Юрий Рытхэу - Нунивак

— Договорились? — спросил Рыпэль.

— О чём? — переспросил Кэлы.

— Ты мне отдаешь Четырехглазого, — напомнил Рыпэль.

— Да ты что! Такую собаку в чужие руки доверить — только испортить, — сказал Кэлы.

— По-твоему, лучше её застрелить?

— Кто тебе сказал, что я согласен застрелить Четырехглазого?

— А на что тебе одна собака, если остальных убьют? — спросил Рыпэль.

— Не всех, конечно… — замялся Кэлы. — Часть всё же останется… Нельзя же так, на самом деле… Вот у меня Пятнистая ощенилась. Щенята уже подросли. Кто знает, может отличные псы будут — а их стрелять? Нет!.. Надо подумать… Разумно подойти к делу…

Кэлы чувствовал, что сам запутался в доводах, не может толком сказать, как всё же быть с собаками.

— Что делать? — растерянно обратился он к присутствующим. — Выходит, никто не хочет расставаться со своими собаками?

— Выходит, так, — ответил ему Рыпэль. — И ты в первую очередь„. Да если твои ребятишки узнают об этом, они отцом перестанут тебя считать!

— Нужно провести разъяснительную работу, — подсказал заведующий колхозным клубом Куймэль. — Убедить людей, поднять, воодушевить… Дать лозунг!

— Пожалуй, ничего не выйдет из этого, — сокрушенно признался Кэлы. — Но всё же надо сократить расходы на собачий корм. Оставить только нужных, сильных псов, а остальных уничтожить. Пусть в каждой семье над этим подумают… Крепко приросли собаки к нашей жизни. Что делать… Сразу, наверное, и трудно подумать о том, чтобы жить без них.

Гениальная идея Амирака повисла в воздухе. Для виду застрелили нескольких дохлых псов.

— Трудное это дело, — говорит Кэлы.

Тогда Амирак предложил скупать излишки мяса в тех колхозах, где не было звероферм.

— Дельная мысль! — похвалил Кэлы Амирака. — Премия за мной. А тебя назначим агентом. У тебя фигура внушительная, умеешь говорить с людьми. Снабдим деньгами на представительство.

— Это что такое — представительство? — осторожно осведомился Амирак.

— На угощение нужных людей, — пояснил Кэлы.

Так Амирак стал агентом по закупке мяса морского зверя. Его снабдили соответствующими бумагами, отличной упряжкой из отборных псов. На вольном воздухе выветрился звериный запах из одежды Амирака, и собаки больше не оглядывались на него и перестали лаять. Хорошая работа. Знай езди по селениям и стойбищам. Деньги на представительство так и остались нетронутыми. Председатели колхозов встречали его как большого начальника, отводили хорошую комнату, кормили и распрягали собак. Многие колхозы в этом году перевыполнили план добычи морского зверя. Мяса было больше чем достаточно, и колхозы были рады избавиться от излишков. Амирак диктовал цены, и ему нравилось чувствовать, что люди зависят от него. Он был справедлив. В слабых колхозах он брал мясо по более дорогой цене, а в сильных председателей прижимал и грозил, что ничего не возьмет, если цена не будет снижена.

Случилось так, что в родной Нунивак ему пришлось ехать уже в середине зимы, когда снег толстым покрывалом лег на морской лёд.

Собаки едва тащили нарту, проваливаясь по брюхо в сугробы. Амираку часто приходилось вставать и помогать. Высокие крутые скалы с застывшими льдистыми потоками грозно висели над морем. Порывами ветра с них сдувало сухой, как зубной порошок, снег. Зловещей чернотой зияли пещеры. Надвигалась ночь, а собаки уже выбились из сил, пробираясь по вязкому глубокому снегу.

Невольно вспоминались давно слышанные сказки. Вот здесь, среди голых вершин, обитает некто, который с темнотой пробуждается и начинает бродить по берегу, плача и причитая по матери, упавшей в море. Огромный ребенок в детском одеянии, ростом выше китового ребра. Жена охотника-эскимоса в старые времена на этих крутых склонах собирала съедобные коренья. Чтобы не тащить на своей спине ребенка, она положила его в скалах, но, вернувшись, не нашла его. Два дня искала сына обезумевшая от горя мать. Муж запретил ей возвращаться одной. Мальчика нигде не было. Но наблюдательные люди заметили, что на вершине стало одной скалой больше и камень этот удивительно похож на фигуру ребенка. Бедная женщина, отчаявшись в поисках, бросилась со скалы в море. Говорят, скала не выдержала и залилась детским плачем. Из-под неё с шумом вырвалась вода и потекла в море, обрываясь водопадом с крутизны.

Амирак глянул вверх. Замерзший водопад «Детские слезы» тускло поблескивал в сумерках. Жуть холодом заползала в сердце, а глаза невольно искали сходства с ребенком в торчащих на вершине одиноких скалах.

С чувством облегчения и радости Амирак увидел мелькнувший впереди огонек. Должно быть, это окошко домика Нели Муркиной. Если бы весь Нунивак, как «Ленинский путь», состоял из деревянных домов, то свет окон виделся бы далеко, и путнику от этого было бы веселее.

Мысль о том, что земляки увидят его другим человеком, наполняла сердце Амирака торжеством, и он даже снизошел до того, что помог собакам подтащить нарту до жилища Таю.

Он вошел к брату шумно, весело. Рочгына смотрела на него без прежнего выражения жалости и молчаливого сочувствия. Даже Таю говорил прямо и без иронических замечаний.

— Мне нужен председатель, — объявил Амирак, утолив голод.

— Завтра его увидишь, — сказал Таю. — Зачем он тебе на ночь? Лучше отдохни. Дорога трудная, много снегу.

Амирак демонстративно глянул на часы.

— До ночи ещё далеко. Деловые люди так рано не ложатся спать.

Знакомый упругий ветер встретил Амирака дружеским похлопыванием по спине. Он помогал ему подниматься по крутой тропе, поддерживал на поворотах, когда нога повисала над пустотой. Кругом чернела такая темень, что не будь Амирак с рождения привычен к нунивакским тропам, ему нипочем бы не найти жилища председателя.

— Вот кто к нам прибыл! — громким криком встретил Утоюк Амирака. — Мы-то думали: когда же, наконец, к нам приедет наш Амирак? Ты выглядишь настоящим начальником… И портфель у тебя настоящий. Гляди, что значит человек нашел своё место в жизни.

Похоже, что Утоюк говорил вполне искренне. Насторожившийся было Амирак успокоился и принялся раскладывать нужные для сделки бумаги.

— Хочется мне побыть подольше в родном селении, — важно сказал Амирак. — Но дела зовут в дорогу. Поэтому я предлагаю заключить договор немедленно. Мои условия такие…

Утоюк слушал внимательно, в знак особой заинтересованности склоняя голову то на один, то на другой бок.

Утоюку, как никакому другому председателю, нужно было продать излишки мяса. Нунивак в этом году вышел на первое место по добыче морского зверя. Однако всем известно, что зверокомбинат покупает только жир и кожу, а мясо остается в колхозе. Хорошо, если есть где хранить мясо.