Сергей Мартьянов - Дозоры слушают тишину

Ночь шумела прибоем. Маяк на мысу через равные промежутки времени загорался ярко-голубым светом. Луч прожектора, в котором вспыхивали ночные бабочки и мотыльки, рассекал темноту, щупал море и небо, потом снова гас, и становилось еще темнее.

Одолевала нудная зевота. Но не потому, что хотелось спать, а просто от скуки. Лучше бы уж ходить, чем торчать на одном месте!

— Эй! — шепотом урезонил его Умурзаков. — Не шуми.

Павлюк тяжело выдохнул воздух и щелкнул зубами. Несколько минут он лежал тихо, усмиряя зевоту и чертыхаясь про себя. Хотелось заорать во все горло, вскочить на ноги, двигаться. Но — нельзя!

И вдруг в километре от них, над пляжем «Абхазии», взметнулась ракета. Пучок огненно-красного света прочертил в небе длинный след и потух, упал в темноту.

— Касым, видишь? — шепотом спросил Павлюк.

— Вижу.

— Бежим туда!

— Нельзя.

Вторая ракета взлетела в небо, прочертив яркий белый след.

— Что же мы сидим? Пошли! — Павлюк вскочил на ноги, он весь дрожал от нетерпения.

— Ложись! Нельзя уходить, — снова шепнул Умурзаков. — Командир сказал — нельзя.

Юрий зло выругался. «Нельзя, нельзя…» Там заварилось дело, а тут — торчи…

Прошло несколько минут. У «Абхазии» было тихо.

…Между тем там произошло следующее. Лейтенант Зубрицкий и пограничник Захаров патрулировали пляж. Они прошли один раз, второй — кругом было спокойно, ни единой души. Когда они проходили в третий раз, встретили Дегтярева. Он шел с полотенцем в руке и громогласно распевал:

— А-а, товарищ Зубрицкий, наше вам! — развязно поздоровался Дегтярев, когда к нему подошли вплотную.

— Что вы здесь делаете? — спросил лейтенант.

Дегтярев помахал полотенцем:

— Да вот искупаться хочу. Водичка сейчас, как парное молочко.

— Не положено, гражданин Дегтярев. Вы же знаете, существует пограничный режим.

— Ну и отлично, — сказал Дегтярев, — но режим этот существует для посторонних, а я, слава богу, свой человек на заставе, и товарищ капитан, конечно, разрешил бы мне купаться не только сейчас, но и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. А как же?

— Освободите пляж! — прервал его Зубрицкий.

Дегтярев стих, пожал плечами и зашагал прочь, оскорбленный. Зубрицкий и Захаров некоторое время смотрели ему вслед. Вот он стал подниматься по лестнице, вот зажег одну спичку, вторую, третью… Видимо, никак не мог прикурить на ветру. Три огонька один за другим вспыхнули и погасли в ночной темноте, поглотившей Дегтярева. И вдруг немного в стороне из кустов вымахнула одна ракета, потом вторая. Мертвенно-яркий свет залил пляж, выхватил из темноты деревья.

Кто дал ракеты? Зачем? Пограничных нарядов поблизости не было. Это Зубрицкий знал точно. Вместе с Захаровым он кинулся к лестнице, взбежал по ней, стал осматривать кусты и камни. Кисловатый запах порохового дыма еще плавал в зарослях, а тот, кто выпустил ракеты, исчез. Исчез и Дегтярев.

Но обо всем этом ни Павлюк, ни Умурзаков еще ничего не знали, а только догадывались, что у «Абхазии» что-то случилось, и Юрий поносил Касыма самыми последними словами. Вот оно, настоящее дело, о котором он мечтал! Две ракеты красного и белого цвета — это сигнал «спешите на помощь». Так какого же черта они торчат здесь?

В какие-то мгновения Юрий переоценил все свое поведение в эти дни, и ему показались, жалкими и смешными все его улыбочки и сомнения, все его снисходительное, безалаберное отношение к службе на «курортной» заставе. Ах, если бы можно было поспешить на помощь, он бы показал, на что способен, он бы показал!..

Но Умурзаков не разрешал.

…Все, что произошло потом, было невероятным. Сначала Касым толкнул его в бок и прошептал: «Смотри!» Затем Юрий увидел, как внизу, к берегу, подплыло что-то черное. Кто-то подплывал к нашему берегу. И это происходило совсем рядом. Касым привстал на колено. Он умел это делать бесшумно, как птица. Юрий тоже привстал. Луч прожектора тревожно заплясал на воде по белым гребешкам волн, далеко от берега. Метнулся в одну сторону, в другую и снова замер на прежнем месте, что-то нащупывая.

А Касым неотрывно смотрел вниз, туда, где черный предмет уже подплывал к камням. Вот он ткнулся о берег и сразу скрылся в нагромождении камней.

— Ракету, — спокойно приказал Умурзаков.

Да, все было невероятным в эту ночь. А на рассвете капитан Чижов заканчивал допрос молодого подтянутого человека в форме старшего лейтенанта Советской Армии. Человек сидел на стуле прямо, неподвижно и в упор рассматривал капитана.

— Еще один вопрос, Куприянов, — сказал Чижов. — Вы шли сюда на связь?

— Так точно.

— С кем?

— Это не имеет значения.

— А если подумать…

— Я не люблю повторяться, — Куприянов отвернулся и стал смотреть в окно, давая понять, что он больше ничего не расскажет.

— Так… — терпеливо произнес Чижов. — Тогда я расскажу вам.

Куприянов недоверчиво покосился в его сторону.

— Вы шли на связь, — продолжал Чижов, — с агентом, который выдавал себя за советского инженера-геолога Дегтярева Максима Спиридоновича…

Капитан сделал паузу, от его взгляда не ускользнуло, как по лицу задержанного пробежала тень.

— …По курортным путевкам этот Дегтярев жил в санаториях Сочи и Гагры, а потом приехал сюда и поселился в доме у гражданки Прицкер.

Куприянов мрачно нахмурился.

— В Сочи, в Гагре и здесь он имел целью разведать охрану границы и подготовить вашу высадку. Для этого он подкинул на пляже санатория «Абхазия» свою соломенную шляпу и пришел за ней на нашу заставу. Вот полюбуйтесь, мы сфотографировали его.

Чижов вынул из папки и протянул Куприянову несколько фотографий. Дегтярев и лейтенант Зубрицкий во дворе заставы… Дегтярев и группа солдат, занимающихся на штурмовой полосе… Куприянов с интересом рассматривал их, а потом вдруг брезгливо швырнул на стол.

— Предатель!.. — выдавил он из себя.

— Итак, вы шли к нему?

— Да, к нему, — подтвердил Куприянов, и лицо его приняло прежнее надменное выражение. — Но повторяю, если бы он не оказался предателем, вам не удалось бы так легко задержать меня.

Чижов усмехнулся. «Оказался предателем»… Впрочем, пусть считает хоть чертом, хоть дьяволом!

— Где вы должны были встретиться с ним?

— В ресторане «Поплавок».

— Когда?

— Сегодня в восемь часов вечера.

— Так… Подпишите протокол допроса.

Куприянов взял в руки протокол и внимательно прочитал его. Протокол был точен и скуп, как приговор. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения, национальность, образование. Далее говорилось, что в заранее условленном месте и в заранее обусловленное время он был высажен в территориальных советских водах с американской подводной лодки с целью нарушения государственной границы Советского Союза, что в специальном костюме вплавь добрался до берега в районе Лягушачьей бухты, что был задержан в тот момент, когда прятал плавательный костюм в пещере, что при задержании оказал вооруженное сопротивление, в результате чего рядовой первого года службе Павлюк Юрий Михайлович был тяжело ранен в плечо, и что ранение это нанесено двумя пулями из бесшумного пистолета, который и приобщен к плавательному костюму и прочим отобранным при обыске предметам в качестве вещественного доказательства.