Агния Барто - Найти человека

А тут мать сама оставляет, бросает своего собственного ребенка! Быть может, она была, как говорится, «не в себе» после того, как на ее глазах погибли ее родители, брат, сестра? Но если даже так, почему же она позднее не кинулась искать девочку? Понять невозможно.

Трагично всю жизнь думать о матери и найти ее для того, чтобы узнать, что она тебя бросила, да еще в тяжелый год войны. Кто бы мог ожидать, что Тамара, узнав всю правду, все-таки захочет увидеть мать?

Но Тамара не только захотела поехать к матери, а даже пыталась найти ей оправдания. Вот как она рассказывала об их встрече: «Мама была дома, когда я вошла. Она бросилась ко мне и долго не могла оторвать своих рук от моих плеч. Мы с ней обе до глубины души были потрясены. Потом она мне показала, где мы с ней скрывались во время бомбежки. Она меня оставляла жить у себя».

Конечно, чувство горечи у Тамары осталось:

«Прекрасно знаю, что она поступила со мной не по-матерински. Кто бы так поступил? Но я ее простила».

Простила матери ее предательство. Откуда у Тамары, выросшей в детском доме, нашлось столько великодушия? Видимо, как раз в детском доме ей и повезло, она попала именно к тем людям, которые, вопреки жестокости войны, стремились воспитать в детях настоящую человечность.

И человечность девушки обернулась великодушием даже в обстоятельствах столь острых и необычных. На мой взгляд, мать не заслуживала прощенья. Но как дорого благородство дочери!

Поиск кончился, писем от Тамары я больше не ждала. Но пришло еще одно письмо от нее. Не похожее на прежние, оживленное, полное новых переживаний:

«Оказалось, у меня очень много родных, даже есть прабабушка и прадедушка. Я уже побывала у двух двоюродных сестер, но еще не была у родного дяди я у родной тети. Многих не видела, но обязательно увижу. Как все-таки в жизни удивительно получается, через двадцать один год может произойти такая встреча».

ПЯТЕРО ИЗ ЭЛЕКТРИЧКИ

О Лиде Ворониной, Оле Авдеевой, Нине Авдохиной, Наташе Круговой, Кате Сграблевой

Их пятеро. Я их всегда себе представляю едущими в электричке. Может быть, потому, что на вопросы они чаще всего отвечают так: в электричке.

— Где вы подружились, девочки?

— В электричке.

— Когда вы успеваете читать книги?

— В электричке.

Они читают, листают учебники по пищевой промышленности, увлеченно болтают, смеются — все в электричке.

Наговорившись, насмеявшись вдоволь, девочки затихают и достают из своих пузатых портфелей письма. С кем они переписываются? С подружками? А может быть, с другом? Ведь каждой из них уже шестнадцать. Но для личной переписки, пожалуй, писем многовато, и к тому же лирические послания не прикрепляют к конвертам железными скрепками. Можно подумать, что эти девочки-практикантки будущие журналистки. Но тогда почему у них учебники по пищевой промышленности?

Рядом с учебниками еженедельно в пять портфелей ложатся триста писем, триста горестных писем, по шестьдесят на каждую девочку. Смешливые девочки и грустные письма — непривычное сочетание.

И тем не менее вот уже два года подряд эти девчонки по своей охоте занимаются невеселым делом — помогают отвечать на письма тех, кто ищет своих близких.

Не пустое любопытство к чужим судьбам, а сочувствие к таким же, как они, молодым, почти сверстникам, понимание их горя — вот в чем секрет добровольной работы девочек. Все свои каникулы они однажды провели в Радиокомитете. С утра до вечера, как штатные сотрудники, сидели над письмами. В каникулы, когда не надо было ездить в техникум в Москву, можно было наконец отдохнуть от электрички. Но все пятеро каждое утро садились в вагон и снова, чтобы не терять времени, углублялись в чтение писем. А если попадалось сложное письмо, одна из девочек читала его вслух подругам, и тогда весь вагон втягивался в обсуждение чьей-то трудной судьбы.

Из письма Александра Семеновича Гундорова, председателя Славянского комитета СССР

«…Славянский комитет СССР получил письмо из Чехословакии, от Зузанны Остролуцкой, в котором она просит разыскать людей, скрывавшихся у нее от немецких захватчиков во время Великой Отечественной войны… В связи с тем, что вы всегда помогали людям найти друг друга и имеете в этом большой опыт, убедительно прошу вас помочь розыску упоминаемых в письме лиц».

Из письма Зузанны Остролуцкой

«…В осенние месяцы 1944 года, при подавлении словацкого народного восстания, из деревни Очова, округа Эволен, в деревню Грохоть, округа Банска-Би-стрица, пришли советские граждане. По воспоминаниям, это были люди в военной форме и в гражданской одежде. Среди них была также и Маргарита Лебедева, которой было приблизительно лет восемнадцать-девят-надцать.

Речь идет о красивой интеллигентной женщине, у которой был маленький, трехмесячный ребенок (девочка), по имени Жанна. Девочка Жанна родилась третьего июля 1944 года в г. Перемышль в Польше, который находится недалеко от границы с Чехословакией. Когда началось выступление против немцев, Маргарита Лебедева оказалась, как я уже сказала выше, в деревне Грохоть. Вместе с Маргаритой Лебедевой в Грохоть пришла также и ее мать, Жанна Лебедева, — ей было около шестидесяти лет, — которая занималась маленькой Жанной (внучкой).

Когда Маргарита Лебедева должна была из деревни Грохоть уйти, чтобы выполнить возложенное на нее поручение, то она не могла взять с собой ни дочку Жанну, ни мать Жанну Лебедеву. Поэтому их обеих взяла я и скрывала их в своем доме в деревне Грохоть. Немцы подозревали, что я прячу в своем доме советских граждан, и начали меня преследовать. Поэтому я заявила, что маленькая Жанна моя дочь, а ее бабушка — моя родственница. Чтобы сберечь жизнь Жанны и ее бабушки, я решила окрестить девочку в церкви деревни Грохоть, где она и была крещена 4 апреля 1945 года и наречена именем Жанна. Возможно, что на родине ее зовут Яна.

Жанна Лебедева с внучкой Жанной скрывались у меня в деревне Грохоть в течение семи месяцев — до 15 апреля 1945 года, когда они обе были увезены от меня советским офицером, но куда они потом были увезены, я не знаю.

Маргарита Лебедева для выполнения своего задания должна была находиться в г. Прешов, где как будто бы должна была работать официанткой (подавальщицей) в каком-то кабачке… Здесь ее как будто поймали немцы и отвезли в Банску-Бистрицу. Из Банской-Бистрицы Маргарите Лебедевой удалось бежать от немцев. Поэтому она опять появилась в д. Грохоть, чтобы проведать свою дочку Жанну, и была у меня. Здесь она пробыла три дня, после чего вновь вернулась в Банску-Бистрицу, где должна была скрываться у граждан Мангуланов.