Мария Прилежаева - Третья Варя

— А что, нет? Доклады читают. Как доклад, так бесплатно картину гляди.

— Пустят тебя на бесплатную!

— А что, нет? Не пустят, так я сам пролезу.

Они поднялись на горку в село. Прошли проулком мимо садов. Белые яблони тянули к ним ветви через плетни и звенели. Куры-пеструшки озабоченно копались под плетнями в черной земле. Прошли сельсовет. Вот Симина изба, похожая на старую баньку, с заплатами мха и лишайников на соломенной крыше. Перед Симиной избой — сочный несмятый лужок, весь в одуванчиках, желтых, как маленькие солнца!

— Стойте! — сказал Людмил.

— Что? — спросила Варя. — Тебе понравился лужок? У вас бывают такие одуванчики в Болгарии?

— Пионервожатая Варя была твоей мамой, — сказал Людмил. — А ты знаешь… была еще Варя.

— Да. Была первая Варя. Моя прабабушка Варвара Викентьевна. Значит, ты читал Записки?

— Конечно! Еще бы!

— Ты читал Записки, — повторила Варя, развязывая и завязывая голубой бант в косе.

«Значит, он не слышал, что Записки пропали; сказать ему, что Записки пропали?» — подумала она. Но нет, не надо. Не надо его огорчать. И она сказала первое, что пришло в голову:

— Ты учишься в школе? Как же ты уехал? Ведь еще не наступили каникулы. Ты прогульщик? Мы оба прогульщики с тобой.

Что смешного в том, что они оба прогульщики? Но вся босоногая команда покатилась со смеху. А один от веселья взял да и перекузырнулся на лужке через голову.

Варя рассмеялась, так неуклюже это у него получилось.

— Все русские девочки такие… — Людмил запнулся, ища слово, — такие… смешливые?

— Всякие попадаются, — ответила Варя. — Зануды попадаются. Я ведь тоже примерная, — сказала она. — Валентина наша, по истории, всем в пример меня ставит.

— Вот он клуб! Вот он клуб! — заорали и засвистели ребята.

«Привольновский клуб и музей» — такая вывеска висела над обыкновенной избой, только без палисадника, без длинных рябинок под окнами, без белых яблонь, без лужка с одуванчиками. Вместо лужка под окнами плоским квадратом лежала вышарканная, догола вытоптанная площадка для танцев. На щите возле клуба самодельная, намалеванная линялой синькой афиша: «„Ева хочет спать“. Заграничный увлекательный фильм».

Здоровенный ржавый замок, как на колхозной конюшне, висел на двери.

— Где завклубом? Надо вызвать завклубом! — завопили ребята и, как пескари от мостков, всей стайкой отхлынули к третьей от клуба избе под соломенной крышей, залатанной прозелененным мхом и лишайниками.

— Сима, Сима, Сера-фи-ма! Сима! Сима, Серафима!

Оконце в избе растворилось. Высунулось хорошенькое, с задорным носиком личико.

— Грамотные? Расписание читайте! Клуб закрыт. Вечером к «Еве» открою.

Оконце захлопнулось.

— Ay нас делегация! У нас делегация!

— Врите! — Оконце растворилось.

— Из Долины Роз делегация. Из Болгарии.

— Ах! — ахнула Сима.

Оконце снова с размаху захлопнулось. Немного спустя на крылечко выскочила маленькая рыженькая, с рыженькими бровками, рыженькой челкой Сима, заведующая привольновским клубом, в розовом платье.

— Пожалуйте! Пожалуйте! Милости просим!

Она держала в одной руке довольно внушительный ключ от замка, другую дощечкой тянула Людмилу.

По его черному свитеру, гибкой фигуре, черным шнурочкам бровей она отгадала: он и есть «делегация»! Девчонка в желтом и голубом рядом с ним — сопровождающее лицо.

Сопровождающему лицу Сима кивнула прохладно, а делегата окружила любезностью.

— Пожалуйте, пожалуйте! Не знаю, что и показывать вам! Экспонаты все у нас деревенские. Мельче, чем в районном масштабе, прямо и показывать совестно, так все ограниченно… Ничего волнующего нет! — жеманясь, говорила она, отпирая здоровенный ржавый замочище.

В эту минуту Варя увидела в отдалении знакомый кузов ярко-небесного цвета с брезентовым верхом, вздымающий позади себя столбы пыли. Лазоревый «газик» мчался на всех парах по направлению к клубу и, так как на дорогах Привольного не видно знаков рожка, обведенного кружочком, гудел во всю мочь, поднимая по пути поросячий визг и сумасшедшее кудахтанье кур.

— Вездеглаз! Вездеглаз! — заорали ребята, свистя и махая удочками навстречу лазоревому «газику».

«Газик» подомчал к клубу, уже отмытый и чистенький после утреннего купанья в грязевой луже.

— Стоп, Малыш! — затормозил агроном. — Куда погляжу, мигом все угляжу, — говорил он, высовывая из «газика» под топот и визг ребят сначала длинные ноги, затем вылезая весь, длинный и тощий, в соломенной шляпе.

— Привет, пионер! От «вездеглаза» не скроешься.

— Привет! — ответила Варя. — Странное у вас прозвище. А она здесь. Мы ее встретили.

Агроном столкнул шляпу со лба на затылок.

— Мир приключений! Если не розыгрыш…

— Тише! У меня делегация, тс-с! — озабоченно шикнула Сима. — Пожалуйста, пожалуйста! — так она приглашала Людмила, улыбаясь и настежь распахивая перед ним дверь.

Агроному и Варе небрежней:

— Входите.

И встала на крыльце. Раскинула руки, загораживая вход прочей публике:

— Вы куда? Вы зачем? Дисциплину сначала усвойте! Ну?

Дала им понять, чтоб отчаливали. Разумеется, она шепотом дала им это понять. Они были хитрой и опытной публикой и, не прекословя, остались за дверью. А потом прорвались. Погодили, пока завклубом начнет для делегата лекцию, и по стенке, один за другим, прокатились, и неожиданно Сима-Серафима обнаружила перед собой в полном сборе всю босую компанию. Реагировать не стала, поглощенная лекцией.

— Раньше деревня была темной. Теперь же вы видите расцвет нашей колхозной культуры. Вы видите зрительный зал. Бывали раньше в деревнях зрительные залы? Вы видите нашу колхозную библиотеку. В нашей колхозной библиотеке собрание сочинений писателя Шолохова и других великих писателей. Нашей колхозной молодежи даны условия. Наша колхозная молодежь любит труд и культуру, книгу и спорт, учебу и музыку…

Казалось, запас Симиного красноречия никогда не иссякнет. Вдруг он иссяк. Сима-Серафима споткнулась. Заметила вежливую тишину вокруг себя и споткнулась. «Делегат» стоял, вытянув руки, как ученик перед учителем. Но взгляд у него был рассеянный, он глядел в окно. Там кучились в небе летние белые облака, плыли белые корабли, подняв паруса; на белых конях скакали белые всадники, пели звонкие трубы… Он обернулся, нашел глазами Варю и вздохнул.

— Один день сегодня! — вздохнул «делегат».

— Что же вы? — с упреком сказала Варя агроному. — У нас всего один день! А вы нам лекции читаете!

— Отставить лекцию, Сим-Серафим! — велел агроном.

— Я из десятилетки завклубом выдвинута, — огненно вспыхнув, возразила она. — Где у меня практика?

— У нее мало практики, — примиряюще сказал агроном. — Давай веди дальше, Сим-Серафим. А удивительные новости знаешь, Сим-Серафим?