Е. Рожков - Мужчины, рожденные в январе

Выждав какое-то время, успокоившись, волчица свернула в сторону, пролезла сквозь небольшой кустарник, спустилась к реке, прошла по ее льду и стала подниматься на крутой берег. Подъем был тяжелым. Хищница скользила тыкалась носом в сырой, липкий снег, дыхание ее было сиплым, густая мокрота стекала с языка.

Поднявшись на берег, волчица затрусила через водораздел к другой реке. Она широко расставляла лапы: мешал тяжелый, объемистый живот. Тугие соски почти касались снега. Сухая кожа на сосках потрескалась, и в трещинах запеклась кровь.

Пройдя водораздел, волчица оказалась а долине другой небольшой реки. Сюда, в места, богатые ягелем, заходили олени. Теперь шел отел, и хищница надеялась поживиться отбившимся от стада больным оленем или брошенным теленком.

По распадку она спустилась к кустам и, принюхиваясь, тщательно осматриваясь, пошла по берегу.

Когда волчица наткнулась на олений след, то долго и придирчиво обнюхивала его, как бы вживалась в него, стараясь понять — свеж он или нет. Темный жгут шерсти на хребтине вздыбился, волосы пошли волнами, в брюхе завыло от голода. След был свежим, и волчицей овладели злость и азарт. Время остановилось, жажда крови пьянила и толкала на самое отчаянное и дерзкое. Жажда эта теперь была выше страха и осторожности.

Вскоре волчица наткнулась на место кормежки оленей. Торопливо обнюхав раскопыченный животными снег, тона побежала по следу дальше. Вот поворот, след вытягивается в стежку, огибает большое озеро. Олени мирно паслись ка другом берегу. Стадо было небольшим: с десяток важенок и два сильных молодых тыркылина.

Волчица остановилась в ста метрах от животных. Внимательно всматриваясь в пасущихся оленей, она поняла, что вновь ее постигла неудача: в стаде не было больных и старых животных, с которыми она могла справиться. В который раз она пожалела о том, что с ней нет отца ее детенышей.

Волчица приблизилась к оленям и стала обнюхивать следы с подветренной стороны, но самец, видно, вожак стада, заметил ее. Он поднял голову, увенчанную огромными рогами, фыркнул недовольно, будто предупредил, чтобы не подходила ближе. Волчица огрызнулась. И тут самец кинулся на нее. Их разделяло метров тридцать, и он так стремительно преодолел это расстояние, что волчица еле успела увернуться от удара рогами.

Хищница бросилась к спасительным кустам. Самец вернулся к стаду и хоркнул, успокаивая важенок.

Пробираясь по тальнику, волчица злобно и раздраженно поскуливала. Сырой снег лип к брюху, холодил оголенные соски, набивался под когти и распирал лапы.

Выйдя на небольшую поляну, волчица увидела крохотные серые комочки, которые, будто тени, быстро бегали по земле. Она легла и стала ждать, но комочки не приближались, наоборот, почувствовав неладное, стали настороженно замирать. Теперь она хорошо рассмотрела их. Это были белые куропатки, клевавшие прошлогодние ягоды с низких кустиков голубики.

До ближайшей куропатки было метров десять, волчица, не выдержав, сделала отчаянный прыжок. Птицы взмыли вверх, легко хукая и посвистывая крыльями.

От усталости и голода волчицу пошатывало. Куда ж подевались ее прежняя сила и выносливость? Тело не было гибким, как прежде, мышцы потеряли упругость, глаза — точность, а сердце — выносливость. Волчица долго лежала, глотая снег, потом поднялась и пошла выше, по склону, где островками рос стланик, откуда хорошо просматривалась вся низина.

Обегая кусты, принюхиваясь к густому аромату хвои, волчица зорко смотрела на долину, подмечая там малейшее движение. Вот далеко внизу, с озера, снялась стайка уток, тревожно закурлыкал журавль на лужайке, потом и он поднялся и, плавно взмахивая крыльями, как бы переламываясь, полетел прочь.

На востоке заметно светлело, мгла рассеивалась, будто там кто-то голодный торопливо и ненасытно слизывал ее.

В легком порыве ветра волчица неожиданно уловила слабый запах крови. Ее будто поразила неведомая сила, она оцепенела, глубоко втягивая воздух, стала осторожно ввинчивать себя вперед. Запах крови еле улавливался, перемешанный с еще каким-то странным, резким запахом. Это был не запах травы, хвои, которые она легко отличила бы, — запах исходил от живого существа.

Хищница побежала вперед, азартно принюхиваясь. Ее уже не интересовало то, что происходило в долине, великая сила голода неудержимо толкала к цели.

Увидев у валуна оленуху с крохотным теленком, волчица легла на снег. Самка была молодой, сильной, и волчица поняла, что одной ей не так-то легко будет справиться. И опять она пожалела о том, что с ней нет того, кто был теперь необходим, — отца ее будущих детенышей.

Небо далеко за рекой становилось все светлее и светлее. Снизу, от горизонта, точно под землей, развели огромный костер, пробивались еще слабые язычки розового света.

Оленуха не заметила волчицу.

Притаившись за небольшими кочками, волчица стала ждать, когда оленуха отойдет от теленка или теленок отбежит от нее. До добычи оставалось несколько мощных прыжков.

Важенка стояла боком к волчице, широко расставив крепкие, сильные ноги. Она то и дело подталкивала мордой теленка под себя и слегка приседала, чтобы тот мог дотянуться до вымени.

Стало так светло, что волчица отчетливо видела каждое движение важенки. Рассвет торопил хищницу.

Даже старые важенки, завидя волков, убегали, бросив детенышей, — вековой страх перед жестокостью грозных хищников был сильнее вековой силы материнства.

Сейчас матерая волчица была крайне осторожной, чувствовала, что эта сильная, с острыми крепкими рогами молодая оленуха не убежит, не бросит детеныша, а попытается защитить его. Видно, оленуха родилась в стаде, охраняемом двуногим существом, привыкла к собакам — оленегонкам, помогающим этому существу окарауливать оленей, научилась защищаться от них и непременно примет ее, волчицу, за собаку.

Валун, укрывающий оленуху, был совсем рядом, и волчица решилась на дерзкий шаг.

Сдерживая дыхание — грудь распирало волнение, — хищница поползла к валуну. Ветер дул со стороны важенки, в голове туманилось от крепкого запаха близкой крови.

Вот валун, холодный и гладкий, как яйцо. Волчица поднялась на него, замерла. Оленуха самозабвенно, все еще не слыша и ничего не замечая вокруг, лизала теленка. Маленький темный комочек выпрыгнул из-под оленухи, не то испугавшись чего-то, не то резвясь. Мать хоркнула, и ее взгляд скользнул по валуну.

Волчица зарычала и сделала резкий прыжок. В ее рыке было отчаяние и неистовая злость.

Мягкое тельце теленка хрустнуло, как ледок, хищница почувствовала в пасти вкус теплой, сладковатой, живительной крови. Потом ее грудь, точно острый сук, пронзили рога — страшная, выворачивающая все изнутри, тошнотворная боль затмила все. Какая-то сила швырнула волчицу в сторону, она взвыла и выпустила добычу. Тут же попыталась подняться, но новый удар пригвоздил ее к земле. Хищница услышала горячее дыхание важенки, уловила запах мокроты, которого прежде не могла распознать, увидела розовые, раздувающиеся бугры ноздрей.