Леонид Борич - Случайные обстоятельства

Каретников попросил таксиста остановиться у гастронома, взял там кое-какую закуску — вполне могло оказаться, что у сестры, по ее вечной безалаберности, совершенно пустой холодильник, — и, выходя из магазина, приметил неподалеку телефонную будку. Надо домой позвонить, чтоб Лена не волновалась.

— Ой, как некстати... — разочарованно протянула Елена Васильевна.

— Не понимаю, — сдерживаясь, сказал Каретников. Не хватало еще, чтобы жена устанавливала, когда ему кстати, а когда некстати с родной сестрой видеться!

Нотки неприязненности Лена, конечно, услышала, и сейчас, очевидно, она обидится на него: «А я не понимаю, что за срочность такая, если Ирина сама к нам собиралась через несколько дней!»

А в самом деле, что тогда ответить?

Но Лена, к его удивлению, даже как будто не обратила внимания на его холодный тон и очень дружелюбно сказала:

— У нас новость... Приезжай скорее.

— У нас? Какая новость?

Лена молчала. Толи на секунду-другую заколебалась, сейчас ли этим поделиться или потом, когда он вернется, то ли разговор отчего-то прервался.

— Алло! Алло! — погромче сказал Каретников и, по непонятной, но почти для всех общей привычке, дунул несколько раз в мембрану, словно бы надеясь этим восстановить связь.

Понизив голос и придавая ему какую-то особенную значительность, Елена Васильевна сказала:

— Ты слышишь меня?

— Да слышу, слышу! — нетерпеливо проговорил Каретников. — Меня тут такси ждет!

— Ты на такси?! А нам сегодня предложение сделали! — торжественно сообщила Елена Васильевна.

Известие это Каретников воспринял не слишком всерьез: мало ли кто надумает его дочке предложение сделать!

— Тебе или Женьке? — деловито спросил он.

— Перестань, — не приняла его шутки Елена Васильевна. — Я серьезно говорю.

«Почему вдруг серьезно?» — не понял Каретников. До сих пор он что-то не замечал, чтобы Женька удостаивала кого-нибудь из своих сверстников чересчур долгим вниманием, и, молчаливо одобряя это — что ни говори, так ему было гораздо спокойнее за дочь, — он про себя давно уже решил, что запомнит лишь кого-нибудь одного из ее поклонников: когда увидит, что именно ему Женька отдала наконец явное предпочтение перед другими.

— Я так понял, ответ нужно немедленно дать? — усмехнулся Каретников. — Вот сию же минуту, пока человек не передумал?

— Ладно, — вздохнула Елена Васильевна. — Вернешься — поговорим. Ты только не очень поздно...

Все же Каретников положительно не мог представить себе, кто бы это мог быть из тех ребят, кто время от времени появлялся в их доме или с кем он иногда сталкивался в подъезде, и дочь, увидев его, тут же легко прощалась со своим провожатым, лишая того надежды проститься наедине, а когда, поднимаясь потом вместе по лестнице, Каретников с улыбкой лаконично спрашивал: «Не он?» — Женька возмущенно или чуть обиженно восклицала: «Ну что ты, папа!» — мол, как ты даже подумать мог на такого?! — и Каретников понимал, что нет, этот тоже пока «не он».

— Как хоть зовут этого несчастного? — спросил он у жены в телефонную трубку.

— Сергей...Сергей Георгиевич, — почему-то поправилась она.

Каретников рассмеялся:

— Я вижу, ты уже за одно это так зауважала его, что по имени-отчеству величаешь?

Елена Васильевна не ответила, и Каретников, хмурясь от какого-то непонятного ему беспокойства, сказал с некоторым раздражением:

— Он что — у нас сейчас?

— Нет...

— Женька, что ли, рядом?

— Нет...

— Так в чем же дело?! — нетерпеливо сказал Каретников.

— Нет, ни в чем... — как-то неуверенно, как ему показалось, выговорила жена.

— Страшилище какое-нибудь? — спросил Каретников о претенденте в мужья.

— Почему страшилище? С чего ты взял?!

— Я не понимаю! — возмутился Каретников. — Ты это меня о нем спрашиваешь?! Сама-то ты знакома с ним?

— Он вообще-то заходил к нам сегодня...

— Только сегодня?! А раньше? Ты знала раньше о его существовании?

— Знала... — Елена Васильевна торопливо уточнила: — Недавно узнала...

— Ну?

— Что?

— Детектив какой-то! — чертыхнулся Каретников. То не остановить никак, а то лишнего слова не выжмешь! — Ладно. Ты хоть не выдавай нашу дочь замуж, пока не вернусь. — В сердцах он повесил трубку.

В машине Каретников постепенно успокоился — ведь ничего еще не произошло. Даже неизвестно, как сама Женька к этому относится...

Расплатившись с шофером, он только сейчас подумал, что, не предупредив сестру, может совсем не ко времени угодить. Вдруг там Павел Петрович? Когда же и забегать ему, если не по дороге домой, после работы?

Каретников позвонил в дверь, тут же услышал быстрые шаги сестры и с удовлетворением понял, что Ирина, скорее всего, одна в квартире.

— Андрей?! — Не успел он и порога переступить, как она с беспокойством спросила: — Что-то случилось?

Он улыбнулся про себя своей прозорливости — все начиналось буквально теми же словами, как он и предполагал.

— Нет-нет, ничего. Все здоровы. Просто повидаться решил. — Он ласково поцеловал ее и только теперь, на свету в прихожей, удивился, как она выглядит.

Он ожидал увидеть ее такой же осунувшейся, бледной, подавленной горем, какой запомнил, уезжая в санаторий, и ему, когда он ехал сюда, даже заранее делалось неловко, что рядом с ней он будет теперь чересчур отдохнувшим и благополучным, однако Ирина выглядела совсем не такой, как только что ему представлялось. Он видел перед собой вдруг очень помолодевшую, бодрую женщину в приподнятом, чуть ли не радостном настроении, и даже худощавость ее очень теперь шла ей, придавая каждому движению легкость и какую-то праздничность.

— Что с тобой? — невольно любуясь сестрой, удивленно спросил Каретников.

— Что, нравлюсь? — рассмеялась она.

Конечно, он был рад, что она отошла наконец, оттаяла после их общего горя, но немного и обидно было, что так как-то стремительно это произошло у нее. Всегда-то считалось, что она ближе всех к отцу, а выходило, только он один до сих пор и мается по-настоящему. Хотя она же не знает того, что так обострило все, — не знает еще о дневнике...

В комнате, куда он, сняв плащ, прошел вслед за Ириной, его ожидало новое недоумение: все там было словно бы перевернуто, сдвинуто со своих обычных мест, платяной шкаф раскрыт настежь, на кровати лежали платья, юбки, кофточки, и на столе, прямо на белой скатерти, стоял чемодан.

— Тайфун прошел, — улыбнулся Каретников. — Как будто срочно уезжаешь...

— А ты угадал, — снова рассмеялась она. — Представляешь, как повезло?! Сегодня позвонил Павлик, мы едем — нет, плывем! — на шикарном интуристском теплоходе в Прибалтику. Я уже договорилась с директрисой, она согласна мне дать три дня к ноябрьским, за свой счет...

— Так еще две недели, — не понял Каретников. — Куда же ты спешишь так?