Михаил Булгаков - Чаша жизни (сборник)

Леди. О нет. Мой попочка никогда не врет. (Бьет его по другой щеке.)

Кири (про себя) . Ах, говорил я тебе, Кири, не связывайся с ледями!.. (Вслух.) Леди, опомнитесь! Ужас, ужас, ужас!

Леди. Вы забыли, очевидно, какую жертву я, жена лорда Эдварда Гленарвана, принесла вам. мерзкому простому дикарю! Ведь вы же дикарь!

Кири. Форменный дикарь.

Леди. Ах, я несчастная! Я, забыв стыд, вверила свою честь этому бабнику и Дон-Жуану, я изменила своему мужу!

Кири. Леди, дорогая, умоляю вас! Лорд может сейчас вернуться! (Тихо.) То-то сегодня 13 число! Быть скандалу!

Леди. Я вручила нежный цвет моей любви…

Кири. Услышит кто-нибудь. Тише! Бейте меня лучше, только не по глазу каблуком. Умоляю!

Леди. Что вы нашли в ней? Что?!

Кири. Действительно! Что я в ней нашел? (Искусственно хихикая.) Комично прямо!. Вот сюда, сюда, по щеке, но только не по зубам! Мерси! У вас железная рука, леди.

Леди. Вульгарные красные щеки! Вздернутый нос!

Кири. Ужас ужас, ужас! Да! Кровь стынет в жилах при взгляде на ее отвратительную физиономию, а вы говорите — целоваться! (Тихо.) Ну, нет! Довольно! Арапки, они проще. Ту самое скорее поколотишь под горячую руку! (Вслух.) Обожаемая моя! Очарованье мое! Это лукавый попутал меня, клянусь вам в этом всеми святыми!

Леди. О негодяй!

Кири. Услышат! Леди! (Падая но колени.) Леди, уверяю вас, что с этого момента я никогда не взгляну даже на другую женщину!

Леди. Клянитесь!

Кири. Чтоб мне не дождаться светлого дня возвращения на мой царственный трон на Острове, чтоб мне не сойти… (Тихо.) Вот сейчас войдет кто-нибудь, будет тогда номер…

Леди. Поцелуй меня, негодяй!

Кири. С наслаждением, леди. Но только лучше, может быть. в другой раз. Я боюсь, что кто-нибудь может войти сюда…

Леди. Еще раз! Еще!..

Кири целует. Дверь открывается, и входят Лорд и Паганель.

Паганель. О!

Лорд. Леди!

Кири. Ну, налетели! Я так и знал!.. На чем, бишь, я остановился?.. Да, так я хотел заметить… А кто его знает, что я хотел заметить… Да. Что? Будет мне сейчас…

Лорд. Вот что, Василий Артурыч… я попрошу вас вычеркнуть эту сцену… Хе-хе… Да… мне эта сцена не нравится…

Кири. Да, дорогой лорд. клянусь вам, что вам показалось…

Лорд. Виноват, Василий Артурыч вы меня не расслышали… я прошу снять эту сцену…

Кири. Но почему же Геннадий Панфилыч… любовная интрига в пьесе…

Лорд. Что говорить, оно талантливо сделано, только, знаете… Савва Лукич… он старик строгий… прицепится — порнография… он лют на порнографию…

Кири. Ну. если так. (Вытаскивает тетрадь.)

Леди. По-моему, Геннадий, ты ошибаешься. Это одна из лучших сцен… в пьесе…

Лорд. Я знаю, леди… тьфу, Лида… что, по-твоему, лучшая сцена у тебя везде, когда целуются… Театр, матушка, это храм… я не допущу у себя «Зойкиной квартиры»!

Леди. Уд-дивляюсь…

Паганель (интимно- Кири) . Геннадий ревнив, как черт! Вы не удивляйтесь.

Лорд. Не спорьте, леди.

Леди. Не понимаю… (вычеркивает в тетради… Интимно — Кири.) Не расстраивайтесь, милый автор ваша пьеса прелестна, и я уверена, что поцелуи не уйдут от вас, хотя, быть может, и не на сцене… (Делает глазки.)

Кири. К-хем…

Суфлер (из будки) . Марать, Геннадий Панфилыч?

Лорд. Марай. Прощу продолжать.

Суфлер. Откуда?

Лорд. С прекрасной погоды…

Суфлер (зычно) . Прекрасная погода.

Паганель. Прекрасная погода, леди. И я беру на себя смелость предложить небольшую прогулку в экипаже по окрестностям…

Леди. Я с удовольствием. Тем более что я сегодня расстроилась очень. Я прогнала мою горничную Бетси, лорд… Она стала совершенно нестерпима.

Лорд. Ну, что ж, дорогая, найдем другую.

Леди. А вашему величеству угодно?

Кири. Авек плезир, мадам. Вашу руку…

Паганель. Дикарь стал положительно очарователен в Европе.

Лорд. Паспарту! Вели подать лошадей. Мы прокатимся при лунном свете но эспланаде.

Паспарту. Слушаю, сэр.

Все уходят. Сцена некоторое время пуста. Слышно, как глухо на эспланаде играет оркестр. Появляется Бетси. Она с узелком.

Бетси. Ну, вот мой узелок со мной. В нем уложены мои бедные вещи. Куда же я пойду? Куда я денусь? Прощай, замок, злая госпожа выгнала меня, и передо мной разверзлась черная бездна. Одно остается мне — пойти и броситься с набережной в океан…

Тохонга (внезапно появляется в окне) . Бетси! Бетси!

Бетси. Ах, боже мой! Это ты, Тохонга?

Тохонга. Я, моя дорогая, я. (Влезает в окно.) Ты одна?

Бетси (печально) . Одна.

Тохонга (обнимает ее) . О, моя золотая Бетси, как я счастлив, что я застал тебя. Мне нужно поговорить с тобою. Но что это? Твое лицо в слезах? Ты плакала? Что с тобою, дорогая? Признайся, не терзай мое сердце.

Бетси. Ах, Тохонга, леди Гленарван выгнала меня сейчас из дому. Вот мой узелок, сейчас я должна покинуть замок.

Тохонга. Как? Совсем?

Бетси. Да, совсем. Мне некуда деться.

Тохонга. За что?

Бетси. Этот Кири-Куки давно уже преследует меня своими ухаживаниями. Сегодня он обнял меня, а я разбила чашку, и вот…

Тохонга. О, какой подлец! Ну, подожди же, друг туземцев! Погоди, мерзкий плут и обманщик, увлекший нас в лордовы каменоломни. Когда-нибудь придет для тебя час расплаты!

Бетси. Да, бедный Тохонга. Теперь некому уже кормить тебя хлебом. Ты будешь томиться в каменоломне… до тех пор, пока вас не повезут на Остров сражаться с туземцами. И там ты, может быть, сложишь свою голову, а я… я… найду себе приют в волнах океана…

Тохонга. Не смей говорить такие ужасные вещи. Все, что ни делается, всегда к лучшему. Хвала богам! Слушай, мы одни?

Бетси. Да, никого дома нет.

Тохонга. Ты любишь меня?

Бетси. Да, я люблю тебя, Тохонга!

Тохонга. О, как я счастлив слышать эти слова! (Обнимает ее.)

Бетси. Возле тебя забываю все свои горести… Ты возвращаешь мне силы…

Тохонга. Слушай, моя возлюбленная. Ты согласилась бы разделить со мной трудную участь?

Бетси. О, да!

Тохонга. Так вот что. Бежим со мной на Остров.

Бетси. Но как же?.. Я не понимаю…

Тохонга. Я больше не в силах голодать под бичами Гленарвановых надсмотрщиков в каменоломнях. И в последнее время у меня созрел план. Я присмотрел великолепный паровой катер на набережной. Когда закатится луна и ночь станет черной, я отобью замок и выйду в море Лучше в миллион раз рисковать переходом океана в утлой скорлупе, нежели влачить здесь жизнь раба.