Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.

— Понимаю, — выдохнул Ширяев и спросил, когда ему отправляться к Горелову.

— И он еще спрашивает! — взорвался Лощилин. — Сейчас же, немедленно!

Ссутулившись, Павел Трофимович вышел из пристройки.

Всю эту ночь в доме Ветлугиных поджидали Горелова. Но Тихон не пришел домой ни утром, ни в полдень, ни к вечеру. Не появился он ни на второй день, ни на третий...

— Ну, дочка, пришла лиха беда, — решила Аграфена. — Случилось что-то с Тихоном... Теперь нашу беду от людей не скроешь... объявлять надо.

Мать с дочерью отправились в район. Перед тем как пойти в милицию и заявить, что Тихон Горелов пропал без вести, Нюша повела мать в райком партии, к Матвею Петровичу.

Она показала ему зерна пшеницы и сообщила о встрече с отчимом на базаре.

— Теперь нашим законникам, кажется, есть за что зацепиться — подумав, сказал Матвей Петрович и тут же позвонил по телефону районному прокурору.

С вечера выпал снег, и за одну ночь все кругом побелело. Припорошило снегом черные поля, зеленые озимые посевы, крыши изб и сараев, неприглядные, окаменевшие от мороза дороги.

В МТС наступила передышка. Одни трактористы уходили в отпуск, другие, недовольные порядками в МТС, получали расчет и разъезжались по домам, третьи готовились к ремонту машин.

Нюша каждый день приходила на усадьбу МТС. Тракторы стояли под открытым небом, примолкшие, холодные, побелевшие от снега. Она отыскала свой трактор — она бы узнала его теперь в любое время дня и ночи среди сотни машин, — сметала с него снег, заглядывала под капот и с болью обнаруживала на моторе рыжеватую сыпь ржавчины.

Вооружившись тряпкой и нацедив в консервную банку керосина, она принималась драить мотор, как, бывало, перед выездом на пахоту.

— Похвально и умилительно! — посмеивался Лощилин. — Ударница, отказавшаяся от премии, холит и нежит своего стального коня. А может, все-таки выдать премиальные туфельки, товарищ Ветлугина?

— Я уже сказала... — нахмурилась Нюша. — Никакая я не ударница. И вы не смейтесь!.. — И она спросила, до каких же пор ее трактор будет стоять без дела, а она — обивать пороги МТС.

Лощилин ответил, что сейчас зимний сезон и машины, по инструкции, положено ставить в капитальный ремонт. Подойдет очередь, ее трактор загонят в мастерскую, и Ветлугина сможет помогать слесарям-ремонтникам.

— Пока суд да дело, вы меня с трактором на работу пошлите, — попросила Нюша. — В колхозе бревна надо возить из рощи... потом сено с лугов. Я бы могла.

Лощилин замахал руками — тракторы даны МТС для обработки земли, а не затем, чтобы перевозить всякие грузы.

В деревне Нюше с Митей удалось расшевелить большую группу девчат и записать их на тракторные курсы. Но открытие курсов почему-то затягивалось. Тогда Нюша с Митей, чтобы не терять дорогого времени, решили заниматься с «курсантками» сами. «Нюшкины курсы» собирались в избе-читальне по вечерам, три раза в неделю, и девчата усердно изучали тракторное дело.

Однажды, придя в МТС, Нюша встретила около конторы Семку Уклейкина, и тот поздравил ее с повышением по службе.

— С каким это повышением? — удивилась Нюша.

— Читай вот... самим Репинским подписано. — Уклейкин кивнул на доску объявлений.

Ничего не понимая, Нюша бросилась к оклеенному бумажками фанерному щиту.

Свеженький, только что напечатанный на машинке приказ гласил, что премированная трактористка-ударница Ветлугина А. Е. в порядке выдвижения назначается кладовщиком на склад горючих и смазочных материалов.

Сначала Нюше показалось, что у нее запорошило снегом глаза. Она еще раз перечитала приказ. Потом ей пришло в голову, что, наверное, машинистка перепутала фамилии. Но нет, «Ветлугина А. Е.» было напечатано твердыми и крупными буквами и даже подчеркнуто.

— Ну как, убедилась? — опросил Уклейкин.

Нюша представила себе склад горючего на окраине села, изгородь из колючей проволоки, пузатые цистерны, железные бочки, дощатую будку кладовщика.

— А как же трактор? — растерянно спросила Нюша, все еще не понимая до конца смысла приказа.

— Что ж трактор? — Уклейкин развел руками. — Сама понимаешь: покрутила баранку — и хватит.

— Как это «хватит»? — испугалась Нюша, — Зачем же я огород городила? С механиком цапалась, с директором. С вами, парнями-дурнями. Девчат за ради чего растревожила? Уклейкин, недоумевая, пожал плечами:

— Повышают же тебя, голова садовая! Радоваться надо. Теперь главкеросинщицей станешь. Такого выгодного места поискать!

Но Нюша больше не слушала парня и, скрывшись за дверью конторы, принялась разыскивать начальство.

В кабинете у директора МТС шло какое-то совещание, и ей пришлось долго сидеть около дверей. Когда же наконец совещание закончилось, Нюша потребовала у Репинского и Лощилина отменить приказ. Она не за тем пришла работать в МТС, чтобы стать кладовщиком. Это дело ей совсем не по душе, она не умеет ни считать, ни экономить и по натуре своей большая транжирка и мотовка.

— Вот кадры пошли, Николай Сергеевич! — пожаловался Репинский механику. — Никаким приказам не подчиняется. Полная стихия и анархия.

— Это же большая честь для тебя, повышение по работе, — принялся объяснять Лощилин Нюше. — Прежний-то кладовщик, отчим твой, сама знаешь, будто сквозь землю провалился. Вот и замени его. Человек ты аккуратный, грамотный, старательный. Мы на тебя, Ветлугина, очень надеемся.

«И чего это он лисой стелется?» Нюша недоверчиво покосилась на механика и упрямо повторила:

— Вы меня лучше на тракторе оставьте!

Лощилин развел руками, а Репинский вышел из себя и заявил, что он своих приказов не отменяет. Или Ветлугина завтра же выйдет на новую работу, или пусть пеняет на себя.

Нюша выскочила из конторы. На душе было тоскливо и пусто. Первая девушка за рулем! Что-то скажет она теперь в колхозе, как сообщит об этом Степе? А как быть с девчатами? Уговорила их пойти на курсы, начала заниматься с ними, чтобы собрать к весне новую бригаду, а выходит, все это — пустые хлопоты.

И не похожа ли она на желтоклювого, неоперившегося птенца? Сидит тот птенец в гнезде и, поворачивая во все стороны голую шею, таращит глаза. А кругом молодо шелестит зеленая листва, порхают птицы, ветерок несет манящие запахи полей, и кажется птенцу, что все кругом зовет его к себе. Расхрабрившись, он выбирается на край гнезда, взмахивает крыльями, и кажется птенцу, что он уже парит над зеленым, призывно шумящим миром. И невдомек ему, что это только струя упругого воздуха поддерживает его слабые крылья, и он мало-помалу снижается к земле и наконец падает и беспомощно барахтается в траве.

Эх, птенец ты, Нюшка, птенец!

В деревне уже знали о выдвижении Ветлугиной, и колхозники, встречая ее на улице, поздравляли с новой должностью.