Регина Эзера - Колодец

Ответ последовал отрицательный: конечно, с хлебом есть можно и потом, всю осень и зиму.

— Остуди только, не хватай как индюк! — предупредила Альвина. — Язык обожгешь… Если поварить еще, пока бурое станет, того вкуса нету, свекольным сиропом отдает.

— И по-моему как раз, — подув на ложку и немного попробовав варенья, согласилась Лаура.

— Тогда снимай, вот сюда, на лавку, да тряпки возьми! Стой, постелю газету. Или нет, лучше на пол. Как бы на ноги не опрокинулось. Марис, убери собаку, шастает тут, как…

Лаура сняла с огня кастрюлю, которая долго еще грозно фырчала, не в силах успокоиться. Лаура вспотела и раскраснелась.

— Где вышпаренные банки, мама?

— Тут они, в духовке. Только не ставь на холодный стол, когда лить будешь, лопнут.

На кухню зашла и Вия.

— Доброе утро! Милые вы мои, как здесь аппетитно пахнет! Но духота у вас кошмарная. Как вы только терпите?

Она достала в ящике чайную ложку, дружески потеснила боком Мариса: «Сократись-ка чуток!» — и подсела к нему на край табуретки.

— А мне дашь?

— Бери. — Марис был великодушен и подвинул к ней блюдце. — Вкусно?

— Ммм! Лопай смело, Марис! Нам обоим хватит. А нет, так еще попросим.

— Где ты была вчера? На вечере? — спросил мальчик.

— Ага, — кивнула Вия, облизывая ложку.

— И танцевала?

— Ага.

— Одна?

— Ты что, глупый? Ясное дело, нет. На вечерах танцуют парами.

— С Эгилом?

— С ним тоже.

— В обнимку? Так?

Марис обхватил ее за талию рукой, в которой еще была зажата ложка. С громким лаем и визгом между ними кинулся Тобик.

— Видишь, он… Тобик, хи-хи-хи, не любит… Когда мы с Зайгой так возьмемся, хи-хи, он всегда… подбежит и скулит как сумасшедший.

Альвина оглянулась.

— Сколько же сейчас на часах?

— Скоро двенадцать, — отозвалась Вия.

— И тебе не стыдно спать по сю пору?

Вия взглянула на мать с удивлением.

— Почему стыдно? Я ни у кого ничего не украла. Это во-первых. Во-вторых, сегодня воскресенье, в-третьих…

— Опять, наверно, заявилась ночью, где ж тебя, гулену, дождаться.

— Какое там ночью, уже светало! — откровенно призналась Вия и восторженно продолжала: — Был эстрадный оркестр из «Победы», так я вам скажу — это класс! Не хуже РЭО, честное слово. Познакомилась с мировым парнишкой. Шофер из Цесиса. Начальство возит. Приехал погостить в Малмейстары — Пупам родней доводится. Родня ли, не родня — мне что за дело. Занимается самбо. Черный как черт, белая битловка. А Эгил, ха-ха, прямо позеленел от ревности!

— Ну и… куда же ты катишься?

— А куда мне катиться, мама? — пожала плечами Вия. — Артистки из меня не получилось, а в остальном… — Хорошо выспавшаяся, веселая и довольная, она вовсе не желала ссориться.

Альвина хотела еще что-то сказать, но только вздохнула: говори не говори — какой толк.

— Может быть, пойдем искупаемся? — налакомившись, предложила Вия. Все равно без хлеба и чая какая это еда, одно баловство, еще мутить будет. — Такой день хороший, а вы запряглись…

— Пойдем, Вия! — радостно вскрикнул Марис, уцепившись за ее рукав.

— Лаура!

— Не сманивай ее у меня! — заругалась Альвина. — Надо разлить по банкам, пока горячее.

Вия смотрела на склоненную спину золовки, на острые, выпирающие под платьем лопатки.

— Ну пойдем, Лаура! Вода в озере, наверно, как парное молоко, солнце печет…

Лаура бросила короткий взгляд в открытую дверь, словно удивляясь, что не заметила, хмурый сегодня день или погожий.

— Огурцы в полдень полить надо. Пожелтели вон, — добавила Альвина.

— Если этим чахлым огурцам не помог позавчерашний ливень, так поливка им все равно что мертвому припарки.

— И капусту тоже…

— Осенью в колхозе по пяти копеек купим.

— Уж если за капусту деньги выбрасывать…

— Всего пять копеек кило, мама!

— Тут пять, там пять, где-то еще пять — и рубля нету. Если бы мы сами не растили огурцы, капусту, картошку и поросенка…

— Свинья да капуста, худые ботинки… — сказала Вия, глядя на склоненную спину Лауры.

А Марис, торопя ее, нетерпеливо ныл и зудел, как комар:

— Вия, ну пойдем, Ви-и-ия!

— Где у нас пластмассовые крышки, мама? — рассеянно спросила Лаура.

— В столе, в ящике, — ответила Альвина.

— …смотришь — и отпуск прошел, лето прошло… и жизнь прошла, — продолжала Вия, хотя никто ее не слушал.

— Ви-и-ия, ну пошли! — не отставал Марис.

Она посидела молча, потом вошла к Зайге, и немного погодя они вышли на кухню вместе.

— Стена с той стороны прямо раскаленная. И как только ребенок терпел, как не задохнулся!

Зайга повела вокруг сияющим взглядом, радуясь, что наконец выбралась из заточения. За время болезни девочка совсем побледнела; длинноногая, в желтом платьице, она походила на тонкую восковую свечку.

— Зайга, ты хочешь? — Марис кивком показал на блюдце с остатками варенья.

Бросив на блюдце мимолетный взгляд, девочка отказалась.

— Ничего не ест! — удивился Марис. — Еще возьмет в один прекрасный день и окочурится.

Вия засмеялась.

— Что ты зубы скалишь! — с осуждением бросила Альвина. — А ты болтаешь не знаешь чего! Еще беду накличешь.

— Какую беду! — махнула рукой Вия. — Девчонка на ноги встала. (Зайга ей улыбнулась.) Пойдем на озеро?

— Да, тетя! — горячо откликнулась девочка.

— Смотри не простуди ее. Давно ли с постели встала.

— Сейчас градусов двадцать пять, не меньше. Почти без ветра. Мечта!

— Это из окна глядеть только…

Вия опять прыснула.

— Стоит дойти хоть до уборной, сама увидишь. Лаура, я иду за купальниками, полотенцами, и мы втроем будем внизу тебя ждать.

— Меня? — переспросила Лаура, будто ничего не слыхала, и вдруг повеселела. — Хорошо бы выкупаться после такой жары. Вот разолью остатки…

Воскресенье действительно выдалось яркое, солнечное. Еще не запылившаяся после дождя зелень выглядела по-летнему свежей, и редкие пожелтевшие листья в кронах деревьев казались признаком скорее недавней засухи, чем близкой осени. Изредка над озером пробегал легкий ветерок, отчего вода серебрилась искрами. Звонкий воздух доносил с того берега обычный для воскресенья визг купальщиков. Там, насколько можно было разглядеть, стояло несколько легковых машин, подогнанных к самой воде.

— Кишмя кишит! — сказала Вия скорее радостно, чем сварливо. — Правильно я сделала, что взяла купальники. Нудистам сегодня хода нет, — прибавила она; как раз в этот момент вдали показалась лодка, темная на искристой поверхности воды, словно большая хлебная корка.

— Что это за ну… за нуди..? — тотчас подхватил Марис.

— Нудист — это голый человек.

— Так в бане я тоже… ну как его?..

— Нудист.

— …нудист, а?

Но Вия не успела ответить.

Мальчик вдруг отпустил ее руку, стремглав сорвался по косогору, и только тут она разглядела, что лодка на озере — их собственная плоскодонка.