Иван Лазутин - Родник пробивает камни
- Название:Родник пробивает камни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Профиздат
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Лазутин - Родник пробивает камни краткое содержание
В центре романа Ивана Лазутина «Родник пробивает камни» — рабочая династия Каретниковых, пять поколений которой связаны с Московским заводом имени Владимира Ильича. Автор рассказывает о судьбе молодой девушки Светланы Каретниковой, яркой, одаренной личности, не поступившей после окончания школы в театральный институт и пришедшей на завод, где работали ее отец и дед. В дружном рабочем коллективе формируется характер девушки, определяется ее четкая жизненная позиция.
Родник пробивает камни - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Остался невропатолог. Его-то Иванов и побаивался. Прошедшие комиссию перед ним говорили, что старик въедливый и злой, крутит и вертит так и сяк, двоим из пяти не подписал карточку, велел прийти через полгода. Почему — объяснять не стал.
— Следующий! — раздался за спиной Иванова нежный голосок молоденькой медсестры.
От неожиданности Иванов даже вздрогнул и быстро подхватил костыли.
Сухонький старичок невропатолог, по-воробьиному нахохлившись, сидел за столом в углу кабинета. Склонив голову, он, словно липучими выцветшими репьями, вцепился в Иванова взглядом, как только тот появился в дверях. Этот немигающий, скользнувший поверх золотых ободков очков взгляд сопровождал Иванова до тех пор, пока он, сделав три крупных, наметных шага, не приблизился к столу.
— Садитесь. — Голос врача был резок и сух. Своим обликом и реденьким взвихренным ленком седых волос в первую минуту он показался Иванову очень похожим на Суворова, каким его нарисовал Суриков при переходе через Альпы. Других портретов знаменитого полководца он не знал.
Иванов сел и аккуратно, стараясь не стучать, приставил костыли к стене. Прокашлялся. Чувствуя на себе все тот же цепкий взгляд врача, поежился. Ждал вопросов.
— Группа инвалидности?
— Вторая.
— Трудитесь?
— Пока да.
— Что делаете?
— Мастерю мышеловки.
— Мышеловки? — Врач вскинул на лоб очки и в упор широко открытыми глазами смотрел на Иванова, точно определяя: пошутил человек или сказал вполне серьезно? — Что это за мышеловки?
— Обыкновенные, в инвалидной артели. На деревянной дощечке закрепляются пружина, убойная скоба и лепесток для наживки. Мышка бежит, учует запах наживки, потянет ее зубами, а железная дужка на тугой пружине хвать ее поперек тела — и конец.
— И сколько стоит такая мышеловка?
— По прейскуранту… Пятнадцать копеек штука. Если б знал, что интересуетесь, принес бы… И не одну, а дюжину.
Врач крякнул, опустил очки на нос и бегло пробежал взглядом медицинскую карту Иванова, лежавшую перед ним.
Дальше все пошло так, как и полагалось при осмотре у невропатолога. Заставлял врач с размаху попасть кончиками указательных пальцев в кончик носа — Иванов попадал с первого раза, проводил какой-то металлической палочкой по голому животу — мышцы живота реагировали ответной волной раздражения, бил молоточком по сухожилию под коленкой — Иванов всеми силами старался, чтоб нога немного (не сильно, а немного, это он знал еще со времен военных госпиталей) вздрагивала, и нога не подводила, умеренно отвечала на каждый удар; велел врач оскалиться — Иванов старательно тужился в широком оскале передних прокуренных зубов…
Все вроде бы шло нормально. А вот пальцы рук… пальцы подвели. Как ни силился Иванов, вытянув перед собой руки и затаив дыхание, сделать все, чтоб предательские пальцы не дрожали, — ничего не получалось. Пальцы ходили ходуном.
— Одевайтесь, — строго бросил врач и принялся что-то писать в медицинской карте.
— Ну как, доктор? — с опаской спросил Иванов, чувствуя, что в чем-то он не угодил старику.
— Пьете? — Ручка в руке врача остановилась на полуслове, и два выцветших колючих репья, голубевших над золотой оправой очков, снова вцепились в Иванова.
— Как вам сказать… — Иванов почувствовал, как сердце сделало мягкий перебой и, словно затаившись на какую-то секунду, с силой толкнуло кровь куда-то выше, к горлу. — Как вам сказать, доктор. Уж не очень, чтобы очень, но случается… Одних праздников в году вон сколько. Врать не хочу…
— Каждый день? — Вопрос прозвучал неожиданно, как нахлест кнута.
Иванов растерялся:
— Боже упаси!..
— Пока за руль садиться нельзя.
— Почему?
— Опасно. Для вас и для окружающих.
Губы Иванова крупно дрожали, на лбу выступили бисеринки пота.
— Доктор!.. Я тридцать лет хлопотал машину… Тридцать лет!.. И наконец я ее получаю… А вы… Доктор… — Большая, в рубцах и ссадинах, изрезанная ржавой проволокой мышеловок ладонь Иванова легла на грудь. Это была поза человека, который клянется жизнью или обращается с мольбой к богу.
— Товарищ Иванов, я почти сорок лет являюсь экспертом государственной автоинспекции и за эти почти сорок лет ни разу не ошибался в диагнозе. — Авторучка врача нервно побежала по разграфленному листку медицинского заключения. А когда закончил писать и отодвинул на край стола медицинскую карту, то бросил колючие репьи из-под золотых ободков на сестру. — Следующего!
— Как? Это уже окончательно и бесповоротно? — испуганно спросил Иванов, стараясь подавить в себе дрожь, которая начинала колотить его.
— По крайней мере на ближайшие два-три месяца. Советую вам — бросайте пить. Совсем! Ни грамма. Придите как следует в себя, а потом добро пожаловать ко мне.
— Доктор… — Иванов с трудом справлялся с трясущимися губами.
— Дайте как следует отдохнуть организму от спиртного, а нервам от житейских треволнений. Вот тогда в этой графе, — желтым, прокуренным пальцем с разрубленным ногтем врач ткнул в графу, где разрядкой стояло слово «Невропатолог», — может быть, я напишу другое заключение. У вас все еще поправимо. Поняли меня?
— Понял, — расслабленным, болезненным стоном прозвучал ответ Иванова.
Тут, как назло, дрожавшие пальцы не сразу подхватили приставленные к стене костыли. Они грохнули на пол так, что врач, не заметивший их падения, резко и нервно откинулся на спинку кресла.
Все плыло перед глазами Иванова, когда он, тяжело опираясь на костыли, шел по коридору: утомленные, хмурые лица больных, притихших в ожидании, таблицы и плакаты, висевшие на стене, зеленый, под самый потолок фикус в огромной дубовой бочке казался зеленым облаком…
Внизу, у гардероба, Иванова нагнала молоденькая медсестра, помогающая невропатологу.
— Вы забыли медицинскую карту. — Сестра виновато протянула Иванову листок, который он взял не сразу, а словно раздумывая — брать или не брать. — Вы не волнуйтесь. Приходите недельки через три, и все будет в порядке. Нил Захарович уходит в отпуск, комиссовать будет Зоя Васильевна. Она почти никого не бракует. Она жалеет инвалидов войны… Честное слово!.. Только бросьте выпивать, и все будет хорошо.
— Спасибо, доченька, так и сделаю…
Когда медсестра скрылась за поворотом лестничного пролета, Иванов скомкал медицинскую карту и бросил ее в урну, стоявшую в углу.
Домой в этот день он вернулся поздно. Сразу же, с порога, жена Иванова, подсушенная вечной заботой, нуждой и долготерпением женщина, которой по виду можно было дать все шестьдесят, хотя она была на два года моложе мужа, тяжко вздохнула и покачала головой.
— Опять?.. Господи! Когда же это кончится? — И, больше не сказав ни слова, ушла на кухню.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: