Александр Бек - Талант (Жизнь Бережкова)

— Без банки у вас никакого романа не получится, — заявил Бережков таким тоном, словно он написал не менее чем двадцать романов. — Хорошо, что я вспомнил. Это случилось как раз тут. Я вышел сюда вон тем переулком.

И, живо показывая все координаты, он преподнес такую историю.

Однажды, вскоре после того, как Подрайский прикарманил мельницу, Бережков проходил мимо Смоленского рынка. Дальнейшие перспективы вольного изобретателя были крайне неопределенны.

Сам не зная зачем, он завернул на толкучку. Пошатался там, порой прицениваясь к разным вещицам. У него не было никаких мыслей о покупках, ибо он располагал всего лишь трехрублевкой. Правда, в те времена еще не была введена твердая валюта, ходили миллионы, или, как их называли, «лимоны», но в переводе на обыкновенные рубли вся денежная наличность Бережкова приблизительно равнялась трешнице. Неожиданно он увидел, что кто-то продает банку эмалевой бледно-коричневой краски.

— Впрочем, нет, — поправил себя Бережков. — Такой цвет называется тепло-коричневым. Это был не банальный тон кофе с молоком, а нечто иное. Знаете, на топленом молоке бывает слегка подрумяненная, коричневатая поджаристая пенка. Ну вот, цвет был приблизительно такой, очень теплый, живой. Как вам известно, лежа в петроградском госпитале, то есть приблизительно год назад, мы с Федей придумали автомобиль, совершенно необыкновенный, без карбюратора и без коробки скоростей. Этот автомобиль в мечтах представлялся мне окрашенным именно в такой чудесный теплый цвет.

Бережков повествовал, обернувшись ко мне, удобно навалившись грудью на спинку сиденья. Мимо непрерывно двигались автомашины — почти сплошь советских марок, грузовые и легковые «ЗИСы» и черные сверкающие «эмочки», как ласкательно мы тогда их называли. В нашу машину, в маленький домик на колесах, врывались шумы Москвы — свистящий шелест автопокрышек, всяческие сигнальные гудки, фырканье моторов, музыка из радиорупора, паровозные свистки с недалекого вокзала, но шум явно не мешал Бережкову, истому сыну этого мира. На осевой линии асфальта, среди мелькания и гула, в тонком металлическом кузове автомобиля он чувствовал себя так же свободно, как и дома.

История продолжалась так. Бережков спросил продавца:

— Сколько стоит эта банка?

Продавец назвал цену. У Бережкова была именно такая сумма — не больше и не меньше. Не задумываясь, он вынул деньги, уплатил и забрал банку.

С банкой он явился к сестре.

— Что ты принес? Что-нибудь к обеду?

— Нет. Это банка эмалевой краски. Прелестнейший цвет. Коричневая пенка на топленом молоке.

Это вызвало недоумение. В доме не было денег не только на какую-то удивительную пенку, но и на обыкновенное молоко. Однако Бережков торжественно заявил:

— Этой краской я выкрашу свою новую машину. Клянусь, Машенька, у нас скоро появится своя машина.

Мария Николаевна слушала с улыбкой недоверия. Несколько задетый, Бережков еще более торжественно добавил:

— Это будет самая красивая, самая чудесная машина в Москве. Около нее будут останавливаться, ее будут разглядывать. А пока… Пока пусть банка постоит на этажерке.

Далее, в наших последующих беседах, Бережков рассказал, что всякий раз, когда ему приходила на ум новая выдумка, он с воодушевлением расписывал ее дома, потом подводил сестру к этажерке, где стояла в неприкосновенности банка эмалевой краски, и лукаво спрашивал:

— Ну-с, что ты скажешь теперь об этой баночке? Не зародилось ли у тебя предчувствие, что моя пенка очень скоро пойдет в ход?

И особым образом, словно под музыку, он водил в воздухе рукой. Было похоже, что он держит кисть и с нежностью красит.

Одной из таких выдумок был выключатель. Да, да, маленький комнатный электровыключатель. Возможно, где-нибудь в архивах за 1923 год еще и сейчас хранится патентная заявка на изобретение под названием «выключатель Бережкова».

Сам он изложил мне это так:

— Началось вот с чего. Возвращаюсь как-то вечером домой. Нашариваю рукой выключатель. Что за дьявол? Света нет. Выключатель не работает. В последние дни я чинил его два раза, и вот снова в нем что-то неладно.

Не угодно ли, вы приходите к себе, может быть, после какого-то решительного разговора, в мыслях печально повторяя, что женщины не любят неудачников, приходите с разбитыми мечтаниями, которые столько раз витали в вашей комнате, и… Впрочем, не важно, чем я был расстроен в этот вечер (в нашей книге мы с вами не касаемся моих сердечных тайн), но я больше не захотел чинить эту испорченную, надоевшую вещицу. Попросту сорвал ее и выбросил. И завалился спать.

Утром я проснулся совсем в другом настроении. Когда-то, в студенческие годы, Ганьшин, бывало, будил меня фразой: «Вставайте, вас ждут великие дела!» Ганьшин клялся, что граф Сен-Симон, знаменитый утопист, приказал слуге поднимать его каждое утро таким возгласом. Сейчас, проснувшись, я моментально произнес эту фразу и решил: «Пойду поброжу поищу по Москве счастья, кстати, куплю выключатель».

В Москве к тому времени открылось множество отличных государственных магазинов. В витринах были выставлены мужские и дамские костюмы, пальто, обувь разных фасонов, шелковые абажуры, галстуки, перчатки, меха, всевозможные ткани: текстильная промышленность уже оживала после разрухи. Выключателей, однако, нигде не оказалось.

Не спеша — спешить мне было некуда — я добрался до известного всем москвичам магазина электротехнических товаров на Мясницкой, ныне улице Кирова.

Представьте, выключателей не оказалось и там. Я попросил позвать заведующего. Вышел маленький приятный старик.

— Скажите, пожалуйста, почему во всей Москве нет выключателей?

— Временно наши фабрики не делают. Не хватает металла.

— Какого металла?

— Для корпусов. Делали корпуса из меди, из жести. Теперь этих материалов нет.

— А скоро ли будут?

— Ничего не известно. Лично я предполагаю, что не скоро.

— Гм… А что, если, — сказал я, — делать выключатели из чего-либо иного?

Мой собеседник улыбнулся.

— Надо изобрести.

— Изобрести? — переспросил я.

И в тот же момент — как хотите, верьте или нет — я уже придумал, уже изобрел, как и из чего делать выключатели.

В том же доме на втором этаже помещалось и правление «Электротреста». Я немедленно поднялся туда. Отыскал там заведующего производственным отделом. Заявил, что обошел всю Москву и не мог купить выключатель. Узнал то же самое, что и в магазине: для выключателей в данный момент на фабриках нет металла.

— Но, может быть, — спросил я, — вы подготовляете выпуск выключателей иной конструкции? Из иных материалов?

— Нет, это у нас пока не запланировано. Надеемся, будет металл. Ожидаем.