Николай Чевельча - Рядом с молниями

— Да, теперь стоит кое о чем подумать им... Информация для размышления у них есть, — решительно заявил Курчатов, поглаживая свою бороду. — В сегодняшних зарубежных газетах появились сообщения о мощности ядерных и термоядерных зарядов. Если пишут, ракетная боевая головка мощностью десять мегатонн вызывает сплошные разрушения на площади в несколько сот квадратных километров, то стомегатонный заряд, по теоретическим предположениям, подвергнет сплошным разрушениям площадь в несколько тысяч квадратных километров.

Курчатов обвел взглядом присутствующих и сдержанно добавил:

— Нельзя допустить, чтобы это оружие когда-либо было применено. Мы, ученые, первыми подпишемся за его уничтожение. — Лицо его стало жестким, строгим.

— Вы правы, — поддержал секретарь ЦК. — Спокойно говорить об этом невозможно. Ведь смотрите, что происходит... — И секретарь коротко напомнил о том, как развертывались события в мире. — В мае 1952 года США, Англия и Франция заключили с Западной Германией так называемый «общий договор» и тем самым легализировали возрождение германского милитаризма, создание западно-германских вооруженных сил во главе с гитлеровскими генералами.

Американский империализм, навязав Японии «сепаратный» мирный договор, который ничем не ограничивает японский милитаризм, превратил Японию в американскую военную базу. Дальше — война в Корее, в Индокитае. Совет НАТО предоставил США свободу действий в отношении применения атомного оружия.

Империалисты учинили контрреволюционный мятеж в Венгерской Народной Республике, усилили подрывную деятельность во всех социалистических странах. Американские и английские войска в июле пятьдесят восьмого года вторглись в арабские страны. И после этого нас пытаются обвинить в якобы растущей агрессии с Востока. Но кто предложил европейским государствам и США заключить «общеевропейский договор о коллективной безопасности»? По чьей инициативе состоялась в пятьдесят пятом году Бандунгская конференция двадцати девяти стран Азии и Африки, направленная на борьбу за мир и свободу? Мы в том же году приняли решение о сокращении Вооруженных Сил в СССР на один-полтора миллиона человек, а к тысяча девятьсот пятьдесят восьмому году сократили их на два миллиона. Мы приняли решение об одностороннем прекращении Советским Союзом испытаний всех видов атомного и водородного оружия. Это ли не подтверждение нашей миролюбивой политики!.. А что делают в США? Американцы не только не приняли нашего предложения, а наоборот, активизировали испытания оружия массового уничтожения, участили полеты своих военных самолетов с грузом атомных и водородных бомб к границам СССР и других социалистических стран... Да, только оборонное могущество страны может гарантировать мир и безопасность. Это учитывает ЦК при решении вопроса о создании частей ракетных войск...

Маршал Неделин вглядывался в энергичное, а вместе с тем, спокойное лицо секретаря ЦК. Этого человека маршал знал-давно, еще с войны, не раз встречался с ним. Митрофан Иванович подумал: «Внешне остался таким же, как и прежде. Но что-то появилось в нем новое. Время. Морщинок прибавилось. Нелегко ему. Такой ответственный участок работы доверила партия...»

— Но мы отвлеклись... — Секретарь ЦК мягко улыбнулся, обратился к заместителю председателя Совмина: — Алексей Михайлович, вы посмотрели представленные Митрофаном Ивановичем предложения по обеспечению техникой первых формирований?

— Да, — ответил он.

— И считаете, что обеспечите их потребности?

— Безусловно. Промышленность страны выполнит задание партии. Мы своевременно поставим, в части ракеты и другую технику.

— Ну что ж, будем надеяться и можем докладывать ЦК о готовности выполнить поставленные задачи. Все, товарищи, вы свободны.

Когда уже расходились, секретарь ЦК задержал и пригласил сесть за стол Королева и Неделина.

— Митрофан Иванович, мы подписали постановление о назначении командиром первой ракетной части особого назначения полковника Климова Владимира Александровича, а начальником политотдела этой части — подполковника Смирнова Михаила Ивановича. Вы их знаете лично.

— Хорошо знаю. Полковник — отличный командир, на фронте командовал батареей «катюш». После войны все время на полигоне у Вознюка. Ракетную технику знает прекрасно.

Неделин посмотрел на Сергея Павловича Королева. Тот нахмурился, но промолчал, и Митрофан Иванович решил уточнить:

— Правда, Сергей Павлович был категорически против ухода Климова с полигона, но мы на своем настояли. Все-таки формируется первая ракетная часть, и все лучшее, что есть у нас, мы направляем туда. О подполковнике Смирнове могу сказать, что его рекомендовало Главное политическое управление как способного, знающего дело политработника. Павел Иванович дал ему самую высокую характеристику: участник войны, Герой Советского Союза, с отличием окончил академию.

— Очень хорошо, — произнес секретарь ЦК КПСС. — В ракетные войска надо послать командный состав, имеющий опыт войны, прекрасно знающий военное дело, технику, обладающий высокой культурой. В эти части придет молодежь с инженерным образованием, и командиры, естественно, должны быть на соответствующем уровне.

Секретарь ЦК поднялся, подошел к окну, распахнул его. В кабинет потянул свежий ветерок, с легким шорохом затрепетали шелковые занавески. День был солнечный и чистый до голубизны. Все трое стояли у окна и смотрели в эту голубизну.

— Я, кажется, знаю, о чем вы сейчас думаете, — тихо сказал Королев.

Секретарь ЦК удивленно взглянул на него.

— Да, представьте себе, думаю о человеке в космосе... Мы столько раз на земле были первыми, что и в космос обязаны выйти раньше других. Понимаете, Сергей Павлович, — обязаны! — В голосе секретаря сейчас были та уверенность и то спокойствие, которое всегда вызывало ответное расположение.

— А мы и будем первыми, — твердо ответил Королев. — Это цель моей жизни...

Маршалу Неделину, слушавшему их, вдруг ясно представилось доселе почти нереальное — человек в космосе.

А несколькими днями раньше на наблюдательной площадке полигона творилось что-то невообразимое. Люди обнимались, целовались, кричали «ура». Кто-то даже пытался запеть, но голос его потонул в общем шуме. Какой-то бородач схватил за руку Климова и потащил в сторону.

Только теперь Климов стал приходить в себя, увидел Генерального конструктора и членов государственной комиссии.

— Спасибо вам, товарищ Климов, и передайте нашу благодарность стартовой команде за отличную работу! — сдерживая волнение, сказал Королев. — Этим пуском мы завершили испытание ракеты. — Он повернулся к одному из генералов: — Понимаете, Захар Игнатьевич, берем на вооружение. Ракета надежная. И не забудьте отблагодарить Владимира Александровича и его людей. А мы поедем...