Вера Панова - Собрание сочинений (Том 4)

В е д у щ и й (на сцене). Физкультурный танец! Исполняют помощник мастера инструментального цеха Александр Рудых и машинистка заводоуправления Мария Павлова!

С е р п у х и н (Надежде). Вот и проясняется после дождичка, вот и солнышко проглянуло... Мы что сейчас сделаем: мы успокоимся, попудримся и будем петь дальше...

Н а д е ж д а. Хорошо...

Б и л е т е р ш а (появляется за кулисами). Там девушка какая-то Милованову спрашивает.

С е р п у х и н. Вот уже к вам рвутся за кулисы, Надежда Федоровна. (Идет с билетершей.) Что за девушка?

Б и л е т е р ш а. Подойдите, девушка, к директору. (Уходит.)

О л ю н я (подходит). Извините, Иван Васильич. Маме письмо.

С е р п у х и н. О л ю н я. Она имела очень большой успех. Ей нужно отдохнуть, отвлечься от всего. Чтобы организм вошел в свою колею. Ведь ей еще выступать.

О л ю н я. Я должна отдать письмо.

Быстро идет Надежда.

Н а д е ж д а. Олюня? Что, Олюня?

О л ю н я. Письмо. Я подумала - ты, должно быть, не скоро придешь домой...

Серпухин уходит.

Н а д е ж д а. От папы!

О л ю н я. Из Кустаная. Мама, оно не от папы. Из Кустаная, но не от папы.

Н а д е ж д а. А от кого?.. (Читает письмо.)

О л ю н я. Понимаешь, я почему распечатала - я подумала, вдруг с ним что-нибудь... (В тоскливой растерянности.) Собственно - строго говоря этим должно было кончиться... Может быть, это выход для вас обоих - отдать себя в руки, которые могут...

Н а д е ж д а. Неужели ты рада? Посмотри на меня.

О л ю н я. Ты знаешь, как я всегда относилась к этим поездкам в Кустанай. Зачем ты говоришь!

Н а д е ж д а. Я вдруг испугалась, что ты рада.

О л ю н я. Если хочешь знать, мне это отвратительно! Чтобы человек так переметывался! Значит, ни любви, ни верности, ни долга, ничего нет на свете!

Н а д е ж д а. Ты ей веришь?

О л ю н я. Своя логика во всем этом есть. (Помолчав.) Как ни больно, но отчасти, мне кажется, ты должна почувствовать облегчение. Ну, не сию минуту - но через какое-то время...

Входит Серпухин.

С е р п у х и н. Пора петь. Надежда Федоровна. Успокоились немножко?

В е д у щ и й (на сцене). А сейчас - старинные русские романсы в исполнении Надежды Миловановой!

Аплодисменты. Надежда выходит на сцену, начинает петь... Вдруг останавливается, высвистывает свою призывную мелодию:

(См. прилагаемый рисунок Sobs4502.gif)

Н а д е ж д а. Не слышишь: далеко...

Куда это мы с тобой входили - давно, - тоже в какой-то городок, тоже надпись светилась, и мы остановились и гадали, что нас ждет, - что ж это было такое, уже и не помню, спутались дороги в клубок... Еще ты сказал черт, не успел побриться, за шпану примут...

И там же - или где? или не там? - мы без прописки жили, и нас предупредили, что милиция придет, и ты ушел и сказал - когда уйдут, чтоб я поставила лампу на окно. А я их уговаривала, а сама прямо все время видела, как ты в темноте где-то стоишь и ждешь, когда я лампу переставлю. Даже выражение твоего лица видела.

Я и сейчас вижу, какое у тебя выражение. Что ж, я ей поверю, что ли, что ты ее любишь? Ерунда какая. Мертвецы не оживают, родной мой. И она не любит, брось, пожалуйста. Это называется любовь? Когда она все ненавидит, к чему у тебя душа лежит. Любовь! Просто чтоб скрутить тебя по-своему. И со мной разлучить. Всю жизнь мечтала.

Так что ж - ты, что ли, к теплому углу потянулся? Будем, что ли, врозь доживать - ты в своем закутке, я в своем? Смешно...

А я перед ней вот нистолечко не виновата, чтоб она знала. Потому что ваша любовь еще тогда-тогда была - мертвец. А наша живая, хоть и полюбили мы на краю могилы, да прямо сказать - в могиле, как вспомнишь ту воронку и как люди кругом падали и не вставали.

И что это ты решил для себя и для меня - прямо я ума не приложу...

Зал не слышал этих слов Надежды. Она про себя их сказала - в воображении. Она заканчивает романс.

А н т р а к т.

В доме Евгения. Двор. О л ь г а И в а н о в н а и с о с е д к а.

С о с е д к а (за забором). Ольга Иванна. Ольга Иванна! Ну что, можно поздравить?

О л ь г а И в а н о в н а. С чем это?

С о с е д к а. Пошло дело на лад?

О л ь г а И в а н о в н а. С чего вы взяли?

С о с е д к а. В поселке сложилось мнение. Ходит, говорят, Иван Васильич счастливый.

О л ь г а И в а н о в н а. При чем Иван Васильич? Она поедет к мужу.

С о с е д к а. Так ведь он в Кустанай рванул.

О л ь г а И в а н о в н а. Ну и что?

С о с е д к а. Кустанай!

О л ь г а И в а н о в н а. Мне этой географией голову заморочили. Я и не знаю, где тот Кустанай. Ну, поехал в Кустанай, и что?

С о с е д к а. К прежней семье.

О л ь г а И в а н о в н а. Так он их проведывает.

С о с е д к а. Не проведывает: окончательно. Тоже видно, кости не железные, покою захотели. Жена ведь письмо прислала Надежде Федоровне, уж будто вы не знаете? Пишет - довольно его гонять по земному шару, замучен до полусмерти. Сыновья им путевки купили, в санаторий едут вдвоем - с прежней женой, значит... Да что вы, Ольга Иванна, всё скрываете, от кого - от своих! Которые к вам всей душой... Сильно письмо написано, ничего не скажешь. За сколько лет, говорит, вы не смогли ему устроить человеческую жизнь. Какая-то правда в этом есть, как хотите.

О л ь г а И в а н о в н а. Скажите пожалуйста. Да разве женщина мужчине должна устраивать жизнь? Он ей должен устраивать!

С о с е д к а. В наше время - кто его знает. Пожалуй, что скорей женщина мужчине. Если женщина не организует, то все, Ольга Иванна, к шуту развалится.

Входит Н а д е ж д а.

О л ь г а И в а н о в н а. Надюша. Пришла. (Идет за ней в дом.) Где ходила?

Н а д е ж д а. На репетиции была.

О л ь г а И в а н о в н а. Бледненькая...

Н а д е ж д а. Устала.

О л ь г а И в а н о в н а. Выпей молочка. (Молчание.) Не могу я молчать, когда с тобой так поступили. Не могу!

Н а д е ж д а. А все-таки помолчим лучше.

О л ь г а И в а н о в н а. Не клином, Надя, свет сошелся.

Н а д е ж д а. Клином.

О л ь г а И в а н о в н а. Когда папа ваш умер, как я убивалась. На старый пиджачок его, на карандашик, на зажигалку смотреть не могла, увижу - обмираю... И что ж ты думаешь - переболело и отболело. И даже, не будь вас, маленьких, я бы еще... И не один раз представлялся случай...

Н а д е ж д а. Не надо, Ольга Иванна...

О л ь г а И в а н о в н а. А на них наплюй, вот что я тебе скажу. Нечего себя перед ними унижать! Переболит - и поймешь, что это судьба к лучшему повернула. Пожалели тебя там где-то. Ты молодая, поешь, играешь, мужчинам нравишься. Найдешь и дельного, и непьющего, и собой ничего себе. Порядочного, заботливого, чтоб пылинки с тебя сдувал. Плохо ли, когда сдувают пылинки?

Н а д е ж д а. Великолепно, Ольга Иванна, замечательно, когда сдувают пылинки!

О л ь г а И в а н о в н а. А с ним бы что? Ну, что? Опять все то же самое. Я, конечно, понимаю - обидно. Еще бы! Ты из-за него, такого, свою жизнь ни на что перевела, а он!.. И она злодейка. Ведь двадцать лет вы с ним прожили. Должна бы уважить, не давать волю своей бабьей злобе. Хорошая женщина не дала бы. И все равно скажи им спасибо. Что освободили тебя. (Помолчав.) Иван Васильич Серпухин, Надя. Вот где окончательная твоя станция. Иван Васильич Серпухин!