Михаил Стрельцов - Журавлиное небо

«Переезжают… наконец, — подумала Ольга. — И сколько мебели!»

Кушетку никак не удавалось пронести через распахнутую дверь: пришлось слегка накренить ее. Дядьки мешали Ольге зайти в дом. Она ждала. Встревоженный женский голос заставил ее повернуться.

— Как же ты не смотришь, Славик, а? Посадили на кушетку пятно, а ты… — говорила, выходя из-за машины, незнакомая Ольге женщина.

Она подошла к подъезду, красиво и со вкусом одетая, и остановилась почти рядом с Ольгою: повыше ее, Ольги, с мелкими чертами лица.

Женщина упрекала человека в шляпе. Тот почти уговаривал:

— Ну зачем так волноваться, Зиночка! Да ведь пятно не от какого-то масла, почистить можно… — И, становясь строгим, сказал рабочим: — Осторожнее, хлопцы! Смотреть надо внимательнее…

Грузчики наконец пронесли кушетку через дверь. Ольга устремилась вслед и, пока шла за ними, чувствовала на себе безразлично-веселый взгляд человека в шляпе: по лестнице он поднимался первым и, время от времени, наблюдая за кушеткой, посматривал и на Ольгу.

Может, он и заметил, какая она красивая. Она сама знала, какая ровная, совсем спокойная ясность лежала на молодом ее, мраморно-белом лице, и такой густой взлетал над высоким лбом тугой завиток темно-русых и шершавых от лака волос.

А вдобавок так шел ей вязаный платок, и такая складная, слегка полноватая фигурка под тесным, сшитым давно и уже изрядно поношенным зимним пальто…

Человек вдруг остановился. Грузчики несли кушетку осторожно, нащупывая каждую ступеньку ногами. И этот человек сказал Ольге:

— Да вы проходите, они пропустят вас… — и повел рукою на рабочих.

И случилось так, что Ольга растерялась. Незнакомец заговорил с нею, и заговорил так нежданно. Торопливым взмахом руки Ольга поправила платок, сказала:

— Ой, что вы! Да я просто так…

Голос был растерянный какой-то и тоненький — даже неприятно ей стало. «Ах, глупая, ах, какая же я глупая!» И надо было то ли пробираться вверх, то ли что-то говорить более определенное. Ольга стояла, прикрыв платком шею.

Человек наверняка тоже почувствовал себя неудобно и, может быть, подумал, какая она странная. Он пошел, не оглядываясь, и лишь на третьем этаже перед дверью своей квартиры остановился, пропуская грузчиков. В этот момент и Ольга поднялась. Словно размышляя, смотрел человек на нее, а она, чувствуя это, испуганно совала ключи в скважину, торопилась…

Наверное, он поступил бы, как невоспитанный человек, если бы не постарался хоть немного сгладить ее неловкость.

— Так мы соседи с вами — верно ведь? — сказал он тоже не совсем впопад.

— Давайте разберемся, — Ольга повернулась вдруг и, какая-то иная уже, с улыбкой взглянула на человека. Теперь она как будто не стеснялась нисколько, и хорошая, ласковая улыбка была у нее — она знала.

Человек не успел ответить ей: за Ольгой захлопнулась дверь.

Вот и стоял он теперь на площадке и не знал, как радовалась она, незнакомая ему женщина, что поселились рядом с нею люди, с которыми, казалось, придет скорее и к ней иная, такая желанная ей жизнь.

И почему не разговорились они во дворе, почему не познакомилась сразу с женою этого человека? Упустила удачный случай!

Ей повезло на этот раз: Зиночка совсем по-соседски зашла занять хлеба («Извините, Славик пришел рано с работы, а я еще не купила») и пригласила Ольгу к себе. Ольга так благодарила, так благодарила — и назавтра пришла.

Переступив порог чужой квартиры, она сказала:

— Добрый день! Муж еще не приходил с работы, так я думаю: зайду…

Поднялся человек с кушетки: удивленный и озадаченный, искал ногами на полу тапочки. Светлые и гладкие, длинные его волосы нависали на полные щеки. Сунув ноги в тапочки, человек неуверенно сказал:

— К тебе, Зиночка?

— Да, я приглашала, Славик, — торопливо заговорила та. — Соседка наша… Знакомьтесь — мой муж.

Ольга едва удержалась, чтобы не произнести невольно, что они знакомы. Он же, как только Зиночка отрекомендовала соседку, легко и сразу встал, пошел навстречу, подал Ольге руку:

— Вячеслав… Или Вячеслав Петрович, если хотите. Заметно было, что и здесь он не хотел терять своего права на имя-отчество.

— Ольга, — сказала она, краснея и сразу отнимая руку.

— К столу, садитесь к столу, — приглашал тем временем Вячеслав Петрович, подавая стул, — сядем у круглого стола… Вы знаете историю круглого стола? — спросил неожиданно он.

— …этого? — спросила Ольга. Она успела уже усесться на стуле и после вопроса Вячеслава Петровича словно застеснялась чего-то, испуганно убрала руки со стола.

— Нет, что вы! — Вячеслав Петрович был в радостном, игривом настроении. — Что вы! Вообще — история стола. Я вам сейчас расскажу… Люди, знаете, раньше придерживались строго субординации. Скажем, у шаха или какого-нибудь короля гости по чину садились за стол: не дай бог, если с краю! А различных чинов было, скажу я вам, как икринок в черной икре…

Зиночка засмеялась.

— Помнишь, Славик, как забавно тогда получилось, когда Арнольд Филиппович сказал про эту икру. Ты не умеешь так рассказывать…

Вячеслав Петрович слегка поморщился, но не обиделся, наверное, потому что все так же весело продолжал:

— Значит, чинов этих слишком много было, и каждый с гонором — как ни говорите, а все господа. Посади такого не там, где надо, — ого! Сразу перевороты разные, заговоры — тогда это в ходу было! Видите ли, власти каждому хотелось. Сговорятся графы да мушкетеры всякие — и король хоть король, а с кресла долой! Комичная жизнь.

Вячеслав Петрович рассмеялся, искренне так и добродушно, поглядывая при этом на Зиночку, и взгляд его, казалось, говорил: «А что? Пускай твой Арнольд Филиппович так расскажет! Пускай попробует!»

— Да продолжай же, — безо всякой злобы упрекнула Зиночка мужа. — Тянешь, как резинку.

— А конец такой, — без прежнего вдохновения сказал Вячеслав Петрович, ставя стул и для себя. — Какой-то король французский, Генрих там или Карл… Ты не помнишь, Зиночка, кто?

— Арнольд Филиппович говорил: Генрих.

— …повелел поставить в своем дворце круглый стол. Чтобы никому не было обидно: все будто посредине сидят и все равные…

— А это и теперь бывает, что смотрят, как бы поближе к начальству, — каким-то чужим и очень серьезным голосом сказала вдруг Ольга.

Вячеслав Петрович встрепенулся.

— Нет, не согласен, — живо откликнулся он. — Теперь не то, теперь каждый свое место знает. Арнольд Филиппович, допустим, начальник мой, в тресте инженер. Что я скажу? Человек умный, нашего брата бухгалтера ценить умеет, за что и я его…

— Если бы не он, неизвестно, когда бы еще дали такую квартиру… — вмешалась в разговор Зиночка. И к Ольге: — У вас сколько комнат? Одна? Вот видите… Нам бы тоже на двоих одну дали. Эту квартиру нашу предлагали Арнольду Филипповичу, да он не захотел: маловато, говорит. Ну, и переписал на Славика… Арнольд Филиппович потом у нас на новоселье был.