Акакий Гецадзе - Весёлые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе

— Кечули, а помнишь, ты вчера хотел возвратиться с пути да похитить Гульчину? Ну как, брат, не передумал?! — спросил я нарочно. — Сказать по правде, дела у нас не блестящи. Бурдюки, как и карманы, пусты, что поделаешь, видно и впрямь возвращаться придётся?

— Ты что, спятил, что ли? Как же это мы в деревне покажемся? Отец как узнает, что я до города не дошёл и с пустыми руками домой возвратился — изведёт. Житья мне от него не будет. Идти всё-таки придётся. Руки-ноги у нас, слава богу, целы — не пропадём, не бойся. Поедем мы в этот чудо-город и будь что будет. Эх, пропадай моя головушка!

— Значит, всё-таки идём?! — снова спросил я. — Трудно нам будет, парень, очень трудно. В деревне, там хоть, как телёнок, травкой наешься, а в городе?

— Спасает нас в городе умение торговать, оно и держит, скажешь, нет?

Возразить мне было нечего.

До полудня мы проспали в тени, потом поднялись, умылись холодной водой и, вскинув пустые хурджины, побрели дальше месить грязь и пыль, которые, как знаете, не иссякают в дороге. По пути нам встретились двое — сван Созар и уравец Нариман. Созар всё время напевал себе под нос знаменитую сванскую «Бубу Какучелу», а Нариман был тихий и молчаливый, честное слово, поначалу он показался мне немым. Оба они шли в город впервые.

Нас они приняли за бывалых путешественников и потому обо всём с нами советовались.

На заре второго дня пути подошли мы к Кутаиси. У Кечошки аж ноги от радости сами затанцевали.

— Караман, Каро, послушай-ка!

— Чего тебе?

— Слышь, и здесь петухи по-рачински поют!

— Да ну тебя, ты что же думаешь, они здесь по-французски, что ли, должны кукарекать? — отмахнулся я и, как ледяной водою, погасил Кечошкин телячий восторг.

Было уже светло, когда мы подошли к висячему мосту. Навстречу нам из расположенного неподалёку двора вышел молодой парень с лихо закрученными кверху усами.

— Здравствуйте, люди добрые, — приветствовал он нас. — Вы, наверное, издалека?

— А что, разве не заметно? — спросил я.

— Пожалуйте, пожалуйте, дорогие, сюда! Отдохните вот тут во дворе, устали небось. Дорога ведь страсть как утомляет. А я тем временем угощу вас горяченьким и водочки поднесу. Утром это очень даже кстати. Не побрезгуйте хлебом-солью! Пожалуйста, дорогие, пожалуйте! — приглашал нас любезный хозяин.

А я подумал, какой гостеприимный в этом городе народ, зря отец наговаривал мне всякой всячины, встреть его сейчас, я так бы и сказал ему: чего, мол, ты меня пугал, обманывал про воров и убийц всякие там басни рассказывал, а вон какого доброго, обходительного человека мы встретили. Правда, отец считал городом только Тбилиси. Но разве Кутаиси не брат Тбилиси? Тоже ведь большой город. Ну чем, скажите, он на деревню похож?

— Ты не голоден, Кечули? — я посмотрел на друга.

— Ножницы раскрытые проглочу, — прошептал тот, — только то и удерживает меня, что с хозяином мы едва знакомы.

— Что будем делать? — спросил я у Созара.

— Неловко как-то, но уж когда так настойчиво приглашают, негоже отказываться. Зайдём, что ли? Благодать, как говорится, в мире не переводится, — сказал сван.

Нариман беззвучно согласился с нами.

Хозяин провёл нас через двор. Там, в глубине, под большим орехом стояли длинный стол и две дощатые лавки. Свалили мы нашу поклажу у ограды, сверху шапки побросали и устроились за столом.

— Что есть будете? — засуетился улыбающийся хозяин.

— Чего ты нас спрашиваешь? Тебе лучше знать, чем нас угостить, — осклабился Кечо.

— Как величать тебя прикажешь, хозяин дорогой? — спросил сван.

— Коцией, шени чириме.

Дорожка, усеянная гравием, вела прямо в дом. Коция побежал по ней словно пританцовывая, у двери обернулся.

— Водочку будете? Чача у меня такова, что Амирана, если тот с цепи сорвётся, снова приковать к скале может.

— По стаканчику не повредит, хорошо для аппетита, — кивнул я.

На столе появились хлеб, каурма, водка и маленькие стопочки.

— Кушайте, дорогие, кушайте, — угощает хозяин, хотя и незачем нас было уговаривать, — мы все вчетвером набросились на еду, как голодные волки.

— Да благословит бог нашего доброго хозяина, пусть воздастся ему за щедрость его, — поднял бокал Созар, — всю жизнь, если даже триста лет, как ворону, придётся прожить, буду твою хлеб-соль помнить. Ну-ка, друзья, выпьем по одной!

— Может, свиной шашлык вам зажарить? — пританцовывая подошёл к нам Коция.

— Если поставишь ещё кувшинчик водочки, мы и шашлык не прочь будем съесть, — бросил ему Кечо.

Второй стакан мы подняли за Кутаиси. Скоро Коция принёс нанизанный на шампур шашлык.

Я и Нариман съели по маленькому кусочку, остальное мгновенно уничтожили Созар и Кечо.

— В жизни не едал ничего вкуснее! — воскликнул Кечули, он высунул язык и облизнулся.

«Кабы шампур не проглотил», — испугался я.

— А больше он ничего не принесёт? — спросил сван, аппетит у него явно разыгрался не на шутку.

— Пора и честь знать, — я посмотрел на голый шампур.

— Наелись, чириме? — спросил хозяин.

— Да, да, да!!! — хором воскликнули мы трое, а Нариман кивнул.

Мы взвалили на себя наше барахлишко и стали прощаться с хозяином.

— Огромное тебе спасибо, батоно, век твоей доброты не забудем. За нами не пропадёт. Гора, говорят, с горою не встретится, а человек…

До сих пор Коция всё улыбался, но теперь вдруг лицо его омрачилось.

— Как же это вы так уходите и денег не платите?

— Какие ещё деньги? — удивился сван, — ты ведь нас сам пригласил, подолы нам пообрывал просьбами, уговорами, а теперь денег требуешь?!

— Ишь, что придумали, вы что же и вправду решили задарма покушать, потому-то пасти как драконы разевали. Поглядите на них? Это вам, братишечки, не что-нибудь, а духан. Вот если вы ко мне домой придёте, я вас приму-угощу да даром прислужу, пожалуйста. Но если стану я тут народ даром кормить, каков доход мне достанется? Ну чего друг на друга смотрите, выкладывайте денежки, торопитесь!

Легко сказать выкладывайте, а что выложить, если в кармане у тебя завалялся всего-навсего сирота пятак?!

— Вах! Ты что же это, добрый человек, сразу не мог сказать! — забеспокоился Кечо.

Нариман только плечами повёл и застыл в немом удивлении.

— Да что у вас в карманах скорпионы спрятались, пошевеливайте руками, не то… — Коция сверкнул на нас глазами и погрозил шампуром.

— Нет у нас ничего, батоно, чем же платить-то? Подожди денька два, никуда мы не убежим, работать ведь сюда приехали. Заработаем немного денег и расплатимся с тобою, — стал просить его Кечо.

Коция отошёл от нас подальше и заорал:

— Знаю я вас, что вы за фрукты, меня, старого воробья, на мякине не проведёшь, платите сейчас же, не то городового позову!