Гусейн Аббасзаде - Трудный рейс Алибалы

Поезд ускорял ход, машинист знал об опоздании и старался хотя бы немного нагнать время.

Вот и Хачмас. Дадаш и там не сошел. Вернее, он сошел, но опять без багажа, и тот самый парень в желтой сорочке, с которым он разговаривал в Худате и который махал ему рукой, оказался тут как тут. Дадаш переговорил с ним и еще более расстроенным вернулся в вагон.

— И здесь не выхожу. Еду в Баку, оттуда поеду в Кубу.

Билет у Дадаша был только до Хачмаса. По закону он должен был купить билет от Хачмаса до Баку, по, конечно, не купил, да и не успел бы, и Алибала промолчал.

Чемоданы и корзины Дадаша так и стояли в тамбуре, возле выхода; сам Дадаш несколько часов пути до Баку простоял в коридоре. Алибала и Садых разнесли пассажирам чай, предложили Дадашу пройти и выпить стакан чаю или в своем купе, или в служебном. Он отказался. Стоял и беспрерывно курил. Веселого, улыбчивого Дадаша, каким он выезжал из Москвы, словно подменяли теперь, он стоял хмурый и неразговорчивый, па все вопросы отвечал односложно — «да» или «нет». Алибала терялся в причинах всего этого, да он и не спрашивал Дадаша, что с ним, — он не любил выспрашивать у других то, чего они не хотели сказать сами.

В Баку поезд прибыл с опозданием на сорок пять минут.

Красивый парень в желтой рубахе, встречавший Дадаша в Худате и Хачмасе, был уже на вокзале. Он забронировал носильщика с тележкой, и оба стояли на перроне, выжидая, когда вагон Алибалы остановится против них, — как видно, парень запомнил номер вагона, в котором ехал Дадаш, а носильщик по опыту знал, где какой вагон останавливался.

Дадаш беспокойно выглядывал на перрон. Увидев в толпе встречающих парня в желтой сорочке, он оживился, словно подвявшее растение после полива. Помахал парню из окна, парень тоже заметил его и радостно улыбнулся. Дадаш устремился к выходу. Алибала открыл дверь.

— Схожу, Алибала, — сказал Дадаш.

— Ну раз ты приехал в Баку, пойдем к нам. С утра ты ничего не ел. Пообедаешь у нас, отдохнешь, потом я тебя провожу. Из Баку в Кубу много машин отправляется.

— Спасибо, Алибала, мы увидимся с тобой в ближайшее время. Меня пришли встречать, я должен ехать домой. Наверное, там беспокоятся.

Только теперь Алибала — в третий раз! — увидел среди встречающих парня в желтой рубахе и по-настоящему удивился. Кем же приходится этот вездесущий парень Дадашу? Дадаш говорил — знакомый… Племянник встречать не приехал, но от Худата до Баку этот парень в желтой рубахе встречает Дадаша, наверное, на каждой станции.

Пассажиры оделись и высыпали в коридор, приготовившись сойти. Дадаш стоял первым. Как только поезд остановился, он сказал Алибале:

— Помоги мне спустить вещи.

Алибала отстранился, пропустил Дадаша вперед.

— Ты спустись, а я их подам тебе.

Дадаш спрыгнул, быстро принял у Алибалы корзины и чемоданы, передал их парню в желтой рубахе, а тот — носильщику. За несколько секунд они уложили вещи на тачку, и парень в желтом тотчас пошел вперед, носильщик покатил тачку за ним. Алибала тоже сошел вниз, стал возле вагона. Пассажиры спускались один за другим, прощались и расходились.

Отправив вещи, Дадаш немного успокоился, пожал руку Алибале.

— В ближайшее время увидимся, всем домашним привет от меня передай.

— Счастливо тебе. И ты передай привет своей семье.

Попрощавшись, Дадаш ринулся к выходу, расталкивая пассажиров, которые тоже устремились в город, и побежал догонять носильщика и загадочного парня в желтой рубашке.

Мовсум Велизаде вышел из вагона последним. Его пришел встречать молодой человек. Он сказал Велизаде:

— Машина стоит на площади, Мовсум-муаллим. — И взял чемодан и сумки Велизаде. Прощаясь, Велизаде сказал:

— Еще раз спасибо за все.

— И вам большое спасибо, Мовсум-муаллим. И за подарок, и за теплый отзыв о нашей работе. Хорошо ли на этот раз посмотрели, в купе не забыли ли чего?

Мовсум Велизаде засмеялся.

— Нет, ничего не забыл, стал собраннее теперь. Да если и забыл — не беда, у вас ничего не пропадет. Номер своего телефона я вам дал. Если что, не стесняйтесь, звоните. Только не думайте, что я обязан вам из-за этой истории, просто я рад, что познакомился с хорошим, чистым человеком.

— Спасибо за добрые слова, Мовсум-муаллим.

Мовсум Велизаде ушел. На перроне поредело. Али-бала поднялся в вагон, стал помогать Садыху, наводившему порядок.

Всякий раз, возвращаясь из рейса, Алибала испытывал облегчение: четырехдневное напряжение покидало его, едва он ступал на перрон родного города. Но на этот раз такого не произошло. Он чувствовал какую-то усталость, какой-то неприятный осадок на душе, портивший настроение. Казалось, кто-то умышленно сунул спицу в колесико размеренно работавшего часового механизма, чтобы нарушить правильный ход.

Садых торопливо собирал постельное белье. Алибала подметал вагон, но, торопясь и будучи занят, он не мог забыть о Дадаше и загадочном парне в желтой рубахе.

Кто этот парень и почему он сопровождал Дадаша от Худата до Баку словно тень? Случайно ли Дадаш встретил его на станции? Думал ли о том, что якобы случайно встреченный человек станет сопровождать его до самого Баку? И почему Дадаш, который всю дорогу дрожал над своими вещами, не спускал с них глаз, вдруг доверил их случайно встреченному человеку? Что в этих огромных чемоданах, какие ценности? О простых, недорогих вещах Дадаш не стал бы так беспокоиться…

Садых вышел из купе с охапкой грязного белья.

— Проводил Дадаша?

— Да.

— Знаешь, что Дадаш оставил двадцать пять рублей на чай?

Алибала вспыхнул:

— Зачем ты взял?!

— Слушай, зачем выходишь из себя? Никаких денег я у него не брал. А после его ухода я стал собирать посуду, вижу — под стаканом лежат деньги. Сосед Дадаша по купе сказал: эти деньги вам оставил Дадаш.

Алибала понял, что зря упрекнул Садыха.

— Вообще, Алибала-даи, твой фронтовой товарищ какой-то странный человек.

— Почему ты так решил?

Садых понял, что Алибала не хочет говорить и слышать плохое о товарище, но уже не мог удержаться:

— Помнишь, каким он был, когда встретился с тобой в Хачмасе? А сейчас, когда возвращался из Москвы, совсем был другим, словно его подменили. Все в нем показалось мне каким-то странным… Ну, и насчет денег… Какой же фронтовик оставит товарищу «на чай»?

— Вот именно, — невольно подтвердил Алибала. Он был задет поступком Дадаша. — Но забудь о нем, Садых. А деньги возьми себе.

— Ни за что, Алибала-даи. Когда ехали в Москву, вы ему с таким трудом взяли билет, столько для него старались… Эти деньги ваши, — Садых протянул Алибале сложенную вдвое двадцатипятирублевку. — Берите.

— Сказал тебе — возьми! — повысил голос Алибала.

— Ладно, ладно, Алибала-даи, не сердитесь.