Антти Тимонен - Мы карелы

— Скажешь там, что… — Юрки запнулся, подыскивая слова: он побоялся обещать слишком много… — что мы тоже поможем, когда будет нужно.

— Если, конечно, по-хорошему не договоримся, — поправил его Хуотари Пекканен. — Скажи, что мы ни с кем воевать не хотим.

Весна выдалась теплая, но сырая и пасмурная. Где-то выше и дальше, в большом мире, дули ветры, разгоняя тучи, но сюда, в таежную глушь, они, казалось, не доходили, и небо сплошь было затянуто серой пеленой. По поверхности озера то и дело пробегала черная рябь, вода словно беспокоилась, вздымалась, но большой волны не было. Жизнь в деревне текла тихо и мирно, и все же на душе было тревожно. Уже прошла целая неделя, как Сантери ушел, но вестей от него пока не было. Судя по всему, красные дальше Ухты не пошли, а может быть, даже оттуда отступили, — во всяком случае, они пока не беспокоили бежавшее из Ухты войско Ухтинского правительства. Солдаты этого войска тоже в деревне не появлялись.

Так прошла неделя. Люди будто внезапно увидели, как много можно сделать за одну неделю мирной жизни: те, кто запоздал с севом, отсеялись, все наловили и засолили на зиму рыбы. Правда, соли было маловато, но тут, как во всем теперь, жители деревни помогали друг другу. Богатых в деревне не было: те, кто жил побогаче, на всякий случай давно уже перебрались за границу и отсиживались там, дожидаясь, когда придет опять их время. Зазеленели березы, подходил Петров день, и в деревне начали готовиться к нему.

Но скоро стало не до Петрова дня: из лесу, со стороны речки Суойоки, донесся выстрел, и жизнь в деревне, сразу стала снова неспокойной.

Когда раздался этот зловещий выстрел, Юрки был на берегу и латал свою лодку. Сперва он испугался: где же Окку? Окку ушла рано утром на Суойоки проверять мережи. Выстрел донесся с той стороны. Юрки отложил молоток, зашел в избу и достал из-за печи винтовку. На дворе его уже ждали оставшиеся в деревне мужики, все вооруженные, у кого винтовка, у кого берданка, у кого старый дробовик. Патронов, правда, оказалось маловато.

— Ну что? — спросили они у Юрки, словно он был их командиром.

Юрки сам не знал, что это был за выстрел. Но тут мужики увидели Окку. Задыхаясь и постанывая, держась рукой за сердце, она бежала к деревне.

— Убивать идут! Бегите, люди добрые! — закричала она издали.

Юрки бросился навстречу, подхватил ее, чтобы не упала.

— Чего ты так бежишь? Тебе же нельзя… сляжешь опять, — заворчал он и Только потом спросил: — Кто идет?

— Не хочешь, а побежишь, когда в тебя стреляют, — сказала Окку, бессильно опустившись на крыльцо. — Совсем рядом пулька просвистала, вот тут. Сперва крикнули: стой. Потом выстрелили. А-вой-вой! Что же с нами будет? Убьют они нас. Сюда идут. Я кошель бросила и прямиком через лес в деревню. Пропал, наверное, кошель: возьмут они его.

— В деревню мы их не пустим! — заявил Юрки. — Мама, сходи в деревню, скажи людям, чтобы попрятались. А мы пойдем навстречу.

— На верную смерть идете, а-вой-вой! — запричитала мать, но все же побежала выполнять просьбу сына.

Шагая во главе своего «войска» к лесу, Юрки оглядывал людей, прикидывая боевые качества каждого из своих бойцов. Всего их было десять человек. Из них только двое служили в карельском легионе и были обстрелянными солдатами. Самому младшему в его войске было пятнадцать лет, но паренек был смелый, хороший охотник, стрелял он метко, умел прятаться в лесу и неслышно подбираться к токующему глухарю. Впрочем, остальные тоже были неплохими охотниками, только у многих зрение уже начало сдавать. А самым старшим был Хуотари Пекканен, которому перевалило за девяносто.

— Вы только в людей не стреляйте. Надо мимо стрелять, — требовал Хуотари.

— Они мимо стрелять не будут! — сказал Юрки.

— Давайте попробуем сперва по-хорошему, — гнул свое старик. — Может, обратно повернут.

— Нет, мужики, по-хорошему с ними ничего не выйдет.

Свернув с тропы, Юрки повел свой отряд лесом. Они вышли к откосу горы, за которым открывалась поросшая густым сосняком лощина. Расположив своих бойцов вдоль откоса и указав каждому место, Юрки спустился с горы и пошел вперед посмотреть, что делается в лощине.

Укрываясь за деревьями, он шел по лощине. Остановился и стал прислушиваться. Вокруг было тихо. Но только вышел из-за дерева, как грохнул выстрел и пуля чиркнула по стволу у самого виска. Юрки бросился на землю и, всем телом вжимаясь в мох, отполз в сторону. Осторожно выглянув, он увидел, как из-за лежащей неподалеку поваленной с корнями сосны, из-под корневища, высунулось дуло винтовки. За деревом лежал кто-то в финском военном кепи и целился в то самое место, где только что был Юрки. «Еще выстрелит», — подумал Юрки с удивительным спокойствием. Опять грохнул выстрел. «Да, разговор тут короткий», — решил Юрки. Он неторопливо взял на мушку кепи стрелявшего и нажал на спусковой крючок. Раздался короткий стон, ствол винтовки наклонился и ткнулся в мох. Позади затрещали беспорядочные выстрелы. Эту пальбу подняли залегшие на откосе бойцы Юрки. Они, конечно, никого не видели и стреляли наобум. Их пули летели над головой Юрки, сбивая ветки с деревьев.

— Отходите! — послышалась команда по-фински, и Юрки увидел, как белые, залегшие за лощиной, стали поспешно отбегать назад. «Ишь как напугались!» — усмехнулся Юрки и послал вдогонку убегающим три пули. Потом позвал своих:

— Рота, ко мне!

Его «рота» приблизилась не спеша. Мужики шли оглядываясь, перебегая от дерева к дереву, готовые открыть огонь в любую минуту. Юрки поднялся и пошел к поваленной сосне, из-за которой его обстреляли.

Остановившись над убитым, он хотел по привычке перекреститься. Поднял руку и тут же опустил ее, так и не перекрестившись. Он узнал в убитом финского солдата, давшего честное слово, что уйдет в Финляндию и больше никогда не появится в Карелии. Вот оно, их честное слово. Этот человек получил по заслугам, и ему, Юрки, не нужно просить прощения у всевышнего за содеянное им. Двое павших лежали рядом — сосна и человек. Поваленное ветром дерево не хотело расставаться с землей, вскормившей его, и цеплялось корнями за нее, а человек скорчился так, будто собирался отползти прочь от этой земли и убежать от смерти.

— Не вышло по-хорошему, — огорченно заключил Хуотари Пекканен, подойдя последним к сосне.

— Да, мужики, мир кончился! — подтвердил Юрки.

Они возвращались в деревню, когда увидели бегущего им навстречу Сантери с винтовкой в руке.

— Что, уже все? — спросил он разочарованно. — Меня не подождали?

— Да вот они не захотели тебя ждать, — Юрки показал большим пальцем через плечо. — Где ты пропадал?

— Был в Понкалахти, в Венехьярви, в Войнице. Там народ поднялся на войну. Так что, мужики, мы не одни теперь.