Сергей Мартьянов - Письмо

В дверь осторожно постучали, и знакомый голос спросил:

— Можно?

Вошел тот самый парень, который жил на дальней поляне. Он смущенно улыбался и не знал, что делать со своими руками, вылезавшими из коротких рукавов куртки.

— Я до вас.

— Проходите, проходите, пожалуйста.

— Я не один, со мной жинка.

— Вот и прекрасно, зовите ее сюда.

На порот ступила молоденькая черноглазая гуцулка в широкой белой юбке и вышитой сорочке.

— А мне учиться можно?

— Конечно! Только в какой же вас класс определить?

— А мы пока вместе со всеми, — сказал паренек. — Вы как поговорили со мной, я после этого всю ночь думал. Вот и порешили мы с Марийкой учиться.

Вместе с молодоженами Галя вышла во двор. У крыльца ее поджидала женщина, в которой девушка с трудом узнала Ганну Козак — она была одета во все праздничное, словно явилась в гости.

— Добрый ранок, — поклонилась Ганна. — Вот дочку привела.

Девочка прижималась к юбке матери, застенчиво смотрела на Галю.

— Ну, что же ты боишься? Подойди сюда, — улыбнулась девушка и поманила ученицу к себе.

— Господи, — сказала Ганна. — Неужели то правда, что Кили.нка моя такая большая стала? Уже в школу пришла, учиться будет. Неужели то правда? У меня сегодня вроде свята большого.

— Да, свято, — согласилась Галя. — Правда, школа у нас пока маленькая, бедная. Но ничего, придет время, и у нас будет своя семилетка. Светлые классы, библиотека, зал... — Галя поймала себя на мысли, что повторяет слова Петра Дубляка.

Начали собираться дети. Галя встречала их у дверей.

Всего десять лет назад она сама вот гак же переступила порог семилетки. А теперь она уже не Галька и даже не Галина, а Галина Захаровна и будет обучать сорок шесть мальчиков и девочек. Из них двадцать пять пришли сейчас в первую смену — ученики первого и третьего классов.

Полина уже звонила во дворе в «колотало». Один за другим через порог переступали ученики, чинно рассаживались за парты, вынимали из холщовых сумок буквари и тетради.

Галя еще несколько минут постояла перед дверью, вглядываясь в дорогу. Ей почему-то казалось, что вот-вот подъедет лейтенант Зорин. Но он не подъезжал.

Двадцать пять пар детских глаз с любопытством и настороженностью смотрели на учительницу. На задней парте сидели те двое — муж и жена — и тоже смотрели на нее. Впервые в жизни они раскрыли книгу.

В окно сквозь занавески и букеты цветов прорывались лучи солнца. Галя еще раз осмотрела учеников и, стараясь быть как можно спокойнее, проговорила:

— Здравствуйте, дети!

* * *

...Вечером к ней в комнату заглянула Полина и попросила разрешения сходить завтра в село.

— Зачем? — удивилась Галя.

— Письмо ваше отнесу.

— A-а,, да, пожалуйста... Впрочем, дайте-ка мне его.

Галя распечатала конверт и прочитала первые строки:

«Дорогая мама! Вот я и на новом месте. Это какие-то выселки, на самом краю земли, среди гор и лесов. Школа без окон и дверей, сама я жизу в тесной комнатушке, и сквозь щели дует ветер. А главное — чувствую себя ужасно одинокой, будто на необитаемом острове. Как я завидую Зосе и Клаве, если бы ты знала! Через несколько дней занятия, но мне хочется бежать отсюда. И я сбегу, пускай делают со мной, что хотят. Ты не будешь ругаться, мамочка?..»

Дальше Галя не стала читать.

— Знаете что? —сказала она, стараясь не смотреть Полине в глаза. — Не надо отправлять. Я напишу другое. Совсем другое!

Но что напишет она в том, другом письме, Галя еще и сама толком не знала.

1948 г.