, зеленые лимончики, ведерко льда. Латиноамериканская музыка из патио. Она вышла на звуки в круг горящих свечей, к Лурдес в зеленом купальнике, которая двигалась под эту музыку на месте — руки подняты, бедра в ритмичном движении.

Два парня за столиком, которые курили сигареты, при виде миссис Махмуд не сделали попытки встать.

Лурдес увидела ее и, слегка улыбаясь, спросила:

— Как дела? Выглядишь, как будто скорби никакой не чувствуешь.

— На тебе мой купальник, — сказала миссис Махмуд.

— Сначала надела свой желтый, — сказала Лурдес, продолжая двигаться под музыку, — но сняла. Желтого я больше не ношу, так что одолжила один из твоих. Или ты против?