Виктор Крюков - Свет любви
- Название:Свет любви
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издание: Крюков В. И. Свет любви. — М.: Московский рабочий,
- Год:1964.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Крюков - Свет любви краткое содержание
Аннотация издательства: В новом романе Виктора Крюкова «Свет любви» правдиво раскрывается героика напряженного труда и беспокойной жизни советских летчиков и тех, кто обеспечивает безопасность полетов.
Сложные взаимоотношения героев — любовь, измена, дружба, ревность — и острые общественные конфликты образуют сюжетную основу романа.
Виктор Иванович Крюков родился в 1926 году в деревне Поломиницы Высоковского района Калининской области. В 1943 году был призван в Советскую Армию. Служил в зенитной артиллерии, затем, после окончания авиационно-технической школы, механиком, техником самолета, химинструктором в Высшем летном училище. В 1956 году с отличием окончил Литературный институт имени А. М. Горького.
Первую книгу Виктора Крюкова, вышедшую в Военном издательстве в 1958 году, составили рассказы об авиаторах. В 1961 году издательство «Советская Россия» выпустило его роман «Творцы и пророки».
Свет любви - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Неужели Тальянов решил наказать тебя строже? — предположил Игорь.
Его сочувствие размягчило Громова, и он признался:
— А я перед тобой виноват, земляк. Когда увидел, что твои документы оформлены в академию, обидно стало до смерти. И написал письмо в политуправление округа. Сегодня же пошлю опровержение. Прости меня, я здорово наказан; последние часы на свободе.
Громов посмотрел на часы, подаренные предшественником Тальянова за образцовый порядок в лагере.
— Если будешь на нашей улице, не говори моим старикам, что я... под трибунал. Отец не вынесет. Он любил меня и так хотел видеть офицером! Прощай же!.. — тяжко вздохнул Громов. Он хотел протянуть руку, но отдернул, видимо опасаясь: а вдруг земляк не пожмет ее?
— Ну что ж... — проговорил Игорь и пошел, не оглядываясь, к Пучкову.
Через двадцать минут Громов подъехал на трамвае к той остановке, где целый квартал занимала пехотная воинская часть. Там же находилась гарнизонная комендатура и гауптвахта. Громову не раз приходилось бывать помощником дежурного по городу или начальником караула при гауптвахте, и потому дни, когда он дежурил здесь, казались теперь такими счастливыми. Тогда он ходил, гордо выпятив грудь, строгий и непреклонный ко всем нарушителям дисциплины, недоступный даже для караульных.
Иное теперь. Громов приближался к дувалу, окаймленному сверху двумя рядами кирпича, и чувствовал, что в ногах не было прежней твердости. Испуганно колотилось сердце. Жалкими, нервными шажками он двинулся во двор и спросил у какого-то сержанта, как найти председателя выездного военного трибунала. Сержант указал на старую красную казарму с зарешеченными окнами.
Громов подтянул ремень, оправил гимнастерку (он и перед приговором трибунала не забыл бы о внешнем виде) и пошагал тверже.
У дверей, на цементной площадке, курили двое — капитан и старший сержант.
Увидев Громова, капитан сказал:
— Как хорошо, что ты пришел!.. Понимаешь, одно заседание у меня сорвалось, и я...
Громов замер от удивления, взглядом окинул с головы до ног знакомого капитана и вдруг, раскатисто, истерически засмеявшись, обнял его.
— Что с вами? — как от сумасшедшего, отпрянул от него капитан Щучкин — он и был председатель военного трибунала.
— Черт возьми! — радостно воскликнул Громов, хлопнув себя по лбу. — Бывает же так! Ведь я сам заседатель трибунала. Черт возьми!
Года полтора назад по рекомендации майора Шагова старшину Громова включили в список военных заседателей гарнизона. Но командиры частей применяли к провинившимся воинам в основном дисциплинарные меры воспитания и крайне редко отдавали подчиненных под суд. За целый год Громова ни разу не вызывали на заседания трибунала. Он и забыл об этой своей общественной нагрузке.
— Черт возьми! Я и сам трибунал! Черт возьми! — делая резкие жесты, восклицал Громов, волею обстоятельств внезапно перескочив со скамьи подсудимых в высокое кресло судьи. Скачок этот был так внезапен, а Громов так безумно обрадован, что, когда и во второй раз с восторгом на лице пытался обнять капитана Щучкина, тот отпрянул к старшему сержанту шепнув:
— Зови солдат. Он того, рехнулся...
Когда прибежали два солдата, Щучкин уже знал о причине радости Громова и никак не мог унять смех.
— Можете вернуться, все в порядке, — наконец сказал он солдатам.
Недоуменно постояв, они ушли. Громов спросил:
— А имею ли я теперь право судить?
— Представления о вашей замене не было, значит — можете.
В кабинете начальника солдатского клуба председатель трибунала ознакомил заседателей с материалами по делу обвиняемого. Суду подлежал солдат, укравший в госпитале у соседа по койке часы-штамповку. Часы были неисправны, и укравший продал их за тридцать пять рублей другому соседу по койке...
Члены военного трибунала вошли в кинозал клуба.
— Встать! Суд идет! — раздалась команда, и Громов почувствовал величие закона и дисциплины, верным слугою которых он был. С важной независимостью судьи он прошел по сцене и, окидывая взглядом стриженые головы солдат-новобранцев, чинно и не торопясь, сел на тот высокий стул, в котором на спектаклях в клубе сиживали цари и полководцы.
Подсудимый с конвойным, два свидетеля и адвокат — молодая девушка, недавняя студентка — сидели внизу перед сценой.
Председатель встал и огласил обвинительное заключение.
Громов презирал воров и знал, что за преступление, совершенное солдатом, можно дать либо от пяти до восьми лет заключения, либо два года условно. Из вопросов, который задали свидетелям и обвиняемому председатель суда, а потом и защита, ему было ясно, что первый клонит дело к максимальному сроку, вторая — к минимальному.
— У вас будут вопросы? — повернулся председатель к старшему сержанту.
— Нет.
— А у вас? — вежливо обратился капитан к Громову.
— У меня несколько вопросов.
— Пожалуйста.
— Подсудимый, встаньте, — начал Громов. — Почему вы имеете только два класса образования?
— До стойбища, где школа, ездить было далеко...
— Какой вы национальности?
— Камчадал.
— Я слышал, у людей вашей народности не бывает воровства. Почему же вы украли?
— Я взял, а не крал. — И солдат заплакал.
Председатель трибунала, недоумевая, спросил Громова:
— Что вы хотели выяснить?
— Личность подсудимого... — с достоинством ответил Громов. — Как видите, это наивный сын той народности, которая не знает воровства. Потому у него и не выработалось иммунитета в виде усвоенных с детства моральных норм.
Когда судьи удалились на совещание, Громов пояснил свою позицию:
— Я не могу подписать такого приговора. Камчадал не сознавал, что делал! (Проект, по которому солдату полагалось восемь лет лагерей, был уже набросан предусмотрительным Щучкиным.)
Капитан вежливо улыбнулся:
— Незнание закона не является оправданием! А если не подпишете, что ж, ваш солдат от этого не выиграет... Я вызову другого заседателя, и дадим подсудимому столько, сколько положено по статье...
Громов тоже почувствовал себя законником и закусил удила:
— Во-первых, товарищ капитан, этот солдат так же мой, как и ваш. Во-вторых, прошу не считать меня профаном: если по этому делу вы назначите новое заседание, я, как член трибунала, напишу по инстанции...
Щучкин на этот раз улыбнулся пожестче:
— Если вы знаете закон, то должны помнить, что не подписать приговор вы не можете...
— Приговор я подпишу. Но, согласно уголовно-процессуального кодекса, письменно выскажу, как член суда, свое особое мнение...
— Оно не будет играть никакой роли.
— С каких это пор? Приговоры, где один из членов трибунала написал особое мнение, направляются в Военную коллегию Верховного суда.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: