Журнал «Юность» - Юность, 1974-8

Вартуи пожала плечами.

— Он уже старый, ему сорок два года или даже сорок три.

— А матери нет?

— У меня мачеха.

— Небось, злыдня, — определила Лера.

— Зачем так говорить? Ты же ее не знаешь, — ответила Вартуи, — у нее своих детей двое да с отцом у них общий сын, она день-деньской с детьми возится…

— …для тебя уже ничего не остается, — продолжила Лера.

— Я — старшая. Я им сама помогаю, ведь их пятеро, а отец один работает…

— Как это он взял ее с двумя детьми?

— А это ты его сама спроси, когда он к нам приедет.

Лера задумчиво сказала:

— Кому счастье, кому полсчастья, кому нет ничего…

— Зачем так говоришь? — спросила Вартуи.

— Да взять хотя бы твою мачеху. Нашелся мужик, взял ее с двумя детьми, видно, полюбил…

— Конечно, полюбил, — согласилась Вартуи. — Как же иначе?

— Почему одних любят, а других — ну ни в какую? — все так же задумчиво проговорила Лера. Встала из-за стола, подошла к своей койке. — Чья накидка? Твоя?

— Моя, — ответила Валя.

Лера рывком сдернула накидку.

— Небось, сама вышивала?

— Сама.

— Из тебя вышивальщица, как из меня космонавт. Всяких красок напихала, а толку чуть…

— Как умею, — отрезала Валя.

— Ладно, — неожиданно миролюбиво сказала Лера, — полежать, что ли, на старом месте?

— Пойдем, Валя, погуляем, — предложила Вартуи. — Пусть она поспит.

Они спустились во двор.

— А это что, фабрика? — Валя указала на кирпичный дом, который раньше увидела из окна.

— Это наш клуб. У нас там вечера бывают. Ты любишь танцевать? Я очень люблю.

Какая-то женщина шла им навстречу. Рослая, худощавая. Теплый вязаный платок накинут на темные с сединой волосы.

— Далеко отправились? — спросила она, поравнявшись с Вартуи.

— Нет, пройтись хотим немного…

Лицо у женщины было в морщинах, от носа ко рту глубокие складки, а глаза неожиданно голубые, веселые. Она посмотрела на Валю:

— Никак новенькая?

— Из нашего общежития, — ответила Вартуи. — Только сегодня поступила.

— Тогда давай, девочка, знакомиться. Меня зовут Ксения Герасимовна.

— А я Валя.

— Будем знакомы.

Она улыбнулась, прошла мимо.

«Вот я и стала «из нашего общежития», — подумала Валя. — Ну и что? Разве раньше я была мамина дочка? А, не все ли равно: была, не была, теперь уже все ни к чему…»

— Кто эта Ксения Герасимовна?

— Наша воспитательница.

Валя усмехнулась:

— Воспитательница… Словно в детском саду.

— Зачем в детском саду? Во всех общежитиях есть воспитатели, так положено. Она тебе понравилась?

— Понравилась: у нее глаза добрые.

— А оно и сама добрая, — сказала Вартуи.

Валя проснулась и не сразу поняла, где находится.

Было уже светло. В окно светило солнце. За столом сидели две девушки, у одной бигуди в белокурых волосах, у другой косынка на голове, синяя в белых разводах.

Валя догадалась, это были Маша и Нюра, о которых говорила комендантша.

Вартуи внесла чайник. Поставила его на стол, глянула на Валю.

— Хочешь, будем вместе завтракать? Кому еще чаю? Воды много, могу налить.

— Хотя бы мне, — произнес кто-то в дверях. Вошла Ксения Герасимовна. Румяная с мороза, платок спущен на плечи, седеющие волосы причесаны на прямой пробор.

Ксения Герасимовна села, продвинула к себе стакан. Спросила Валю:

— Как? Привыкаешь понемножку?

Валя кивнула.

— Будешь работать в третьем цехе.

— Вместе со мной, — сказала Вартуи.

— А что это за цех? — спросила Валя.

— По пошиву мужских пальто.

Лера язвительно скривила губы.

— За один день станешь мастером. Или, поднимай выше, инженером-технологом.

— А ты, Лера, не ершись, — беззлобно сказала Ксения Герасимовна. — Тоже, помнишь, поначалу не все ладилось.

— Это она как замуж сходила, так сразу все про себя забыла, — засмеялась Маша.

Ксения Герасимовна недовольно сдвинула брови.

— Нехорошо так говорить.

— Почему нехорошо? Я вот никогда не клюну на такого, — сказала Маша.

— Почему ты так уверена?

— Потому что его сразу было видно, самый настоящий прохиндей…

— Замолчи! — воскликнула Лера. Зрачки ее расширились, словно у кошки, готовящейся к прыжку. — Как ты смеешь Виталика прохиндеем обзывать? Может, он лучше тебя в сто миллионов раз! И никакой он не прохиндей, просто не любил меня! И все, и дело с концом…

Голос ее дрогнул, но она сдержалась. С силой отодвинула стул, выскочила из-за стола, хлопнула дверью.

— Лера, постой! — крикнула вслед Ксения Герасимовна.

Маша смущенно пожала плечами:

— Ее не поймешь, то ругает своего Виталика напропалую, а то ощерится, не тронь его…

Ксения Герасимовна глянула на часы.

— Девочки, а ведь на работу пора, как думаете?

— Ой, — воскликнула Маша, срывая с волос бигуди, — восемь минут осталось…

Вартуи взяла Валю за руку.

— Нам вместе, в один цех.

В третьем цехе горели лампы дневного света, и лица работниц казались от этого голубоватыми. Даже горячие южные краски Вартуи побледнели, как бы съеденные ровным, беспощадно обнажающим светом.

— Садись рядом со мной, — сказала Вартуи. — Бригадир поручила мне учить тебя.

Вартуи выполняла сложную операцию — втачку рукавов в пальто.

Длинные пальцы Вартуи так и мелькали в воздухе. Время от времени она поглядывала на Валю.

— Ну, как? Понимаешь, что я делаю?

— В общем, да…

— Надо не в общем, а все как есть понимать. Ну, это ты еще успеешь…

— Покажи, что мне надо делать.

— Успеется. Пока что наблюдай за мной.

Валя смотрела до тех пор, пока не устала от мелькания пальцев Вартуи. Захотелось поглядеть на остальных.

Немного поодаль сидела Лера. До того маленькая, что еле видна из-за машины. Сдвинув брови, строчила что-то — губы сжаты, >на щеках тень от ресниц. Подняла глаза, встретилась взглядом с Валей, снова опустила ресницы.

«Вот злючка», — подумала Валя. И снова стала следить за тем, что делает Вартуи.

В двенадцать часов все пошли обедать. Столовая помещалась в подвальном этаже того самого четырехэтажного дома — клуба. Там тоже горел:: лампы дневного света. Вкусно пахло гороховым супом.

Вартуи подвела Валю к столу.

— Сиди и жди меня. Я пойду к раздаче и принесу тебе и себе…

Едва Вартуи отошла, за стол села Лера. В руках поднос, на подносе тарелки с борщом и котлетами.

Поставила тарелки на стол, спросила насмешливо:

— А ты что же? Фигуру соблюдаешь?

— Сейчас Вартуи все принесет…

— Вартуи? Вот оно до чего дошло! А сама что, хворая?

Валя не успела ответить. Подошла Вартуи, расставила на столе тарелки.

— Давай кушай! Тут гороховый суп, беф-строганов и еще клюквенный кисель. Ты любишь кисель?

— Она все любит, за чем самой ходить не надо, — ответила Лера.

— Знаешь что? — спокойно сказала Вартуи. — Ты бы села за другой стол, а?