Вадим Павчинский - Орлиное гнездо

— Заходи, только не все сразу, по очереди.

Федос вломился первым, отжав локтем какого-то парня. Семен проскочил следом, а Сергей — за ним. Так все втроем, цепочкой, они и очутились перед столом высокого. Тот, глядя на них, улыбнулся добродушно, как старым знакомым. Но напиравшие сзади сразу оттерли Федоса от стола. Очереди никакой не получилось.

Инженер выгрузил из ящиков стола папки с бумагами и, пока раскладывал их, беседовал дружески с собравшимися.

— Тут многие поступать на завод пришли. Заранее предупреждаю: работа трудная, с железом, так что будет нелегко. Кто ищет легкой жизни — пусть решает сразу.

Когда инженер упомянул о железе, Семен вдруг вспомнил завьюженное бакарасевское поле и вмерзший лист кровельного цинка, с таким трудом добытый из цепких ледяных клещей. «Ну зачем людей железом стращать? Что железо, что дерево — все одно, если умеешь», — подумал он, успокаивая себя тем, что работу он осилит, хотя бы даже и железную.

Потом инженер спросил одного из стоявших у стола:

— Поступаем или увольняемся?

— Уволиться хотим, — не глядя в глаза инженеру, как бы стыдясь его и окружающих людей, сипловато объяснил тот.

Инженер подписал ему бумажку и спросил следующего:

— Поступаем или задаем лытка?

Спрашиваемый растерялся, покраснел и, путаясь в словах, объяснил:

— Наняться хочу… оформиться для поступления. Устроиться, так сказать.

«Поступаем или увольняемся?» — этот вопрос инженер задавал каждому, и Федос прикидывал в уме: «Двое поступают, один — уходит. Туда-сюда… Не сидит на месте народ».

— Увольняемся! — ухарски сдвинув на затылок замасленную шапку, вызывающе, не дожидаясь вопроса, выкрикнул заросший бесцветной щетиной широкоплечий детина в распахнутом ватнике.

— Вижу, вижу, — кивнул головой инженер. — Вон какие крылышки отросли, хоть сейчас в полет, — и поглядел на широкие плечи парня, словно и в самом деле там росли крылья.

Парень озабоченно оглядел свои плечи, и тогда все, кто был в комнате, весело рассмеялись: шутка пришлась по душе. Но и парень не лазил дважды в карман за словом.

— Крылья — в самый раз. Орлом воспарим.

— Орлом-то орлом, а вот крылья — куриные, — заметил с усмешкой инженер, подписывая документ широкоплечему.

Отпихнув от стола болтливого парня, Федос сказал:

— Давай оформляй меня с сыном. Наша очередь. А то много тут разговору лишнего. — И попросился к Егору Калитаеву.

— Знакомый твой? — спросил инженер.

— С малолетства знаю.

Инженер написал направление. Федос подтолкнул к столу оробевшего Сергея:

— И этому с нами бумагу давай.

— Рабочий стаж зарабатывать?

Сергей смутился, не зная что ответить.

— Изместьев? — удивленно посмотрел на Сергея инженер, прочитав его документы. — У тебя кто отец?

— Отца у меня нет, — с запинкой ответил Сергей. — То есть он…

— Понятно, — остановил его инженер. — Может, тебе лучше в другой цех? В том, куда просишься ты, работает Леонид Алексеевич. Знаешь об этом?

— Знаю. Только я хочу к Калитаеву Андрею. На электросварку, — отведя в сторону глаза, ответил Сергей.

Инженер по-свойски подмигнул ему и, протянув листок, сказал:

— Получай, друг! И смотри не вздумай летуном стать.

Сергей, взволнованный грубоватой шуткой, взял бумагу, хотел посмотреть, что в ней написано, но сразу ничего не увидел. Лишь моргнув два раза повлажневшими глазами, он рассмотрел на листке четкую надпись: «В судцех, оформить подручным электросварщика, на переквалификацию». Слово «переквалификация» было новым для Сергея, незнакомым.

Вышли из кабинета все вместе. Федос остановился перекурить. К нему подошел один из рабочих, толпившихся в коридоре, попросил табачку. Задымили, разговорились. Узнав, что куривший его табачок увольняется, Федос спросил:

— Почему бежишь? Или платят худо?

— Платят подходяще. А только говорят, на «Металлисте» слесарям ставка повыше здешней.

— Рыба ищет где глубже. Слыхал такое, борода? — втерся в разговор тот широкоплечий детина, которого недавно инженер назвал летуном. — И человек ищет всю жизнь, ему угомону нет. И мне вот тут глубины не хватало.

— А как ты глубину эту сыщешь?

— А так: везде понырять надобно, — в тон Федосу объяснил детина.

— Нырнешь, а там как раз — по колено курице. Вот и застрянешь дурной своей башкой, — наставительно сказал какой-то длиннолицый человек. — А ну, оставь, отец, сорок, — попросил он Федоса.

— Бери. Крути цельную, — Федос протянул ему кисет с махоркой. — Сам-то поступаешь, видно?

— Нет, ухожу. Только я не за длинным рублем. Уволился потому, отец, что я икрянщик. На Камчатку зовут, вполне законно. Распоряжение есть: квалифицированных рыбников — отпустить. Недохват там спецов.

— Я тоже на Камчатку собирался, — огорченно вздохнул Федос. — Не вышло: нету этой самой…

Федос споткнулся на слове «квалификация».

Выйдя на улицу, Федос заметил невдалеке от заводских ворот фанерную будку, сделанную наподобие водочной бутылки, с жирно нарисованными цифрами «40». На нее навалился, вырезанный из фанеры же, красноносый пьянчуга, спину которого подпирала неоструганная жердинка. Семен тоже с любопытством рассматривал занятную будку. Почти такую он уже видел на вокзале, на том самом месте, где обнаружил исчезновение Ефима. В ее застекленном оконце виднелись разные лекарства, коробочки, баночки, пакетики с аптекарским пахучим добром. В заводской будочке, как и на вокзале, тоже сидела румяная дивчина, выглядывая из окошка. Семен поинтересовался, чем торгуют в будке. Девушка, опустив глаза, раскрыла тетрадку и спросила:

— Из какого цеха? Когда прогулял?

— Я так просто, — растерялся Семен и посмотрел на дощечку, прибитую над окошком. «Черная касса для прогульщиков», — было написано на ней.

Неподалеку сидели на камнях несколько человек, низко надвинув на глаза шапки. Вид у них был такой, что Семену стало даже жаль их: не так-то просто получить заработанные деньги в этакой будке.

— А вот уж это ни к чему, — осуждающе сказал Федос, глядя в сторону «черной кассы». — Провинился человек — отругай, поучи уму-разуму. А позорить не следует.

Фанерная будка испортила Федосу настроение. Молча шли они к проходной завода.

Сергей развернул только что полученный пропуск из желтого шершавого картона. «Выдан рабочему Изместьеву С. Л. на право входа через главные, восточные и западные ворота завода».

— На все стороны ворота, — прочитав пропуск, сказал Федос. — Не понравится — в любые уйдем, Семен, — впервые за эти дни пошутил он с сыном.

Но Семен на шутку не отозвался. Он хорошо знал отцовы подходы и боялся что-нибудь сболтнуть невпопад.

Порог проходной все трое перешагнули с таким чувством, будто вступали в новый, неизведанный мир.