Андрей Упит - Северный ветер

Перед обедом неожиданно приходит тесть. По правде говоря, его присутствие Яну в какой-то мере даже приятно. Двухдневное безделие уже наскучило. А Мейер в последнее время снова повеселел, стал разговорчивей. Приятно немного поболтать с ним.

Сегодня Мейер в ударе. Вчера вечером вернулся из Риги, куда его вызывал сам барон. Тот сначала принял его сурово, но потом оттаял, стал приветливее. Мейер оставлен управляющим. Недели через две матросы уйдут из имения. Для поддержания порядка на станцию прибудет пристав с восемнадцатью стражниками. Мейер снова займет свою прежнюю квартиру. Будущим летом, если барону выдадут государственную ссуду, начнется ремонт замка. Тут уж можно будет урвать кое-что из материалов для постройки новой усадьбы — Яну.

Мейер самодовольно хохочет, и Ян вторит ему. Он с удовольствием смотрит на тестя, у которого уже отросли волосы и борода снова становится пушистой. Правда, он заметно поседел, но выглядит гораздо представительней.

Пообедав, Мейер тщательно вытирается салфеткой и с улыбкой глядит на дочь и зятя.

— Может, прокатимся — втроем?

— Ой! — взволнованно говорит Мария. — Мне нельзя! Мне надо особенно остерегаться простуды.

— Да, — через силу соглашается Ян, — предложение очень заманчивое. Но ей надо беречься.

— Ну, да не опасно. Просто вы привыкли тут в доме к жаре. Чистый воздух никому не вредит. Нужно только тепло одеться — погода такая расчудесная. Собирайтесь. А за малышом приглядит Юзя.

Они одеваются и едут.

Ян с Марией сидят в просторных санях; медвежья полость приятно греет ноги. На Марии теплая шуба, руки засунуты в муфту. Голова повязана шелковым платком, поверх которого накинута белая вязаная шаль. Ее узкое укутанное личико кажется до смешного маленьким. Нос и щеки сразу розовеют.

Едут смотреть свою будущую усадьбу.

Под глубоким снегом трудно что-нибудь разглядеть, но следы пожарища не смогла скрыть даже вчерашняя буйная метель. Черными пятнами проступает из-под снега фундамент. То здесь, то там торчат части каких-то машин, обруч от бочки, дужка от ведра. У самой дороги валяется пристреленная, окоченевшая облезлая собака.

После метели погода и впрямь кажется очень теплой. Туман рассеялся, и не моросит. Темные тяжелые облака висят совсем низко. Снег такой мягкий, а воздух нежный и сыроватый.

Они осматривают пригорок, где стояла усадьба, и обсуждают, как надо будет здесь все расположить и устроить по-новому. Мейеру по душе толковые суждения зятя, и тот вырастает в его глазах как человек с несомненной практической хваткой. Немало разочарований принес ему этот учителишка. Возможно, теперь он будет на своем месте…

Ян осматривает обгоревший фундамент дома и уцелевшие яблоньки. Радости мало. Десятка два запущенных обомшелых деревьев. Те, что поближе к дому, сильно обгорели, но и дальние, кажется, пострадали немало. Ягодные кусты поломаны, растоптаны. Сирень срезана на кнутовища и на прочие нужды… Ян негодует на такую дикость.

Мария, смешно покачиваясь, ступает по следам мужа. Так же, как и он, пригибает ветви с набухшими почками и, рассматривая их на ладони, радуется. Все трое приходят к меже у рощи, откуда виден весь участок, и рассуждают, где что надо устроить.

— Тот лужок за речкой вокруг березы, — показывает Мейер, — надо будет вспахать и засеять. Я давно уже заметил, что там слишком сухо. Без основательного удобрения трава расти не будет.

— Да, но где взять навоз в первые годы — в хлевах, поди, все сгорело. А завести сразу много скотины — невозможно, — говорит Ян.

— Не лучше ли тебе на первое время взять испольщика или арендатора? Одному начинать не под силу.

С этим Ян не может согласиться.

— Лучше начать помаленьку, но самому. Ты ведь знаешь, каково с испольщиками и арендаторами. Ни им, ни тебе никакой прибыли.

— Что правда, то правда. Но тогда вам придется поднатужиться вовсю. А хозяйка у тебя слабовата. — Он шутливо хлопает Марию по плечу.

— И вовсе нет, — немного задетая, отвечает она. — Я вполне могу работать. Мне нравится в усадьбе.

Мейер с Яном смеются.

— В роще, наверно, теперь каждый рубит что хочет, — ворчит Ян, рассматривая следы на снегу и валяющиеся еловые и березовые сучья. — У людей совершенно исчезло понятие о чужой собственности. Строительного леса тут, пожалуй, не будет. Разве только на стропила.

— Кто же теперь молодой лес рубит, — поучает Мейер. — Пусть растет. Потом он будет стоить вдвое, втрое дороже. Лет через десять из этой самой рощи можно будет вывезти тысячи на четыре.

— Да. А вид-то какой летом, когда зазеленеет. — Ян приходит в такой восторг, будто перед ним его собственные поля и угодья.

Потом они идут обратно, прямо через речушку. Мейер впереди, за ним Ян и последней Мария.

— Я помню, — начинает Ян, — вдоль речки на лугах было много родников и росла всё больше осока. Но тут отличный спад и легко отвести воду канавами. Не понимаю, почему Зиле ничего не сделал.

— Кому нужно было заниматься подобными делами! — усмехается Мейер. — Старику не под силу. А сын — тот революцию делал. Да и рытье стоит недешево. Почем, ты думаешь, возьмут с тебя за сажень?

— Ведь все окупится!

Они спускаются вниз.

— Гляди, какой пригожий лужок. Ветлы и черемуха кругом. Летом тут должно быть прекрасно. А если выкопать пруд… Уток можно развести. Птицеводство в последнее время стало особенно выгодным.

— И лодку бы надо на пруду! — наивно восклицает Мария и обиженно дует губы, видя, что оба опять смеются.

— Заборы повалились, все заброшено, запущено, — ворчит Ян, поднимаясь на пригорок. — И так повсюду, где у хозяйских сыновей все, что угодно, в голове, кроме хозяйства.

Они усаживаются в сани и едут домой.

Поравнявшись с Подниеками, Ян вспоминает Зетыню, их разговор в волостном правлении, ее упрек, почему он загордился и не навещает их. Он в хорошем настроении — ему хочется сейчас поболтать.

— Может, завернем? — предлагает Ян Мейеру, сидящему впереди за кучера.

Мейер задумывается.

— Пожалуй, можно. Но не забудь, что лесные братья злы на Подниека. Его считают самым заклятым предателем. Ведь ему приходится быть свидетелем на суде. Ты слыхал: вчера судили Гайлена. Десять лет каторги.

Но Яна это мало интересует.

— Ну, на полчасика, не больше.

И они заезжают к Подпискам.

Подниек с женой сидят насупившись в душной комнате. Хозяин, видимо, не отоспался после вчерашнего пьянства. Зетыня усталая и хмурая. Завидев подъезжающих гостей, она спешит прибрать раскиданную одежду и кое-как застлать неприбранную постель.

С гостями в комнату врывается свежий воздух, звонкая речь и смех. Зетыня расцветает от чести, оказанной ей знатными гостями. Присутствие в доме посторонних людей помогает забыть горестные заботы.