Л. Пантелеев - Том 4. Наша Маша. Из записных книжек
- Название:Том 4. Наша Маша. Из записных книжек
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1984
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Л. Пантелеев - Том 4. Наша Маша. Из записных книжек краткое содержание
В настоящее четырехтомное собрание сочинений входят все наиболее значительные произведения Л. Пантелеева (настоящее имя — Алексей Иванович Еремеев).
В четвертый том вошли «Наша Маша» (книга для родителей), «Из старых записных книжек»
http://ruslit.traumlibrary.net
Том 4. Наша Маша. Из записных книжек - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
На другой день Маше объяснили, в чем дело, показали светящийся циферблат, часы спрятали. Страхи эти исчезли. Но на смену им пришли новые. Вероятно, детская душа сама ищет их.
. . . . .
Плохо усваивает цвета, краски. Одно время боялся — не дальтонистка ли она?
Показываю на дверь, обитую черной клеенкой. Спрашиваю:
— А дверь какого цвета?
— Гм… Я что-то молчу.
Так и сказала: «Я что-то молчу!»
А подумав еще, сказала:
— Я что-то молчу крепко.
28.11.59.
Опять Машка плохо засыпала. И может быть, опять я виноват. Перед сном тискали пластилин, и я лепил всякую нечисть.
Впрочем, чтобы напугать Машку, вовсе не требуется что-нибудь очень уж страшное. Вылепишь что-нибудь бесформенное, не похожее ни на человека, ни на животное, и вдруг Машка:
— Ой, боюсь! Боюсь! Я его, кажется, боюсь!
Думаю, что может и сама что-нибудь вылепить — и тоже испугается.
Еще К. И. Чуковский заметил эту способность ребенка пугаться порождений собственного вымысла:
Дали Мурочке тетрадь,
Стала Мура рисовать…
. . . . .
Ест сливочную помадку, наслаждается, жмурится, причмокивает:
— Ой, как вкусно мне!..
30.11.59.
…Ей сказали, что если будешь есть — вырастешь большая.
Часто прибегает ко мне и очень смешно показывает, как она выросла: вытягивается на цыпочках, при этом выпячивает живот, таращит глаза; шейные сухожилия напрягаются, рот почему-то тоже участвует в этой демонстрации роста — растягивается чуть ли не до ушей.
. . . . .
Врач назначил мне инъекции витаминов. Вчера у меня была сестра, делала уколы. Пришла Машка, взяла из пепельницы ватку, понюхала:
— Ой, уколом пахнет!
Нюхает с удовольствием. Я тоже люблю этот запах. Мама смеется над нами, говорит: одного поля ягода.
А Машка с наслаждением втягивает в себя резкий запах медицинского спирта:
— Нет, правда, укольчиком пахнет!..
. . . . .
Подарил ей пустой флакон из-под духов «Шипр». Флакон в коробочке с зеленой кисточкой. В бутылочке несколько капель зеленых духов.
— Кому это?!
— Тебе.
Не может поверить своему счастью.
Спрашивает у меня:
— Откуда у тебя духи?
— Мне бабушка подарила.
— А почему ты мне даришь?
— Потому, говорит мама, — что папа тебя любит.
Сияет.
— Я буду Аннабеллу душить.
— Вот скоро Новый год, — говорит мама, — ты всех своих кукол на Новый год и надуши.
— Дай я тебя на Новый год надушу, — говорит Машка и тянется к матери и мажет ее пробочкой от флакона.
Тетрадь седьмая
3 ГОДА 4 МЕСЯЦА
4.12.59. Ленинград.
Я все еще лежу. Но много работаю. С Машкой мы видимся только по вечерам — перед ужином и после ужина.
Сегодня немножко читали (Чарушина, Сладкова), разглядывали картинки в «Мурзилке», играли в «лепешки». Еще раз убедился в том, что игрушки-импровизации доставляют ребенку (во всяком случае, ребенку этого возраста) гораздо больше радости, чем игрушки магазинные, готовые, то есть уменьшенные копии настоящих людей, зверей и предметов: куклы, собаки, мишки, посуда, автомашины и тому подобное.
«Лепешки» — это разноцветные пирамиды. Их у меня четыре. Самая маленькая — это Маша, маленькая потолще — Павлик, тоненькая высокая — мама, а самая высокая — папа.
Маша играет с этими куклами-абстракциями с большим удовольствием, чем с куклами-натуралистками, всеми этими Сонями, Тамарами, Аннабеллами. Она раздевает пирамидки и одевает, купает их, делает с ними гимнастику.
Почему же играть с этими пирамидками интереснее? Вероятно, только потому, что тут больше простора для творчества.
. . . . .
Я поставил на голову «папе» самую маленькую пирамидку — «Машу».
Машка придумала молниеносно. Схватила толстого «Павлика» и говорит:
— Это не Павлик, это тетя Ляля.
И густым трагическим голосом тети Ляли, обращаясь к «папе», восклицает:
— Алексей, не нужно! Алексей!!!
Именно так, в этих выражениях и с теми же трагическими интонациями, взывает ко мне моя сестрица, когда я проделываю с Машкой какие-нибудь акробатические трюки, сажаю ее на плечи, на багажник велосипеда и тому подобное.
Какое же воображение у трехлетнего ребенка! И какое острое художническое зрение! Увидеть за этими деревяшками живых, конкретных людей и тут же придумать им роли, целую сценку!..
. . . . .
Вчера вечером, вызывая к себе маму, я кричал грубым голосом:
— Люди! Звери! Птицы! Рыбы! Насекомые!
— Не кричи! — умоляла меня Машка. — Не кричи, а то меня возьмут.
То есть заберут спать.
. . . . .
— Насекомые!
Машка удивилась:
— Какие босикомые?
7.12.59.
Вчера была у меня недолго. Читали, потом играли в превращения.
Я говорю:
— Будь волк!
— Bay… Bay.
— Будь муха!
— Ж-ж-ж. Ж-ж-ж.
— Будь корова.
— Му-у-у-уу… Я вам м-м-м-молочко несу-у-у…
— Будь стул!
Подумала секунду — и скорчилась, приняла какую-то замысловатую позу, в которой она кажется себе похожей на стул.
. . . . .
Обещал ей как-то показать настоящий шприц для уколов.
Показал. Она увидела и испугалась.
— Не надо! Боюсь! Больно будет.
— Давай я тебе покажу, как укол делают.
— Боюсь!
— Я тебе больно не сделаю. Я без иголки.
— Боюсь!
— Папа говорит, что больно не будет…
— Будет!
— Иди сюда!
— Боюсь.
— Если папа говорит, что больно не будет, надо папе верить.
Не верит. И это меня, конечно, огорчает. А потом я подумал, что где же им верить, детям, если их на каждом шагу обманывают, объегоривают, обмишуривают.
— Иди, девочка, иди, дай ручку, больно не будет.
Девочка доверчиво протягивает руку, а ей: р-раз!
— Ничего, ничего, не плачь, сейчас пройдет.
Трудно, но надо воспитывать так, что:
— Будет немножко больно, но потерпи…
И всегда надо правду!
. . . . .
И вот — кстати — о правде.
Вчера мама возвращается из своего очередного похода, в прихожей ее встречает Машка и с места в карьер объявляет ей:
— Мамочка, я плохо себя вела, я была нехорошая.
Похвальна ли такая самокритика? Нет, в данном случае нисколько не похвальна.
Машка совершила поступок действительно очень дурной. После дневного сна она не захотела одеваться, раскидала всю свою одежду, а когда бабушка попыталась взять ее на руки, толкнула бабушку и несколько раз ударила ее по лицу.
Бабушка плакала.
И тут раздались три звонка, означавшие, что пришла мама.
— Сейчас я расскажу мамочке, как ты себя вела, — сказала бабушка.
— Не надо, можешь не говорить, я сама расскажу.
Расчет бы простой. Уже не один раз Машка признавалась в своих грехах, и чаще всего ее не только прощали, но и хвалили за правдивость.
На этот раз не вышло.
Мама накричала на Машку и велела ей немедленно извиниться перед бабушкой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: