Иван Рахилло - Лётчики

Попов охотно согласился готовить комиссара. Вечером после полетов он пришёл с книжками, линейками, ветрочётом и по-хозяйски разложил вещи на столе. Книжки аккуратно были обёрнуты бумагой, а чехол ветрочета прочно обшит тонкой проволокой.

— Ну, приступим, — сказал Попов, потирая чёрствой ладонью лысину. — Что же это такое аэронавигация?

Чикладзе устало положил локти на стол.

— Весной и осенью птицы совершают дальние перелеты. Они летят и днем, и ночью, и в туманы, перелетают озера, моря, летят они, как известно, без карт и компаса и прибывают точно на то место, куда им нужно. До сих пор учёные бьются над этим удивительным свойством. У человека отсутствует птичий инстинкт. Аэронавигация — наука, возмещающая этот недостаток. Человек, хорошо знающий аэронавигацию, не пропадёт в любых условиях, будь то ночь, облака, туман, — он точнее птицы приведёт машину в намеченный пункт.

К основным пособиям аэронавигации относятся: компас, карта, часы, ветрочёт и аэронавигационная линейка. Предположим, вы получили задание: ночью, такого-то числа вылететь на пункт N, отстоящий от вашего аэродрома на расстоянии двухсот тридцати четырех километров точно в северном направлении, и сбросить там четыре бомбы. Ночь тёмная. По дороге никаких ориентировочных огней. Ветер боковой, предположим, восточный. Я сознательно упрощаю: пункт может находиться не точно в северном направлении и ветер тоже будет не точно восточный. Кстати, на разных высотах он может иметь и разное направление: на пятьсот метров дуть в одном направлении, на тысячу — в другом, а на три — в третьем. Всё это нужно знать. О том, как сбрасывать бомбы, чтобы они ночью попадали в цель, будем проходить дальше. Понятно?

В ожидании перевязки Волк сидел в приёмной и скучал. Двери распахнулись, и вошёл начальник санитарной части. За ним молча шли представители шефских организаций. Волк отвернулся к стене.

— Каждый год лётно-подъёмный состав проходит медицинскую комиссию, — объяснял начальник. — В комиссию входят лучшие специалисты: терапевты, невропатологи, ушники и глазники. К профессиональным заболеваниям летчиков относятся в первую очередь именно эти категории. Труд летчика тяжёл, поэтому лётный состав пользуется в год двухмесячным отпуском. У каждого лётчика имеется своя санитарная книжка, куда в самой подробной форме заносятся все его заболевания. Сейчас я вам покажу… Товарищ Кружкин, — крикнул он в приоткрытую дверь, — достаньте мне санитарную книжку.

— Чью? — отозвался злой голос лекпома.

— Все равно, чью…

Я занят, рецепты пропали. Там на столе лежит книжка нового командира разведывательного отряда…

Лекпом сказал это безучастным тоном, но Волка передёрнуло от его слов. «То есть как нового командира? На моё место? А я?..» Он уже не слушал объяснений начальника санчасти, весь охваченный чувством негодования. «Выходит по шапке?.. Выбрасывать за борт заслуженных командиров? — задыхался он от обиды. — Шалишь, брат…»

И как только комната опустела, он схватил со стола широкую в сиреневой обложке книжку и ревниво, с нахмуренными бровями откинул первую страницу. Душило любопытство узнать своего заместителя. «Летнаб или лётчик?..»

«Личная санитарная книжка летчика, летнаба, воздухоплавателя», — нахохлённо прочитал он стандартный напечатанный заголовок. Слово «лётчика» подчёркнуто. Так-с…»

Фамилия, имя и отчество — Хрусталёв Арсений Петрович. Год рождения… Партийность — ВКП(б). Специальность — школа военных лётчиков. Основная профессия до военной службы — педагог.

Заслышав шаги, Волк бросил книжку на стол и уселся на скамейку.

Сердитый, с засученными рукавами, вошёл лекпом. Он исподлобья глянул на ожидавшего.

— Вы что ж опаздываете, товарищ командир?

Лекпом говорил это, зная, что не услышит возражений — рот у Волка был забинтован. Развязывая бинт, он высказывался больше для самого себя:

— Сиди вот тут, ожидай…

Волк с ненавистью, в упор разглядывал его синий, чисто выбритый подбородок, думая, что с наслаждением дал бы ему по челюсти. «А за что?.. — поймал себя на мысли. — А за то, что он первый сообщил о назначении нового командира…»

Ехидным блеском скалились из шкафчика хирургические инструменты. Волк отвёл глаза на стенку. В таз падали грязные бинты. «И не знает, что я тут страдаю из-за неё, — с горечью вспомнил он окно вагона. — Хоть бы адрес прислала… Забыла… Алыбаз, алыбаз, алыбаз».

Хрусталёв прибыл в отряд накануне осенних манёвров.

— Очень рад, очень рад!.. — встретил его командир части Мартынов. — Вы уж извините меня, батенька, жара. Барак нагрелся, как духовка. Пройдемте-ка в душ, да и вам с дороги не мешает.

— Я с удовольствием!

— Долгонько, однако, округ задерживал назначение…

Летний душ был без крыши, просто обнесённое забором место. Жаркое солнце палило сверху прямо в голову. Намылившись, Мартынов влез в освежающую радужную путаницу весёлого дождя. Хрусталёв следил, как хлопья мыла падали с головы на розовый сабельный шрам через всё его левое плечо. Тело у командира части было белое, а большие короткопалые руки — в коричневых перчатках загара. «Загорать-то небось ему и некогда», — определил про себя Хрусталёв.

— Итак, укутываясь в простыню, сказал Мартынов, — прежде чем вы вступите в исполнение служебных обязанностей, я должен с вами побеседовать частным образом по-семейному. Должен предупредить, что вам дали тяжёлую задачу. Вы получаете совсем больной отряд… В лётной семье отряд на положении заражённого. Часть молодых лётчиков подпала под влияние старого командира, о котором вы, наверное, уже слышали. Он отстранён от должности, и дело его, думаю, будет решаться в Москве. Необходимо ознакомиться с человеческим составом и отобрать лучшее. В отряде есть бузотёры; мы их переведём в другие части. Лётчик Клинков, летнаб Голубчик, техник Аксюткин и ещё человека три-четыре. В другой обстановке на них будет влиять среда. К вам в отряд на обмен дадим ребят поскромнее. Как вы думаете?..

Хрусталёв помолчал.

— Может быть, это слишком самонадеянно, но я просил бы до моего знакомства с отрядом оставить пока всё по-старому. По личному опыту я знаю, что так называемые бузотёры в боевых условиях нередко оказываются смекалистыми людьми.

Мартынов, продевая поднятые руки в рубашку с любопытством посмотрел на Хрусталёва.

— Ну-ну! И подумал про себя: «Молодой, да ранний… Но видно, с секретом!»

Андрею новый командир не понравился, не понравился за белый воротничок под гимнастёркой.

«Этот дисциплину будет требовать»,

— На чистый воротничок ответим грязной шеей! — бросил басом Гаврик.

«Дело плохое: командир ушёл, ребят хороших мало, одни стажёры», — думал Андрей.