Виталий Закруткин - Костры детства

— Мы все, можно сказать, дети земли, — задумчиво говорил Никита Григорьевич, — а земля нам всем родная матерь. Она всех кормит, от малой букашки до человека, всё голубит и пригревает. Как же нам, особливо хлеборобам, не любить и не уважать землю. Разве ж матерь можно не уважать? Потому и трудиться на земле надо от сердца, от души. Она не признаёт лодырей, нерях, нерадивых и не прощает тем, кто плюет на неё. Так же, как безотказную рабочую лошадь, землю надо кормить, поить, чистить, содержать в холе, и отдохнуть ей дать, и не спускать с неё хозяйского глаза, чтобы, ежели земля приболела, прийти ей на помощь, подлечить её, как положено…

Прошли годы. Давно уже нет на свете Никиты Григорьевича. Старик помер там, где прожил почти все последние годы жизни: на пчельнике, в садовой сторожке. Как любимые его пчёлы, он до конца оставался на боевом посту.

Не подвели покойного ведуна-знахаря и его «курсанты», добровольные слушатели «академии» под открытым небом: ни один из них не покинул родной совхоз, и все они стали земледельцами, на совесть выполняющими завет своего учителя: любить и уважать кормилицу-землю…

Вот заканчиваю я рассказ о кострах моего детства, о тружениках земли, о надеждах их и тревогах и словно слышу чей-то укоризненный голос:

«А зачем, собственно, всё это написано и при чём тут костры детства? Чтобы сравнить «век нынешний и век минувший»? Ведь время не стоит на месте, и давно любимый автором Есенин правильно когда-то сказал: «К старому возврата больше нет». Колёсные и гусеничные тракторы не пасутся в ночном, и никто при этом не разжигает костров у лесной опушки. И деревенские девчата не ходят босиком за плугом. И кукурузу и картофель никто не печёт в полюбившихся автору кострах. Иные времена — иные песни… Вот и непонятно: зачем автором это написано?»

Тут неведомый мне голос обретает металлическую твёрдость и звучит с плохо скрытой подозрительностью:

«Уж не пытается ли автор доказать, что индивидуальное крестьянское хозяйство лучше колхозно-совхозного, что босоногие девчонки, кони в ночном, костры и всё такое прочее — романтичнее сегодняшнего дня советских земледельцев?»

Успокойте свои нервы, неизвестный мой критик! Я не хуже вас знаю, что к старому возврата больше нет, что без коллективизации сельского хозяйства, без его технической оснащённости и всемерного повышения урожаев никакого социализма у нас не было бы. И состязания с капиталистами мы бы не выдержали. И Гитлера не победили бы.

А о кострах детства я, конечно, написал не без умысла, не без тревоги и не без надежды, и слово моё прежде всего обращено к сельской молодёжи, ибо в её руках будущее наших нив и полей.

Цель моя: обратить внимание деревенских мальчишек и девчонок, юношей и девушек на то, как несказанно красива земля, как достойна она любви и сколько радости приносит человеку-труженику. Мне хотелось также сказать о светлом наслаждении, которое доставляет земледельцу работа во все времена года.

Земледелец всегда живёт и трудится среди живых существ: растений, животных, птиц, насекомых, мириад невидимых глазом бактерий — полезных и вредных. Живая природа — место его деятельности. Засухи, дожди, грозы, пыльные бури, ветры, зной или морозы — всё это оказывает своё влияние на результат земледельческого труда. Надо знать природу, уметь предугадывать движение её скрытых сил, понимать и чувствовать землю, а это даётся сельскому жителю с детства, этому должны обучить его первые наставники — отец и мать, а каждый учитель обязан раскрыть перед учеником красоту земную, приблизить его к пониманию земли.

У нас в стране ещё немало земли неиспользованной, свободной. Молодёжи предстоит не только освоить её всю, но и с каждого гектара полей взять самый высокий урожай. Без любви к земле, без знания её сил и её возможностей это трудно выполнить.

Любовь, любовь и ещё раз любовь. Любовь к полю, к каждому колосу, плоду, корове, птице, ко всей земле, уважаемой земледельцем и лелеемой им. Радость труда на земле и наслаждение трудом своим. Постоянное, никогда не исчезающее стремление идти вперёд. Сознание того, что твой труд нужен множеству людей и взращенное тобою зерно входит в хлеб жизни. Вот что нужно понять и почувствовать молодому советскому земледельцу.

И нисколько не совестно, нисколько не стыдно, а — наоборот — крайне важно и нужно, чтобы советский земледелец через всю свою жизнь пронёс и передал детям своим заветы отцов и пращуров: любить и уважать землю и труд на земле, быть хозяином умным, рачительным, смелым, добрым, запасливым, постоянно думающим о завтрашнем дне.

Надо, чтобы он, молодой хозяин советских полей, с гордостью и светлой радостью постоянно чувствовал, что взращенное им зерно не хоронится в старом, сыром крестьянском закутке, не плесневеет в ревниво оберегаемой от соседского взгляда кулацкой яме, а нескончаемым золотым потоком вливается в общий гигантский закром свободной страны, первой страны социализма.

Надо, чтобы никогда не угасало в душе молодого земледельца сыновнее преклонение перед красотой и зиждительной силой земли, чтобы всегда в очарованной душе его жили прекрасные картины во все времена года: песня горлицы на утренней заре, окропленные росой зеленя, тугие, клейкие почки яблони по весне, шум колеблемых ветром пшеничных колосьев на неоглядной, возделанной его руками ниве, жар весёлой жатвы, запах пота, глоток холодной родниковой воды, тихая краса убранных полей, бодрящая свежесть первого снега, призывное мычание только что рождённого, окутанного паром телка.

И как хорошо, как радостно, если все эти картины живой земли согреты и освещены трепетными, никогда не гаснущими в воспоминаниях полевыми кострами детства…