Илья Штемлер - Таксопарк

В конце заявления Шкляр подписывался широко и ясно. С точным указанием обратного адреса, с номером домашнего и служебного телефона. Аккуратно заклеив конверт, он самолично отправлял письмо высокому адресату с непременным уведомлением о вручении. Чтобы было с кого спросить…

Отправив письмо, Максим Макарович спал спокойно, не реагируя на грохот, что устраивал Вася Коськин, — Шкляр свой долг выполнил. А результат скажется сам. И результат сказался. Через неделю Коськин особенно громыхал бачками. Можно сказать, бесчинствовал…

— А мне хоть куда пиши! — орал Коськин, задрав голову и придерживая ладонью зачуханный кепарь. — Ыш! Расписались! А что мне начальство?! Кто спать хочет, тот и так. А кто не хочет — Пусть спускается, поможет… Раз сна нет! Так нет, об мусор мараться не хочут.

Коськина вскоре перевели на другой участок. Вместо расхристанного Васи на участке появился аккуратный пожилой мужчина. Он придерживал бачки, не давал им стукаться друг о друга…

Жильцы уважали Максима Макаровича как признанного правозащитного лидера. И не только в своем доме — его знали и в соседних домах..

Словом, шел Максим Макарович сейчас по своей улице не как случайный пешеход, а как хозяин, как необходимый всем человек…

Шкляр направлялся к приятелю посмотреть купленный недавно автомобиль. Конечно, занятие это пустое — новый автомобиль и есть новый автомобиль, что его осматривать? Как подогнаны двери? Нет ли вмятин кузова? Без толку все это — автомобиль уже куплен. Смотреть надо было, когда автомобиль находился в магазине. А что касается двигателя или ходовой части, так это сразу и не выявишь — побегать надо по дорогам, потрястись. А пока на спидометре двузначные цифры, то, сколько глаза ни таращи да вид ученый ни делай, дефект не проявится. Максим Макарович так и сказал приятелю по телефону, да, видно, приятель неправильно его понял, обиделся. Даже трубку хотел повесить: в кои веки раз обращается с просьбой и то… Вот Шкляр и решил пройтись воскресным вечером прогуляться.

Воздух был сырой, холодный. Пахло близким снегом.

Он шел суетливой походкой, в такт поводя плечами и широко откидывая руки; зыркал взглядом по сторонам, выискивая, к чему стоит приложить свою кипучую энергию. Все вроде было в порядке — ров через улицу закопан, собак выгуливают на специально отведенном для этого пустыре… Так он добрался до дома № 16, где в глубине двора притулилось несколько металлических гаражей, один из которых занимал приятель Шкляра заведующий аптекой Сагателов, человек легкомысленный, позволивший себе на старости лет такую канительную покупку, как автомобиль…

Издали заметив Шкляра, Сагателов переступил порог гаража.

— Понимаешь, все было в порядке… А тут сам не знаю. Забастовка, понимаешь, — произнес он навстречу гостю.

— Что там может случиться? — отмахнулся Шкляр, проникая под ребристую жестяную крышу.

— Не заводится, понимаешь. Пригнал — все было в порядке. Час целый завожу — не заводится.

Голубой «Жигули» покосился белесыми фарами на незнакомого мужчину в потрепанном демисезонном пальто и в шляпе — новый мучитель явился. В салоне остро пахло кожей. Упруго и нехотя проминались сиденья. Ручки управления, датчики, нули на спидометре — все это смотрелось нетронутым и свежим. Шкляр провел ладонью по тихо струившейся голубой двери.

— Раньше парафином покрывали, — неопределенно произнес он.

— Раньше, раньше, — подхватил Сагателов. — Раньше он заводился, а теперь не заводится. Аккумулятор, наверно, уже сел.

— Куда он денется? Никуда ему от нас не деться, Сагателов. — Шкляр включил зажигание.

Заворчал стартер. Никакого результата — двигатель не схватывал.

— Может, со сцеплением что? — проговорил Сагателов.

— Когда ты свою химию в аптеке взвешиваешь, кто тебе советует? Помолчи, сам разберусь.

— А я и не думал, что ты придешь, — еще кое-кого позвал на помощь. Своего клиента. Большой специалист.

Несколько минут Шкляр молча возился с двигателем и лишь сопел, не скрывая обиды.

— Хорошо работать в аптеке, — не выдержал он.

— В таксопарке тоже неплохо, — подхватил Сагателов. — Неизвестно, где и лучше.

— В аптеке лучше.

Сагателов не стал спорить. Он наблюдал, как Шкляр выкручивает из сизого туловища двигателя свечи. Просматривает их внимательно, продувает, смешно складывая губы.

— Интересно, откуда ты такие деньги набрал? На машину, — не унимался Шкляр.

— Твое дело! Дом продал в деревне.

— А дом откуда?

— Жены дом… Слушай, ты «обэхээс», да? Я тебя для чего позвал?

— Ладно, ладно. Не пугайся. Я знаю — ты человек честный, хоть и аптекарь…

Сагателов проворно выкинул вперед руку и вырвал у Шкляра свечу.

— Иди отсюда! И не звони мне по телефону. Всем дома скажу, чтобы трубку вешали, если ты позвонишь. — Сагателов выругался по-армянски.

Шкляр оторопело посмотрел в возмущенное лицо приятеля.

— Пошутил я, пошутил! — закричал он, пытаясь отнять у Сагателова свечу. — Надышался в своей аптеке всяких паров, шуток не понимаешь. Отдай свечу!

Сагателов сунул свечу за пазуху куртки и отскочил в угол, всем видом показывая, что он не намерен сносить оскорбления.

— Отдай, говорю! — Шкляр всерьез разозлился. — Дурак старый!

— Не отдам! Моя свеча, мой автомобиль!

— Говорю — отдай свечу!

Шкляр шагнул к Сагателову, ухватил обшлаг рукава и потянул к себе.

— Я кричать буду! Тебя арестуют! — Сагателов ворочался в углу, пытаясь вырваться из цепких пальцев. — Ара, не пачкай меня! Руки в масле! Не отдам, моя свеча! Ара, иди, говорю!

— «Ара, ара», — передразнил Шкляр. — Еще друг-приятель называется. Не приду я больше в твою аптеку, хоть сдохну. Ясно?

Шкляр еще хотел что-то сказать, но почувствовал, что кто-то вошел в гараж. Обернулся и глазам своим не поверил — в дверях, сдвинув на затылок шапку, стоял начальник пятой колонны Константин Николаевич Вохта собственной персоной.

И Вохта не ожидал встретить здесь Шкляра. К тому же в какой-то непонятной, странной ситуации. Тяжелые линзы очков словно выдавливали с изумленного его лица сырой любопытный нос.

Сагателов скользнул в сторону, повел плечами, поправляя сбившуюся куртку.

— Разговариваем, да… Не заводится, собака. — Он пнул носком черный новенький протектор с торчащими в разных направлениях чешуйками резины, еще не съеденными дорогой.

Первым оправился от неожиданности Вохта.

— Максим Макарович… и вы тут. Куда ни ступлю — везде вы, — язвительно произнес Вохта.

— Не заводится, собака, — повторил Сагателов. — Пригласил человека посмотреть. Новый автомобиль, понимаешь.

Было непонятно, кого именно из этих двоих пригласил заведующий аптекой посмотреть автомобиль.