Журнал современник - Журнал Наш Современник 2009 #2

Об этом следует говорить, потому что недобросовестные авторы, освещающие негативно присутствие советских войск в Афганистане, распространяют своё отрицательное отношение к политическому руководству СССР, принявшему, на их взгляд, ошибочное решение и на морально-политическое состояние рядового и офицерского состава Ограниченного контингента советских войск.

Знакомство с огромным массивом живых свидетельств, документов, писем, воспоминаний позволяет мне с полной уверенностью утверждать, что дух воина-интернационалиста в Афгане был здоровым, достойным и даже героическим. Его, этот дух, поддерживало ощущение за спиной великой державы, пославшей сюда солдата не корысти ради, а для оказания помощи. Советский солдат осознавал свою военно-профессиональную значимость (славное оружие в надёжных руках), особенно в сравнении с действиями афганской народной армии. Враг ("душман") напоминал воину-интернационалисту басмача из своей революционной истории, и эта определённость придавала уверенности в продолжение дела отцов и дедов.

Есть у спецназовцев своё, неизвестно когда и кем рождённое, словечко "рэкс". Оно обозначает то же, что у лётчиков "ас", то есть человек, владеющий высшим классом проявления своей профессии. Кстати, "рэкс" и расшифровывается как "разведчик экстра класса". И когда перечисляют таких настоящих "рэксов", упоминают и Нафикова Хамита, хотя он ещё и не раскрыл все свои таланты - погиб в начале пути. Сразу после училища - в Афганистан. И сразу - классный разведчик. Его разведывательная группа специального назначения славилась изобретательностью, выносливостью, удачей.

И даже смерть свою разведчик Хамит Нафиков "сделал" легендой, как это и положено легендарным разведчикам.

Где-то у горы Маркох в провинции Нангархар его группа была вынуждена принять бой с превосходящим по численности противником в невыгодных условиях, прижатая к скале. Оставшись без своих солдат, без гранат и патронов, один против орды разъярённых душманов, которым было приказано взять его живым, он с ножом кидался на врагов, нанося им удары. Наконец озверевшие "духи", вопреки командам, расстреляли его.

Расхождения в свидетельствах очевидцев есть, но есть и общее: смерть действительно была героической. После этого боя насчитали 52 убитых душмана за одного лейтенанта.

Откуда взялся такой "рэкс"? Родился он пятым ребёнком в дружной татарской семье в далёкой уральской деревне. Самый младший - самый любимый. Старшая сестра Фазиля вспоминает, что иногда дети спали на полу вместе: каждый хотел лежать рядом с младшеньким - таким притягательным, тёплым и солнечным он был. Она же вспоминает, что с детства он мечтал стать разведчиком. Когда ему было одиннадцать лет, а она уже была невестой, состоялся "хурал" сестёр и братьев. Дело в том, что за Фазилю сваталось несколько парней, и она затруднялась в выборе. Хамит решительно высказался в пользу будущего мужа: он самый надёжный, с ним можно идти в разведку.

Он сам себе выбирал путь.

Однажды вся семья всполошилась: исчез Хамит. Через некоторое время нашли его в Свердловске, в суворовском училище. Решил учиться на разведчика. И стал им, пройдя ещё и Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище. Такой вот характер, такая судьба.

С какой стороны ни зайди, мнение, что "наши мальчики погибали зря", вызывает не только протест, но и омерзение, как любое кощунство. Что значит "зря"? Бесплатно, что ли?

В армии, которая формируется не по найму (контракту), а по призыву в соответствии с Конституцией государства, в армии, служба в которой идеологически осмысливается как "священный долг гражданина", в такой армии не приемлемы рыночные критерии: а сколько это стоит, а что я буду иметь? Советская армия относилась к внерыночному типу, и судить о ней в целом и о каждом воине того времени в отдельности необходимо с учётом её внутренних законов и уставов, пафоса её лозунгов, слов присяги, воспитательных героических примеров и верности традициям.

Сами воинские подразделения, втянутые в эту акцию, сами армейские коллективы показали свою жизнестойкость, умение адаптироваться к неблагоприятным условиям, практически на каждом шагу сталкиваясь с необходимостью действий, не предусмотренных уставами. Не было единого фронта. Но зато практически бесперебойно и планово осуществлялось тыловое обеспечение, материально-техническое снабжение войск. В этом тоже можно усматривать компенсацию за политическую ошибку. Да и трагический пример Порт-Артура, когда главным фактором поражения русской армии стала бездарная организация тылового обеспечения, послужил историческим уроком. Вся война состояла из многочисленных операций (крупных и мелких), которые должны были проводиться (по установке) с мастерством хирурга: уничтожать бандформирования внутри кишлаков с минимальными потерями для мирного населения. Кстати говоря, ни одна из намеченных операций не была проиграна, и военный авторитет советских войск не пострадал. В этих условиях возрастала роль каждого командира любого уровня, да и каждого рядового. Афганская война стала школой спецназа. Школой военного братства.

По многочисленным свидетельствам участников в частях Ограниченного контингента практически не наблюдалась такая болезнь армии, как дедовщина. Если где-то и возникали "вирусы" этой болезни, то они отторгались укрепившимся перед лицом опасности нравственным авторитетом.

19 ноября 1987 года, в пятилетнюю годовщину со дня смерти Александра Кононова, в поселок Вараксино близ Ижевска съехались его однополчане из Свердловской, Пермской, Челябинской областей, из Сыктывкара и Москвы. В квартиру, где живут отец и мать Саши, входили молчаливой процессией. Вначале внесли человека без руки и обеих ног, который обратился к Борису Николаевичу и Таисии Михайловне: "Папа! Мама!"

Это был капитан Радчиков Валерий Григорьевич, бывший командир роты, в которой служил их сын санинструктором и которого Саша вынес истекающего кровью во время боя с минного поля, а потом подорвался сам.

Родители Саши уже знали о ротном Валерии Радчикове. Из устных рассказов о том, как он велел солдатам стоять, а сам пошел проверять, не заминирована ли тропа, и подорвался. Как он, искалеченный, кричал: "Не сметь подходить ко мне!" и как Саша Кононов ослушался на сей раз командира. Из газеты "Красная Звезда", где был очерк о нем "Мужество", о том, что Радчи-кову помогала осваивать протезы тот же врач, Анна Васильевна Бобылева, что ставила на ноги знаменитого Алексея Маресьева. От совершенно незнакомого и как бы "постороннего" человека - слушателя подготовительного отделения Киевского пединститута Николая Щербакова, который случайно услышал от самого Радчикова эту историю и прислал в Ижевский горком комсомола письмо с просьбой не оставлять без внимания Сашиных родителей. "Сашей должны гордиться. Саша должен жить в памяти людей!".