Сергей Сартаков - Каменный фундамент

Алексей протянул мне руку с толстым слоем насохшей на пальцах политуры. Он только что закончил отделку крышки письменного стола.

— Не бойся, не запачкаю, — сказал он, близко придвигаясь ко мне, чтобы легче было разговаривать. — А это знаешь куда? — он показал на стол. — На выставку изделий местной промышленности. Как? Не худо? А? Как думаешь: такую штуку бы да в Москву? Украсила бы?

— Хорошо сделано.

— То-то, — польщенный, сказал Алексей и подмигнул мне: — Это уж не буфет с секретными ящичками! Тут без всякой путаницы, каждая линия понятна. Правду сказать, отошел я от чертежа художника. На бумажке-то у него ладно получилось, а на деле всю красоту дерева во всякие мелкие накладки упрятал. Вот погляди сюда, — он провел рукой по гладкой поверхности тумбы. — Здесь он с желобками накладку решил дать. К чему? Желобки узор дерева убивают, не дерево — пласт глины получается, и, кроме того, видное ведь место, как лоб у человека. А желобки — заместо морщин. Поставь такие накладки — работа внимание привлечет, а сияния того у вещи не будет, скучная будет стоять.

— Не спорю.

— Совсем по-другому красоту теперь я стал понимать. — Алексей прищурился. — Ты сообрази сам: с накладками если — свет полного отражения не получит. Ну, соберу я тебе вот так рубаху, — он протянул ко мне руку, намереваясь изобразить все это наглядным способом.

— Все понял, Алеша, — сказал я, отступая. — Правильно. К черту эти накладки!

Алексей посмотрел на меня подозрительно:

— Тебе смешно?

— Нет.

— То-то же.

Он вытащил из настенного шкафчика какую-то папку, извлек аккуратно разлинованную таблицу и, отыскивая пальцем нужное ему скрещение граф, стал записывать непонятные мне цифры.

— Бухгалтерия на дому? — сказал я, через плечо Алексея разглядывая таблицу.

— Да. А что же? Бригадиру очень полезная вещь, — серьезно сказал Алексей. — В конторе свой счет ведут, а я свой. Ошибутся — я им скандал: пожалуйте, вот вам точные записи. Теперь, прежде чем итоги подсчитать, обязательно зовут меня, с карандашиком каждую цифру проверят. Я подсчет веду как по всей бригаде, так и отдельно по своей выработке. Ты понимаешь, в чем тут дело? Весь завод принял на себя обязательство пятилетку в четыре года закончить. Ну, есть контрольные цифры по валовой продукции. Очень просто: сложи их все вместе за пять лет, а сделай в четыре. В лесопильном цехе еще проще. Кубометр — он кубометр и есть. Весь счет идет на кубометры. Натуральные показатели. Каждая бригада там себе цифры наращивает. И вот, скажем, прошло у нас сейчас двадцать восемь месяцев. Одни между тем в тридцать девятый месяц уже забрались, а другие еще в тридцать третьем барахтаются. Сравнение. Каждому понятно место его в пятилетке. Ну, а потом начали и личные обязательства на себя брать. Хорошо. Беру и я. Выступил на собрании. А меня с места спрашивают:

«Ты точно говори, какие твои обязательства».

«Ну, по бригаде в целом и личную свою пятилетку, говорю, выполнить в четыре года».

«А какая ваша пятилетка в натуральных показателях?»

Тут я и стал в тупик. Нет для нас натуральных показателей. Не серийное производство. Одна вещь на другую никак не похожа. Не скажешь: сделать столько-то столов, или шкафов, или там каких-нибудь резных барьеров. До этого план нам как давали? Получат заказ, в условные единицы его переведут, а потом сравнивают. Вдруг тебе сообщают: на сто двадцать процентов. Как определил? Темная вода это для меня. На слово веришь.

«Там подсчитают, говорю, бухгалтерия разберется».

А меня с места опять:

«Значит, так: сам не знаю чего, а выполню не в пять лет, а в четыре?»

Злость меня взяла.

«Не сам не знаю чего, а государственный план, говорю, вот чего!»

Сказал и опять же думаю: правильно поддели меня. План-то — он определенные цифры имеет. Я, выходит, действительно туман развожу.

Утром — к Никулину в плановый отдел. Вообще он мужик с головой. После того как пропесочили его на партийном собрании, откуда таланты взялись! Даже по-налимьему губами жевать перестал. Углубился по-настоящему в работу. И жена приехала к нему, семейная жизнь у человека наладилась.

Да, так вот, прихожу к Никулину, говорю: «Борис Михайлович, ты мне натуральные показатели на пятилетку разработать обязан. Вслепую работать не хочу».

«Ладно, говорит, продумаю. Интересный вопрос поставил ты, Худоногов».

И продумал. Разработал для нас нормо-часы. Знаем: за пятилетку должен каждый двенадцать тысяч двести восемьдесят нормо-часов выполнить. Поступает заказ. А к нему табличка — по видам работ выставлены нормо-часы. Пожалуйста, не веришь, — приходи, по справочнику каждую цифру проверь.

Ну и вот, — закончил Алексей удовлетворенно, — на сегодняшний день, к примеру, у меня двенадцать тысяч триста два нормо-часа сделано. Учет точный. Собственная бухгалтерия.

— Погоди, погоди, Алеша! — остановил я его. — Выходит, ты пятилетку свою уже закончил? И не в четыре даже, а меньше чем в два с половиной года?

— Чему же ты удивляешься? — сказал Алексей. — И Андрей Волик от меня только на тысячу сто нормо-часов отстал, и бригада в целом тоже план перевыполняет. И особенного тут ничего нет. Начал, скажем, я сегодня тысяча девятьсот пятьдесят первый год, а в газетах я читал, что есть такие, которые уже в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году работают! Вон куда ушли. Так что до них еще тянуться да тянуться.

— Да, но у вас ведь не серийное производство! А это тоже что-нибудь значит.

— Ну, может, и так, — согласился Алексей и засмеялся. — Директор под Новый год вызвал, сказал:

«Кончишь пятилетку, Худоногов, первым — в тот же день тебе квартиру предоставлю».

Прихожу вчера вечером к нему с Иваном Андреевичем, все документы с собой — пожалуйста, пятилетка закончена. Смеюсь:

«За вами квартира».

А он:

«Насчет завершения пятилетки мне бухгалтерия доложила, а насчет квартиры — коменданту распоряжение уже отдал».

Смотрю, кнопку нажал. Секретарша. Он ей:

«Проверьте исполнение».

Через полчаса ключи у меня. Я забегал к тебе вчера, да ты все где-то носишься.

— В поездках долго пробыл. Самые неотложные дела накопились. Ну, поздравляю тебя от всей души!

— Спасибо. — Он опять посмотрел на свою ведомость. — Тут ты, наверно, не во всем еще разобрался. Я ведь не только счет выполнения нормо-часов веду, тут мы с Никулиным еще одну вещь придумали. Весь завод потом я на это подбил. Лицевые счета по экономии средств на каждого завели. Вот тебе графа. Пожалуйста. С начала пятилетки по всей бригаде — сто четырнадцать, а из них двадцать две тысячи шестьсот семнадцать рублей лично Алехой Худоноговым сэкономлено. — Он толкнул меня локтем в бок: — Как раз на квартиру я себе заработал. Да еще и с маленьким хвостиком… Не в долгу буду перед государством.