Андрей Упит - Земля зеленая

Но сердиться не было причин, Андр вышел с лопатой на плече, держа на согнутой руке тупой хозяйский топор. Медленно, точно его тащили на аркане, и высоко поднимая в мокрой траве ноги, побрел он вслед за тем, кто считал себя как бы вторым хозяином Бривиней, кто всегда «лез из кожи». На крыльце амбара показалась Либа и, одергивая на ходу юбку, юркнула обратно. Петух охрип от крика: пришла пора выводить в поле многочисленное семейство.

Когда работники спустились к Спилве, туман отступил уже к кустарнику близ выгона Осиса, окутывая все колеблющейся молочной пеленой, над которой висела розовая дымка.

Согнувшись набок, Мартынь нес вагу, приподнимая ее руками вверх, чтобы не так сильно давила на плечо. Быстро переступая ногами, он почти бежал по кочкам, камням и ухабам изрытой низины. Сквозь крепко сжатые зубы дыхание вырывалось со свистом, лицо напряженное. Невыспавшийся Андр торжествующе ухмылялся, видя, как подгибаются у Мартыня ноги, вязнут в жидкой торфяной каше. Когда Мартынь, сердито вздохнув, бросил вагу у большого черного камня, Андр пожал плечами.

— Зачем тут бросил? Этот разве выворотишь? Сперва нужно огонь развести, раскалить… Пойдем дальше, к тем камням.

— Тащи вагу! — крикнул в ответ старший батрак и смахнул рукавом крупные капли пота.

Андр совсем развеселился: «Утирайся теперь! Таскаешь хозяйские бревна, работаешь как ломовая лошадь, поднимаешь чуть свет весь дом на ноги! Не старший батрак, а барский староста».

Но за работой нельзя сердиться, тут одному не справиться, нужно плечом к плечу налегать. Мартынь принялся подкапывать один из небольших камней с края низины. Андр пошел на выгон за дровами, чтобы разложить костер на большом камне. Накалить такого великана и затем окатить холодной водой, расколоть на части — это увлекательная работа. Развести огонь Андр умел мастерски, лучше, чем этот хвастун и всезнайка. Сучья нужно сложить с наветренной стороны, чтобы пламя прошло как раз посередине камня, от края до края; если жар не проникнет в глубину, то отколется только верхняя часть камня.

Влажные сучья вначале плохо разгорались, но ветерок раздул пламя. Вскоре туман в кустах рассеялся, тусклое желтое небо прояснилось, над Спилвой вдоль сарая потянулась полоса густого белого дыма, под завесу которого перебрались на выгоне спутанные лошади, зная по опыту, что дым защита от оводов.

При помощи рычагов и подкладок Мартынь один выворотил четыре небольших валуна. Впадины сразу наполнились бурой торфяной жижей. Он присел раскурить трубку и сказал подошедшему Андру:

— Не забудь разочка два переложить костер, чтобы накалить камень по всем правилам, — в этом все дело. Часа за три нагреется. Когда хозяин принесет завтрак, тут мы и покажем ему, как раскалывают камни! — Он рассмеялся, заранее переживая радость от возможного изумления хозяина.

— Эти валуны пустяк, с ними возиться не стоит. И каменщику сподручнее колотые, чем эти кругляшки: где положит, там и прилипнет, ровнее можно стену выложить и углы вывести как по нитке. — Он показал на участок, где в прошлом году ломали камень. — Прошлой осенью мне помогал Карл Грундул, этот увалень, — мученье одно, а не помощник! С камнями дело так: если ты приподнял и вага больше не берет, то второму со своей надо быть тут как тут, иначе соскользнет обратно в яму — и начинай все сначала. А если руками его вытаскиваешь и камень вот-вот уже на краю, то не зевай — поднажми, пока живот не затрещит, чтобы подручный не держал один. А Карл пока раскачается, ощупает… вагой бы такого по голове! Если лучшего помощника нет, то и такой не нужен. Подумай только, раз даже рукавицы надел! Около Мартынова дня дело было, мокро и ветер, шла пороша. Но разве за работой руки мерзнут? А если и зябнут — не обращай внимания; вот когда пальцы совсем застынут — подбеги к костру и погрей. «Дурачком не прикидывайся! — прикрикнул на него. — Если нет у тебя стыда, ступай домой помогать Либе картошку Чистить, попроси хозяйку, чтобы дала шерсть теребить. Если, говорю, совести нет, то ее и не будет. Олух был, олухом и останешься!»

Все это Андр Осис выслушал поджав губы: «Про Карла Грундула говорит, а в кого метит?» И он тайком бросил враждебный взгляд на старшего батрака.

Но как только принялись откапывать и поднимать тяжелые, вросшие в землю камни, Андр понял смысл рассказа про Карла Грундула. Андр не был ни олухом, ни лентяем и не хотел, чтобы его посылали к хозяйке шерсть теребить. Живот-то, может быть, и не трещал, пальцы тоже не мерзли, однако приходилось туго. Мгла совсем рассеялась, ветер быстро разгонял небольшие обрывки облаков, и солнце начало заметно припекать. Хорошо, что в тот камень лежит в тени черной ольхи. Низина Спилвы болотистая, когда опустишься на колени, они с хлюпаньем уходят в торф. Хотя рукава и засучены выше локтя, но руки словно у печника. Вытирая пот с лица, оба перемазались как черти, но смеяться друг над другом не пристало. У большого камня, расколотого еще в прошлом году, старший батрак снова присел закурить, а Андра послал переложить костер. В этом деле учить его нечего. Разбросав пылавшие и тлевшие поленья, Андр лопатой счистил с камня отколовшиеся при накале куски и щебень, чтобы жар проникал вглубь. Новый костер сложил вдвое выше, дым от него протянулся далеко за Спилву, так что даже труба Озолиней временами исчезала в его белых клубах.

Осис тоже с утра выламывал камни на нижнем конце своего выгона. Хотя там несколько суше и камни сравнительно меньше, но одному такая работа не под силу. Вот и сейчас, не рассчитан, нажал на рычаг, и он выскользнул из-под камня. Осис упал я теперь, чертыхаясь, поднимался.

— Пойди помоги ему! — кричал Мартынь, показывая лопатой. — Кажется, крупный попался.

Рассерженный Андр перепрыгнул через плетень: «Иди, теряй время, когда своей работы хватает!» С деловым видом обошел вокруг камня. Отец стоял рядом, потирая ляжку.

— Вы тоже вроде олуха! — сказал Андр. — Разве так делают? — Он хотел послать отца домой к матери шерсть теребить, но все же воздержался. — Зачем вы подсовываете под круглую скользкую сторону и выворачиваете прямо на кочку? Вот тут, с этого бока, подкопаться надо.

Отец послушно выкопал ямку, куда Андр впихнул конец ваги, и ногой подтолкнул под нее чурбачок. Вдвоем здесь и делать нечего: сын налег на рычаг, отец стал на колено, навалился грудью — камень выкатился.

Андр бросил вагу и самодовольно потянулся.

— Вот как нужно! — поучительно сказал он. — Зубья для бороны тесать, топором махать — это вы умеете, но с камнями — глядя на вас, плюнуть хочется.

Осис ничего не ответил. Что тут скажешь — камни корчевать не его дело, тяжелое и противное, настоящая мука. Он ласково посмотрел вслед сыну. Девятнадцать лет, зелен еще и горяч, но сноровка есть. Не скажешь, что из него не выйдет человек…