Павел Федоров - Пограничная тишина
- Название:Пограничная тишина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1971
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Павел Федоров - Пограничная тишина краткое содержание
Творчество Павла Ильича Федорова широко известно советским читателям. Его книги «Генерал Доватор», «В Августовских лесах» и другие привлекают внимание своей правдивостью, жизненностью, глубиной разработки характеров героев.
В сборник «Пограничная тишина» включены две новые повести П. И. Федорова. В них рассказывается о современной жизни наших пограничных войск, которую автор хорошо знает и достоверно, убедительно описывает.
Повести читаются с большим интересом. Динамичный, захватывающий сюжет, положенный в основу повестей, не мешает писателю зримо показать «будни» сложной и трудной работы пограничников, создать запоминающиеся образы офицеров и солдат, раскрыть постоянную связь и дружбу пограничников с местным населением, помогающим зорким часовым границы своевременно обезвреживать врагов Советского государства.
Пограничная тишина - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Это ничего. Старик просто не разобрался.
Пыжиков был убежден, что Евсей Егорыч видел именно этот катер, который был затоплен еще во время войны.
— А что тут разбираться, товарищ старший лейтенант? Тут и ребенку яснее ясного, — ворчал проголодавшийся Баландин. — Ну что же, теперь обратно будем качаться?
— Да, едем, — Петр решительно повернул коня.
Ехали все время шагом. Солнце высоко поднялось над горами и припекало без всякой пощады. Покачиваясь в такт шагам коня, Пыжиков думал о Насте: «Девушка с фокусами, а тянет к ней, да как еще тянет... Сделать предложение, жениться? А вдруг она расхохочется и превратит все в злую шутку? Странная она какая-то, странная... — думал Петр, въезжая во двор заставы. — И как еще на это посмотрит мама?»
Глава пятнадцатая
Возвращаясь из отряда, капитан Ромашков до комендатуры доехал попутной машиной. Зайдя в штаб, решил позвонить на заставу и вызвать коней.
— От Пыжикова было тут одно донесение, — поздоровавшись с капитаном, сказал дежурный.
— Какое? — встревоженно спросил Ромашков.
Дежурный, поднявшись со стула и скрипя новыми сапогами, подошел к схеме участка.
— Будто бы вот здесь, у Орлиной скалы, обнаружена затопленная лодка.
— Кем обнаружена?
— Вы знаете пастуха Макаенко?
— Так точно. Хороший старик. А в чем дело? — Ромашков почему-то вдруг вспомнил его жиличку и покраснел.
— Дело в том, что лодку эту будто бы обнаружил пастух Макаенко. Я Пыжикову приказал немедленно проверить. Он проверил и доложил, что это не лодка, а старый катер, о котором мы знаем. — Дежурный присел за стол и взял из папки мелко исписанный лист бумаги. — Я было составил донесение, но задержал его. Почему-то возникло сомнение... Как бы не ввести в заблуждение штаб округа. Собрался поехать и лично проверить, а вы тут подвернулись. Поезжайте и все обстоятельно выясните.
— Слушаюсь, — сказал Ромашков. — Разрешите вызвать коней?
— Не нужно. Берите нашу машину. Я распоряжусь.
Ромашков встал и оправил аккуратно сидевшую на его плотной фигуре гимнастерку. Пока он дошел до гаража, шофер уже выехал и ждал во дворе. Михаил сел в машину и затянул брезентовую дверцу.
— Можно, товарищ капитан, с ветерком? — нажимая на стартер, спросил краснощекий солдат с усиками.
— Можно с ветерком, — согласился Ромашков.
Мотор гулко задрожал, и машина рванулась с места. Когда выскочили за город, серая лента шоссейной дороги сразу же врезалась в зелень садов и виноградников. Под рубчатыми шинами захрустела разбитая, изжеванная колесами щебенка, над брезентовым кузовом загудел встречный ветер, а позади машины мутным клубком завихрилась пыль и, медленно оседая, густо ложилась на придорожные кусты и виноградники. Михаилу было жаль эти посеревшие от пыли листья и сизые гроздья винограда, покрытые слоем грязи. Неприятно было смотреть на это. Но он заметил, что пыльно было только около дороги, а чуть подальше от нее, на склоне гор, виноградники зеленели буйно и радостно. Сочные, омытые ночной росой листья шелестели на ветру, а под ними пил солнечные лучи, дозревал, наливался соками виноград.
Долго с пронзительным завыванием машина карабкалась на перевал, потом лезла круто вверх под сплетенными, как шатры, кустами и, наконец, прыгая по каменистой дороге, скатилась к морю и остановилась на окраине рыбачьего поселка.
Разыскав Евсея Егорыча, Михаил присел с ним на завалинке и начал расспрашивать о затонувшей лодке. Чем дальше он его слушал, тем больше хмурился, словно злясь на шум моря, крики петухов и совсем некстати раздававшийся из окна девичий голос, который мешал ему своей звучной мелодией.
— Вот же голосит! И день будет голосить и ночь, — не то с осуждением, не то с похвалой проговорил Евсей Егорыч. Он не спеша набил трубку и закурил.
— Ваша жиличка? — спросил Ромашков, хотя отлично знал, что это она. Зачем спросил — он и сам не ответил бы.
— Она, — ответил Евсей Егорыч. — Такая голосистая — одна на весь поселок. Свой брехливый листок о погоде вывесит, а потом начнет в море кувыркаться да вашему лейтенанту голову кружить.
— Приезжал? — прислушиваясь к веселой песенке, хмуро спросил капитан.
— А как же! Каждое утро, будто казак, на коне около дома гарцует. С сегодняшнего дня она в отпуске, к матери в горы собирается — аж туда, за перевал, в Дубовики. Учена, а пуста, як вон та из-под тюльки бочка. Языком тарахтит, с ребятишками по горам лазает. Взгальная [1] Своевольная, взбалмошная.
— и батько ее, Макар, такой же...
— Он, кажется, сидел? — спросил Ромашков.
— Было такое дело.
— Куркуль, что ли?
— Да який там куркуль! Так, брехун и больше ничего. От колгоспа отказался, председателя осрамил и даже поколотил трошки. Вот его взяли, подержали малость и выпустили.
Теперь он там, в горах, в леспромхозе. Хоть и мой приятель, а характером буйный, в особенности, когда за щеку зальет. Я ему всегда бой даю. Жинка у него, Лукерья, баба добрая, гарная баба... А дочка вся в него, тоже буйная и озорная.
Неожиданно песня умолкла. За забором мелькнула девичья головка с бантом в волосах и тут же исчезла. Через минуту в деревянной калитке, как в рамке, выставилась Настина фигурка в белом атласном платье, с лиловым цветочком на груди. Синеватые, озорные, чуть-чуть прищуренные глаза ее беззаботно и весело улыбались.
— Здравствуйте, товарищ капитан, — проговорила она певучим и протяжным голосом. — Давненько мы с вами не виделись.
— Здравствуйте, — смущенно поприветствовал ее Ромашков и отвернулся.
— Может, я помешала вашим государственным делам, то извините.
Михаил не вытерпел и снова посмотрел на девушку.
Настя, раскинув загорелые руки, держалась ими за стойки калитки и, будто напоказ, выставила зеленую, на высоком каблучке туфлю, непринужденно и ловко покачивала стройной ножкой в темном, не отличимом от тела шелковом чулке.
— Ведь знаешь, бесовка, что мешаешь, а лезешь! — Евсей вынул изо рта трубку и сердито сплюнул.
— А может, у меня тоже дело есть!
— Было дело, да шавка съела, — проворчал Евсей Егорыч.
— Я в горы иду и боюсь, чтобы меня кабан не запорол, — дерзко взглянув на старика, проговорила Настя.
— В горы? Можно подумать, что вы собрались на танцы, — усмехнулся Ромашков.
— А это так, примерила по случаю отпуска. — Настя взглянула на свое нарядное платье, вынула из-за пазухи розовый платочек и кокетливо обмахнулась им.
Капитан Ромашков невольно залюбовался девушкой и не узнавал ее. Она продолжала улыбаться. Улыбалась такой улыбкой, от которой может растаять даже самая черствая душа.
— Если дело, то говорите, а то я тороплюсь, — примирительно и сбивчиво сказал Ромашков и крепко сжал губы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: