Ахмедхан Абу-Бакар - В ту ночь, готовясь умирать...

Осень.

Считанные дни остались до хмурых туч с обложными дождями, до грозно воющих в горах зимних ветров. В эту пору особенно не хочется менять ясный, солнечный полдень на тесный от многолюдья кабинет райисполкома, стены которого украшают выгоревшие за лето плакаты. Но сегодня здесь собрались, чтобы обсудить самые злободневные вопросы постоянно действующей комиссии по делам молодежи.

Среди уважаемых людей района сидит и Кичи-Калайчи. Пришел он со своим замыслом, но хранит его пока в секрете. Надо же послушать, что скажут люди сведущие. Очередной оратор настолько углубился в историю проблемы калыма, что неизвестно, хватит ли еще времени. Откуда только она свалилась теперь на наши головы, когда жить стали богаче и светлее.

Калым известен с древних времен… Вернее будет сказать, породили его правила, которые установил, может быть, сам пророк Магомет, сказав приблизительно так: «Брак без выкупа является незаконным захватом чужой собственности, и не может быть выкупа дешевле десяти дирхемов». Так сказал.

Правоверные — самые легковерные исполнители. И стала женщина товаром.

Да, как ни горько, а надо признать: отцы установили горский стандарт цен на собственных дочерей-невест, торговые сделки совершали, выгоду получали от продажи детей!..

— Регламент исчерпан! Кто следующий? И — поближе к современности!

— …Вот тогда я спросила девушку: по какому вопросу плачешь? — волнуясь, начала инструктор райкома комсомола. — А что она ответила, знаете? «Я, — сказала, — к тебе, Шуайнат, пришла не как к инструктору, к человеку пришла!»

— А ты что сказала?

— Просто обняла ее, воды дала. Девичью обиду выслушала. Все горе, оказывается, из-за него…

— Фамилию называй, должность! Конкретно говори!

— Калым ему будет фамилия! — гневно крикнула Шуайнат.

— Калым должности не имеет. Так мы до ночи будем в духоте сидеть! — Председательствующий с тоской смотрит на пустые бутылки из-под знаменитой «Махачкалы», по сведениям знатоков, не уступающей «Боржоми».

— Уважаемые люди! — подает голос Кичи-Калайчи. — Зачем такой шум?! Давайте пустой грохот оставим барабанам!

Голос старшего заставил умолкнуть присутствующих, и они с любопытством глянули в сторону Кичи-Калайчи.

— Мы слушаем тебя, почтенный Кичи… — с готовностью выслушать мудрое предложение почтенного человека известный в городке адвокат Дибир Махмудович встает со своего места и подсаживается к нему с записной книжкой.

— Предлагаю объявить год бойкота невест! — не скрывая лукавой улыбки, объявляет садовник.

Люди недоумевают, переглядываются, пожимая плечами, мол, что говорит этот старик.

— Ты, как всегда, шутишь?

— Нет, говорю, как всегда, серьезно.

— Это как? Забастовку? А любовь куда? За окошко?

— Э-эх! Кабы старость могла, а юность умела!

— Уважаемые, не кажется вам, мы научились говорить одно, а делать другое… Калым — страшнее эпидемии гриппа!

— Ну, хватил…

— За один взмах дерева не срубишь. Наш завзагсом отмалчивается, а мог бы опытом поделиться!..

— Про меня и так известно! И почему свадьба расстроилась, и на какую стройку Сибири мой сын уехал. А вот ты, у окна сидишь, покуриваешь, расскажи, как сына женил. Ведь по обычаю?

Сидящий у окна щелчком отбрасывает папиросу в палисадник:

— И не думаю скрывать. Да, женил старшего. А младший из армии придет — тоже сыграем свадьбу, как положено… Я разве не отец своим детям? Или они инкубаторные?

Ведущий протокол подмигнул Кичи-Калайчи:

— А что? Он прав. А на будущее надо учесть: дочерей заводить! Ишь, нарожали сыновей, а теперь не знают, куда их? Вот я сегодня шел на заседание, вижу у ворот кондитерской фабрики объявление: «Требуется десять рабочих: трое в начинку, трое — в обвертку, четверо — на лотки». Почитайте объявления, кто только не требуется! А вот насчет женихов что-то не попадалось. Непрестижная профессия… Уцененный товар!

— С отцов невест надо построже спрашивать! И почаще участковых на свадьбы приглашать, пусть возьмут на заметку особо щедрых дарителей! — предложила Шуайнат.

— …А комсомольский актив на пенсию перевести? Досрочно?

— У актива хватает забот производственных! Каждый второй работает и учится. Нельзя же так: кто везет, на того и наваливай!..

— А вы слышали о шкале расценок тракториста Бийбалы? — спросил секретарь, видя, что Шуайнат вот-вот взорвется до крика. — Нет, послушайте, какую систему разработал…

— Это у кого пять дочерей?

— Он самый. Я лично был свидетелем: сидит Бийбала на своем широком балконе, а сосед забор красит. Бийбала говорит: «Последнюю уборку за трактором отсидел. Пора на покой. Жену тоже с работы сниму: скоро наша младшая, пятая дочь, техникум закончит. Им же цены нет сегодня! Прикинь, сосед, моя старшая, Асият, имеет диплом врача — рентгенолога. Красный диплом, с отличием! Кто придет свататься — самый высокий калым должен готовить! А как же! Шесть с половиной лет учил, кормил, одевал!.. Скажешь, государство учило, да еще стипендию платило? Пусть по-твоему. Но государству Асият долг отработает как врач. А мне — как дочь!

Саният, вторая моя, педагог, на хорошем счету. За нее никак нельзя меньше трех тысяч взять. Зейнаб — на третьем курсе Тимирязевской академии учится — готовь жених калым! Хадижа автодорожный техникум окончила. А какая девочка — красивая, стеснительная, как такую уступить за полцены?! И младшая, Лейла, вот-вот портнихой станет! Уже сейчас от заказов отбоя нет. А что будет, когда закройщицей поступит в республиканское ателье?.. Вот, сосед, смотрю я на своих красавиц и думаю, устарела старая поговорка: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». Дочерей, пять штук дочерей заимей — и тебе обеспечена счастливая старость!»

Именно так и сказал, я своими ушами слышал, — закруглился секретарь, поскольку председатель уже давно постукивал шариковой ручкой по бутылкам из-под минеральной воды.

Председатель собрания раскрыл пухлую папку и обратился к членам комиссии:

— Чтоб картина была ясна, хочу прочесть несколько заявлений молодых людей, особо пострадавших от таких… калымщиков, как «бездетный» Бийбала. Кстати, молодежь, может, и не знает, в старину у горцев считался бездетным тот мужчина, в чьей семье рождались девочки, пусть двое, трое, хоть десять дочерей!

Под Дербентом — все видели небось! — возле древнего мавзолея стоит дерево; на нем не то что листьев — веток не увидишь, так густо его обвешали жертвенными тряпочками. И не древние старики, а наши современники космического века молят всевышнего, чтобы он даровал им сына… Джерси, кримплен, шелк-ацетат, вот какой текстиль вешают! Да, живуч этот обычай и вряд ли на днях исчезнет. Вы, конечно, можете подловить меня на противоречии: то желает людям, чтобы заводили дочерей, то вспоминает, как горцы от веку мечтали иметь одних сыновей…