Юлиан Семенов - Неизвестный Юлиан Семёнов. Разоблачение

— Если ты мне сейчас отхватишь руку, — сказал Дин, отнимая пальцы от головы зверя, — это будет очень нечестно с твоей стороны... Я же поверил тебе... И ты мне доверь, ладно?

Он убрал руку, и в тот же миг тигр взмахнул на решетку в ярости: так бывает всегда, когда божья тварь лишается ласки Дин поднялся и пошел к зданию администрации.

...Джентльмен в зеленом халате раскладывал перед Дином карабины и патроны, где вместо пуль были вмонтированы маленькие иголочки.

— Лев, например, засыпает через двадцать минут после выстрела, — пояснял джентльмен, — тигр — через пятнадцать...

— Нет, мне нужны патроны моментально-парализующего действия, — сказал Дин.

— Звери очень тяжело переносят это... Бывает глубокий психо­логический шок...

— Моим зверям, — Дин усмехнулся, — нужен именно такой шок, сэр.

— Хорошо, только, пожалуйста, оформите акт аренды соответству­ющим письмом вашего ведомства и денежным залогом.

— Наш человек будет у вас через три часа, сэр.

— Сколько параигл вам потребуется?

— «Параигл»? — Дин не понял.

— Это — сокращение: «игла парализующего действия».

— Мне нужен карабин с обоймой на двенадцать штук...

— Увы... максимальная — семь.

— Тогда две обоймы...

Вразвалочку, как праздношатающийся, Петров обошел склад «Вилмор», досидел на скамеечке, сладко затянувшись своим неизменным «Мальборо», потом неторопливо поднялся и направился к станции метро.

— Мистер Грэйв, забор склада «Вилмор», — тягуче, словно бы через себя, — говорил Петров, — фанерный, его может пробить легковая машина, не то что трак... Не допускаете мысли, что «Вилмор» — перевалочная база? или даже сквозная?

— Полагаете, что трак может пробить забор и уйти в другое место?

— Не исключаю такой возможности.

— Операции такого рода предполагают тишину, мистер Петров... К сожалению, у нас слишком богатый опыт, у вас наркотическая чума только начинается... демократия предполагает четкую работу полиции, а она чутко реагирует на ш у м ы такого рода. Наш коллега Билл Нимз из полиции имеет свой план...

— И все же, если вы не будете возражать, я бы хотел иметь стра­ховочную машину с другой стороны склада...

— Не боитесь демаскировки?

— Боюсь. Но еще больше опасаюсь провала мероприятия...

— Странно, — улыбнулся Грэйв, — мы такие дела называем «опе­рацией», вы — «мероприятием»...

— Сущность одна, — усмехнулся Петров.

— Хорошо. Я выделю вам машину с моими агентами...

Инспектор Билл Нимз склонился над схемой склада «Вилмор»; мистер Грэйв сидел напротив него, попыхивая сигарой.

— Где будут ваши люди? — спросил Билл. Грэйв взял указку и ткнул в три здания.

— На чердаках? — спросил Билл.

— Да.

— Я подстрахую вас снайперами в подвалах...

— Спасибо, Билл... Что вы такой бледный?

— Замучился с этим самым Роу — нет отбоя от прессы... А с л у ж б а молчит... Чертовы стукачи... Что еще я могу сделать для успеха операции?

— Снайперы — это отлично... А не смогли бы ввести кого-либо из своих в сам склад «Вилмор»?

— Боюсь, что поздно, — ответил Билл Нимз. — И потом новый человек накануне такого рода операции — миллионы фунтов и наркотик, — не слишком ли рискованно? Спугнем мерзавцев...

— Элемент риска есть, вы правы.

— Запасного варианта у Ричарда нет? Грэйв пожал плечами:

— Лично мне такого рода возможность неизвестна.

— Ну что ж, сверим часы, Честер, и пожелаем друг другу удачи...

Скрипичная струна... Натяжение звука — пронзительно, чревато тугим, звенящим разрывом...

... В бинокле ночного зрения видна Ольга, которая делает вид, что спит...

...Контейнеры с «кофе» в пакгаузе...

...Механик, который проверяет крепежку новенького трака, — последняя модель грузовой «вольво»...

Вторая программа ТВ уже второй раз показывала особняк Роу, вынос тела, лицо прокурора, агентов полиции, Билла Нимза, отгонявшего репортеров, — «инфаркт, я же говорю, инфаркт! Ничего жареного... » — «А почему тело увезла служба?!» — «Черт их знает, — усмехнулся Билл, — возможна связь с людьми из Восточной Европы». — «Что за страна?» — «Ребята, я сказал все, что мог!»

... А Петров, Грэйв и Дин сидели у ТВ в гостиной конспиративной квартиры доктора.

— А вот теперь я настаиваю, чтобы Ольгу сейчас же вывести из мероприятия, — сказал Петров, отхлебнув холодного кофе. — После того что случилось с Роу, — инфаркт, не инфаркт, не важно — ее нельзя держать на мушке. Отправив к Роу, ее засветили, подводя под обвинение в убийстве, — если допустить, что у Роу случился инфаркт «особого рода».

— У меня нет оснований сомневаться в экспертизе... Пока что... — сказал Грэйв. — Увы, ее надо везти сюда немедленно... Я согласен, мистер Петров. Она свое дело сделала, все равно завтра мы накроем банду.

— Я не согласен, джентльмены, — фикстуля, возразил Дин. — У меня провалы в слежке за Ричардом и Гансом... Им удалось оторваться, и я не знаю, чем они занимались это время... Ричард где-то провел сорок минут. Где? С кем? Ясно, с человеком, которому он передаст товар и получит с него все деньги — Роу мертв...

— Значит, никто не получит товара, — заметил Грэйв, — ведь контейнеры пришли на его имя...

— Где вы их потеряли? — спросил Петров. — Ищите адвокатов или нотариусов. Они должны были переоформить получение товара на другого человека.

Дин возразил:

— Тогда Роу должен был ехать с ними... Нужна его подпись, факт присутствия...

— Да, — согласился Грэйв, — товар отдадут только Роу... Петров настаивал:

— А по доверенности?

— Мы следили за каждым шагом покойного... Он не выходил из дома... И нотариус к нему не приезжал... Конечно, если доверенность заготовлена еще до прихода контейнеров, — отдадут... Но мы не можем расшифровать себя и понудить пакгауз вызвать мистера Роу...

— Где Ольга? — спросил Петров. — Я хочу, чтобы она сейчас же была здесь.

— Хорошо, — сказал Дин, — я позвоню контакту...

Он снял трубку, набрал номер, тихо сказал:

— Мо, извини за поздний звонок...

Служка синагоги Мовше посмотрел на часы — половина четвертого утра.

— Ранний, — поправил он Дина. — Поздний — это когда выключают телевизор... Что случилось?

— Поезжай к Лиз Кент и возьми ее к себе. Мне дали приказ вывести ее из дела...

Реб Мовше оказался очень высоким, атлетического кроя молодым человеком; обязательно-черный костюм, черный галстук, ослепитель­но-белая сорочка, черная шляпа и окладистая борода — все эти не­пременные атрибуты его синагогального сана были какими-то ар­хисовременными, в чем-то даже франтоватыми.

Он позвонил Ольге из автомата, — так, что ему был виден дом, где она снимала комнату, шепнул:

— Шолом, мисс Кент! Простите, что я разбудил вас, но евреи тоже мужчины...