Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 2)

Они обменялись рукопожатиями. Демиров усадил инженера в кресло, поинтересовался самочувствием, спросил, как ему живется, как идет работа.

— К сентябрю сдам три школы. Пусть ваши ребятишки учатся. Наше дело что?.. Благоустраивать, строить, ну, и, конечно, хочется думать, что ты не зря работаешь…

— Понимаю вас, дорогой Саша. Всегда приятно потом посмотреть на плоды своих трудов.

— Да, главное, чтобы каждый трудился по мере своих сил, тогда у нас всего будет много. Честное слово, товарищ секретарь, я счастлив, что я инженер и строю школы. Плоды моих трудов зримы. Я всегда радуюсь, когда вижу здание, которое сам воздвигал. У меня счастливая профессия, товарищ Демиров. Имейте в виду, я самый счастливый человек на свете!

— Мы очень вам благодарны, — улыбнулся Демиров. — Действительно, Саша, у вас очень благородная профессия. И я даже немного завидую вам. Хотя на свою работу не жалуюсь…

Инженер украдкой взглянул на часы:

— Извините меня, товарищ секретарь, но я очень спешу… Не хочу, чтобы ночь застала меня в дороге. Вы ведь сами знаете, и я не буду лицемерить: у вас в лесах пошаливают… И мною владеет дурное предчувствие. А я верю в предчувствия, хоть это и не в духе времени.

Демиров стал серьезным. Задумался, затем сказал:

— Скоро мы наведем порядок. В самое ближайшее время бандитам будет крышка. У нас говорят: кувшин, что по воду ходит, в воде и разобьется.

Инженер подробно рассказал Демирову о ходе строительства школ в районе. Секретарь делал пометки в своей записной книжке. Наконец инженер поднялся:

— Ну, секретарь, если вы разрешите, я откланяюсь. Времени мало до сентября. Меня беспокоит строительство школы в деревне Чайарасы: Я как раз был там, когда застрелили вашего председателя Контрольной комиссии.

— Да, в нас была пущена эта предательская пуля, — невесело ответил Демиров. — Убили Сейфуллу.

— Очень жалко товарища Заманова, — посочувствовал инженер. — Такой был простой, сердечный человек. Правда, он был немного прямолинеен и резковат, но справедлив. Мне это хорошо известно. Большая утрата…

— Ничего, дорогой товарищ Саша, — вздохнул Демиров, — мы вас обязательно пригласим на суд, когда убийцы Заманова будут призваны к ответу.

Он попрощался с инженером, проводил его до порога. Не успел дойти до стола, как дверь распахнулась, в комнату вошел Гиясэддинов. Они молча сели. Демиров пытливо поглядывал на начальника райотдела ГПУ, ждал, что он скажет. Тот отмалчивался.

— Ну, Алеша, слушаю тебя, — заговорил наконец Демиров. — Догадываешься, что меня интересует?

— Догадываюсь, товарищ секретарь, знаю, о чем ты без конца думаешь, — тихо ответил Гиясэддинов. — Как говорится, язык все время вокруг больного зуба вертится. Сейчас у нас с тобой один общий больной зуб.

— Больной зуб надо рвать.

— Вырвем.

— Когда вырвем?

— Когда придет, время.

— В нас, в наше тело пущена пуля! Это ли не время? Чего вы ждете?!

— Мы ничего не ждем, Таир, мы действуем. Повторяю, нужно время и нужно терпение. Даю слово, что…

Демиров грохнул кулаком по столу:

— Сколько можно ждать?!

— Товарищ Демиров, ведь я был с вами в Баку, — переходя на официальный тон, сказал Гиясэддинов, — только вчера вернулся…

— Я не желаю ничего знать, — перебил его Демиров, — я требую! И наконец, я приказываю от имени партии.

Секретарь вышел из-за стола и в волнении заходил по кабинету.

— Каждая работа имеет свою специфику, — сказал Гиясэддинов. — Я, как начальник райотдела ГПУ, делаю все возможное, все, что в моих силах.

Демиров двинулся прямо на Гиясэддинова, остановился перед ним:

— Я вам приказываю в самое ближайшее время найти того, кто стрелял в нас. Предатель должен быть пойман. В народе идут всякие нездоровые разговоры. Люди обеспокоены. У жителей района нет уверенности… Вы должны положить конец такому положению в районе! Для этого вы и надели вот эту форму. Не забывайте, что вы — вооруженный солдат партии:

— Да, это я знаю.

— Народ должен спокойно работать. Пойми, Алеша!.. Для чего мы сидим здесь?

— Мы служим партии и народу. Товарищ Демиров, я — старый чекист, поседел на этой работе…

— Потому-то я и приказываю тебе, Алеша. Секретарь райкома требует от члена партии.

— Дело непростое, Таир. Мы допросили Ярмамеда и еще с десяток человек. Чувствую корни уходят глубоко…

— Пусть корни тянутся хоть к самому центру земли!.. Необходимо принять решительные меры. Но главное — результаты! — Демиров вернулся к столу, сел в кресло, закурил. После долгого молчания сказал негромко и спокойно: — Алеша, это все, ты можешь идти. Иди, но помни: я жду. Райком партии ждет. Тебе все ясно?

Гиясэддинов кивнул:

— Все ясно, товарищ секретарь.

Когда он ушел, Демиров опять погрузился в чтение бумаг. В одном из заявлений сообщалось, что председатель сельсовета деревни Махмудлу берет взятки. Демиров наложил резолюцию: "Тщательно проверить. Если факты подтвердятся, взяточника отдать под суд. Если это ложь — привлечь к ответственности клеветника!" Подумал, кому бы поручить исполнение. Написал сверху: "Товарищу Мадату разобраться". Решив не откладывать дела в долгий ящик, вызвал Мадата. Едва тот переступил порог кабинета, спросил:

— Как вы считаете, товарищ Мадат, можно ли поручить ответственному работнику райкома партии дело, которое требует следовательской сноровки? Иными словами, может ли работник райкома провести следствие по делу, в котором замешан председатель сельсовета, носящий звание члена партии?

— А почему же нет, товарищ Демиров? — ответил Мадат. — По-моему, не только может, но и должен.

Демиров протянул ему заявление со своей резолюцией:

— Тогда вот, познакомьтесь.

Мадат, пробежав глазами документ, задумался, затем высказал свое суждение:

— На это дело уйдет по крайней мере две недели. Только дорога, туда и обратно, займет неделю. Со многими придется поговорить, побеседовать. Речь идет о судьбе человека, ошибиться тут нельзя. Действительно, в подобных делах надо быть следователем, беспристрастным следователем.

— Наоборот, — прервал его Демиров, — вы должны быть очень пристрастным следователем. Вы — лицо, заинтересованное в истине. Вам понятна моя мысль, Мадат?

— Да, товарищ Демиров.

— Против срока не возражаю. Поезжайте.

— Разрешите, товарищ Демиров, взять с собой кого-нибудь?

Говорят, голова — хорошо, две — лучше…

— Не возражаю.

— Я возьму одного из инструкторов райкома.

— Только не Меджида, этого джигита в бурке. Скажу вам откровенно, Мадат, он мне не очень нравится.

— Товарищ Демиров, извините, но я с вами не согласен. Меджид неглупый человек, и, главное, деятельный.

— Нет, против Меджида я решительно возражаю. Возьмите с собой товарища Мурадзаде. В этого я верю. Чистое сердце. Не подхалим. Не лезет на глаза, как другие. Скромен, серьезен. Постоянно чувствует ответственность в работе, отстаивает только то, в чем твердо убежден. Я всегда верю тому документу, под которым стоит его подпись. Мурадзаде человек серьезный. Не забывайте: не все то золото, что блестит. Главное — содержание. Главное — внутренняя сущность человека, его душа, его мысли.