Радий Погодин - Я догоню вас на небесах (сборник)

— У нас заказы давали, — сказал он. — Я принес. Сплошные банки. Мясо чешское, деликатесное. Зеленый горошек. Компот. Кофе растворимый. Шпроты. Из-за шпротов взял. Я долгое время думал, что шпроты — технология. Оказалось, есть такая рыбка — шпрот балтийский. Давай поедим, а?

Лидия Павловна пошла на кухню. Леонтий поплелся за ней.

— Давай поедим макарошек с чешским мясом. Давай я буду называть тебя Хрюша. Это ласкательно. Всякая хрюшка имеет брюшко.

— Перестань. Чтобы я никаких Хрюш не слышала. Почему ты так долго не приходил?

Леонтий обнял ее. Оказалось — болел. Вернее, упал и ударился головой о поребрик. Он хвастал. Мол, удар пришелся по какой-то там точке на черепе, а в эту точку карандашом ткнуть достаточно, чтобы ввести человека в длительное забытье, которое у иных, даже очень на голову тренированных, переходит в окоченение всех членов. А он ничего. За неделю выкарабкался.

— У меня голова крепкая, — говорил он. — У меня голова кудрявая. Я тружусь! Надо нам нажимать. Японцы прямо изо рта выхватывают. Ребята принесли книжонок, чтобы я, пока контуженный, пару сумасшедших идей наработал. Ты не думай — в профессии я секу. Давай твою квартиру и мою комнату обменяем — может, даже на трехкомнатную. Моя комната в цене. В таком месте — центр ленинградской архитектурной красоты. Ну и доплатим…

Лидия Павловна думала о жене Леонтия — была ли? Если была, то кто? За что прогнала? Что Леонтий прогнанный, она не сомневалась. Наверное, серьезная женщина. А вдруг у Леонтия дети есть, может быть двое — мальчик и девочка.

— У тебя дети есть? — спросила она.

— Нету… Мы с твоей мамочкой, помню, о варягах толковали. У норвежцев в просторечье сохранилось слово «варьг», что означает волк или бродяга. В русском языке есть слово, похожее по звучанию и близкое по смыслу, — варнак. Метатеза варьгу — враг. Метатеза варнаку — вран… рана… Что-то злое…

— Что ты этим хочешь сказать? — спросила Лидия Павловна.

— Только то, что сказал. Мысль работает. Путь из варяг в греки так и назывался «из варяг в греки», а не «из словен в греки» и не «из грек в варяги». Язык, он точен, как лекало, и не следует кроить историю по выбору хотенья. Путем владели варяги, они и Киев основали на Днепре. Кёнегард. И Полоцк. Нужны же им были укрепленные стоянки. Еще когда они начали свой большой путь в первом тысячелетии.

— О господи! Зачем запутывать! Киев основал Кий, князь полян — перевозчик, — сказала Лидия Павловна строго.

— Не было у полян князей. Были хоканы — на еврейский манер.

— Кто была твоя жена?

— Дура. Только ненормальная могла уйти от такого мужика. — Леонтий засмеялся, привалился к Лидии Павловне. — Я же всегда готов…

Лидия Павловна пожелала рассердиться. Но не закипело волной ее безбрежное море, ее теплое море, только ее море. Лидия Павловна остро чувствовала, что в этом море пульсирует спиралька жизни. И теперь она вся, со своими любимыми духами, грустью, инструментальной музыкой, желанием пойти под душ или принять ванну, — всего лишь питательный бульон для жадного зародыша. Они будут расти и развиваться вместе — он в ребенка, она — во всепостигающую, всепрощающую мать. А папа им не нужен. К черту папу. Под музыку Вивальди…

— Над чем ты трудишься на работе? — спросила Лидия Павловна.

— Над фильтрами. Фильтрация сейчас важна. Не меньше, чем дробление. А ты над чем?

— Над ретрансляторами. Чтобы без помех. Время такое.

Леонтий положил вилку и настороженно посмотрел на Лидию Павловну. Она так же настороженно глядела на него. Потом они оба разом опустили глаза.

— В Эстонии бардак, — вздохнул Леонтий.

Тут зазвонил телефон. Подруга, та, что выгнала любовника за громкий смех, сказала ей в трубку: «Терпи. Все терпи — одной худо. Папаша нам не нужен — это правда. Но и без дурака в доме одиноко. Какую бы чушь ни городил — терпи. Лишь бы не ржал, как лошадь. А насчет политики — как заведет — вали».

— Куда валить?

— В постель.

Больше всего Лидия Павловна боялась разговора о работе. «Тогда конец надеждам, — думала она. — Если он начнет мне объяснять, что по фильтрам мы на тридцатом месте в мире, — выгоню. — Она всхлипнула. — По ретрансляторам мы на семнадцатом».

— Твоя мать заблуждается, — сказал Леонтий.

— В чем? — Лидия Павловна вытерла глаза. Понюхала платочек — запах «Клима». Ее потянуло вдруг на соленые огурцы. «Рано еще. А впрочем, мне к сорока. К тому же перестройка. Нервы. Сейчас все странно…»

— Во всем не права, — сказал Леонтий. — Я вычислил, кто такие твои любезные братцы Кий, Щек, Хорив и их сестрица Лыбедь.

Лидия Павловна не была украинкой. Отец ее родился в костромской деревне. Мать в Ленинграде. Но три года она прожила в Киеве, девочкой-пионеркой. Ей там нравилось.

— Ну кто же? — спросила она. Ее океан померк на мгновение и вытолкнул из своих колыбельно-прозрачных пучин птицу Лебедь. Прекрасную Лебедь Белую.

Леонтий засмеялся.

— Кий — это молот. Многие северные воины начала первого тысячелетия были вооружены боевым молотом. Например, Тор. Молотом мог владеть только могучий человек. Значит, Кий — это не имя, а метафора — могучий грозный человек. Князь-молот. Значит, фольклор. Посмотрим на Щека. Что такое Щек? Щека. Щеколда. Щит. Отгораживать, запирать, защищать. На венедском Поморье есть город Щецин — крепость. Щек тоже не имя. Персонификация, метафора — малая личная дружина князя, его охрана. Тоже фольклор. Кто же такой Хорив, в свете нашего метода? Вернее, что такое хорив? Хор, у древних греков «хорос», — коллективный герой. Что мы можем назвать коллективным героем, применительно к древним векам? Военный отряд. Смотри: хоругвь — воинский стяг. Хоругвь — подразделение в рыцарском войске Литвы и Польши. Хорунжий — офицерское звание. Слушай дальше: хорома — большая изба, обязательно большая, можно сказать, громадная. Хорома — дружинная изба. Смотри: Хортица, уже совсем близко к Киеву, — остров воинов. Отсюда ты можешь со стопроцентной уверенностью заключить, что братец Хорив — это большая дружина. И еще одно доказательство, тоже стопроцентное. С древних времен в солдатах сохранилось выражение — иметь женщину всем хором. Есть, конечно, и косвенное доказательство: хоробр — так назывался древний русский воин. Хоробрый — смелый. Что мы имеем? Щек — дружина малая. Хорив — дружина великая. Ну, а как же красавица-сестрица Лыбедь? Это, друг мой прелестный, опоэтизированная народным гением лодья. Лодья ведь действительно похожа на лебедь… Есть и другое толкование. Щек — крепость. Хорив — народный сход. Именно в этом смысле слово «хорив» употреблено в Библии. Стало быть на горе Щековице стояла крепость, жила дружина. А на Хоривице собирался сход.

«Пора валить» подумала Лидия Павловна почему-то с тоской. Но тут зазвонил телефон. Она побежала в комнату. Звонила мать.