Вилис Лацис - Земля и море

— Ты хочешь, чтобы я была твоей? Хочешь?

— Ты это знаешь! — ответил он.

Лоб Аустры покрылся мелкими бисеринками пота, в глазах засверкали безумные огоньки, и еще глуше стал ее голос.

— Если Зандав с Дейнисом сейчас уйдут на тюленью охоту… когда они могут вернуться?

— Если ничего не найдут, вернутся к полуночи.

— А если найдут?

— Тогда утром.

— Пусть они идут на охоту, а ты… не ходи. Найди какую-нибудь отговорку и оставайся дома. Мы сможем уехать с последним поездом в таком виде, как сейчас. Нам ничего от них не нужно. Я не хочу… — это походило на крик, — я не хочу дожидаться его возвращения.

Так. Теперь это было сказано. С искаженным лицом Аустра пятилась от Лауриса и, нащупав позади себя стул, бессильно опустилась на него.

«Боже, как она красива… — думал Лаурис. — Ей нет равных. Она будет моей… никто этому не помешает. Не из пустой прихоти стремится она прочь отсюда, она мучилась, много перестрадала». В душе Лауриса вдруг вспыхнула ненависть к Алексису, заставившему страдать эту женщину.

— Аустра… — хрипло прошептал он.

— Да, милый…

— Он тебя сильно обидел?

— Он… — из ее груди вырвался тихий злой смех, — он меня уже начинает… бить.

Если до этой минуты у Лауриса оставалась хоть капля сомнения и сохранилось чувство дружбы к Алексису, то признание Аустры развеяло все без остатка.

— Хорошо, Аустра. Тебе не придется ожидать его возвращения.

Она встала и подошла к нему, гордая и спокойная. Во взгляде ее светилась не злоба, а только жажда жизни и усталая покорность измученного человека.

— Благодарю тебя, дорогой.

— Позволь мне действовать немного иначе, — сказал Лаурис.

На дворе послышались шаги и голоса. Лаурис заговорил торопливо:

— Положись на меня и не удивляйся тому, что я буду делать. Я теперь отвечаю за нас обоих.

Аустра быстро вернулась на прежнее место, взяла в руки вязанье.

— Кто его знает, идти или не идти… — размышлял Алексис.

— Я думал, вы уже договорились, — сказал, откашливаясь, Лаурис. — Прошлой зимой так и не удалось поупражняться. Забудешь, как и охотиться на тюленей…

— Ты полагаешь, есть смысл? — Алексис глянул на Лауриса.

— Мы ничего не теряем. Ведь завтра воскресенье. Спать можно сколько влезет.

— Тогда сразу же надо собираться, — встрепенулся Дейнис.

— Ну, хорошо, — решил Алексис. — Аустра, ты не приготовишь мне еду с собой? Возможно, нам придется пробыть в море всю ночь до утра.

Аустра поднялась и вышла на кухню. Лаурис с Дейнисом ушли домой переодеться и собраться.

Пришла Рудите, и Аустра приготовила мужу еду в дорогу.

Полчаса спустя Лаурис с Дейнисом пришли во двор Зандавов. Дейнис взял с собой и маленького Лудиса.

— И чего он канителится так долго? — недовольно проворчал Лаурис, заходя в дом, чтобы поторопить Алексиса. Но напрасно он надеялся перекинуться хоть несколькими словами с Аустрой: Рудите все время вертелась возле них. Поймав вопросительный взгляд Аустры, он украдкой от Рудите подсунул под скатерть записку и, убедившись, что Аустра заметила ее, последовал за Алексисом.

Обе женщины, стоя у окна, провожали взглядом уходивших через дюны охотников. Зандав, как обычно, не попрощался, да и Аустре нечего было сказать ему.

— Опять дом опустел, — вывел ее из задумчивости голос Рудите.

Аустра вздохнула. Надо возвращаться к действительности, продолжать жить с маской на лице… и обманывать. Но скоро всему этому наступит конец, начнется новая жизнь. Аустра вспомнила о записке Лауриса.

Она взяла вязанье и села у стола. Когда же, наконец, Рудите отвернется или выйдет на кухню? Но девушка, наматывая на коклюшки нитку, приготовилась к продолжительной работе. В ее присутствии Аустра не осмеливалась вынуть записку. Прошло больше часа, и тут Аустра не выдержала: как бы оправляя на столе скатерть, нащупала записку и, зажав ее в кулак, ушла в свою комнату.

Содержание записки было странным: «Жди меня. Не бойся его возвращения. Я свое обещание выполню».

Смутное предчувствие заставило Аустру побледнеть. Она читала и перечитывала записку.

«Безумный… что это значит? Он что-то замышляет… Только не это, не это… так я не могу…»

Охваченная тревогой, она, накинув пальто, поспешила на взморье. «Может быть, они еще на берегу, передумали… вернутся назад… Если Лаурис так думает, тогда эта охота не должна состояться…»

В лучах зимнего предзакатного солнца лед отливал зеленым светом, мелкими бриллиантами мерцали кристаллики снежинок. На морских просторах царила величественная тишина. Далеко впереди, на заснеженном льду, двигались четыре черные точки. Они еще были видны, но каждую минуту могли исчезнуть. Прижав руки к груди, Аустра не спускала с них глаз. Не было больше ни страха, ни желаний — остались лишь бесконечная усталость и безразличие.

— Поздно… Боже, за что на меня такое проклятие? Почему я вызвала эту беду?

Трое мужчин и мальчик, двое салазок, гарпун, топор, старый судовой колокол, у каждого по увесистой дубинке и одно охотничье ружье на всех — так они ушли. Из-за Дейниса они двигались гораздо медленней, чем бы им хотелось.

— Скоро ли мы придем? — то и дело интересовался маленький Лудис, самый из них нетерпеливый. Заметив где-нибудь темное пятно, он указывал на него: — Это тюлени?

Но взрослые, снисходительно улыбаясь, спокойно шли дальше. Через час ходьбы они очутились так далеко от берега, что вытащенные на берег лодки совершенно исчезли из глаз. А деревья, казалось, ушли в землю по самые верхушки. Впереди, куда они держали путь, между ледяным полем и далеким горизонтом блеснула темная полоса воды. Алексис, прикинув расстояние, задумался.

— Осталось идти час, а то и полтора. Пока доберешься, стемнеет.

— Ничего, часок еще при свете пройдем, — ответил Лаурис. — Главное, чтобы до наступления сумерек узнать, есть ли тюлени. Ночь будет лунная, сможем работать, как днем.

— Лаурис прав, — согласился Дейнис. — Когда я, бывало, ходил на тюленей, мы все больше по ночам охотились.

— Конечно, — отозвался Лаурис. — Если к девяти-десяти часам ничего не найдем, вернемся домой.

— Нет, надо было нам лучше под утро выходить, — сказал Алексис.

— Утром холоднее, — возразил Дейнис.

— Это лучше — тогда тюлени продувают отдушины, — упорствовал Алексис. — А мы к утру устанем, и нам будет не до охоты.

Он был прав, но все молча прибавили шагу, понимая, что об этом надо было думать раньше. Солнце уже склонилось к закату, когда охотники заметили в двух местах движущиеся черные точки.

— Это тюлени, — Лаурис в бинокль долго рассматривал чернеющие пятна. — Да, это они. Теперь бы только подойти к ним незаметно.