Юрий Корольков - Так было…

На третьи сутки варшавского восстания в батальонах Армии Крайовой распространили приказ о закреплении на занятых рубежах. Во всех секторах повстанцы перешли к обороне.

Если верить астрологам, как это делал рейхсфюрер СС Гиммлер, наша планета временами вступает в полосу космического тумана, который влияет на судьбы людей. В такие периоды под воздействием могучих сил астральные туманности сгущаются в облака и падают на землю дождем опережающих друг друга событий.

Рейхсфюрер Гиммлер был совершенно уверен, что именно во второй половине сорок четвертого года Земля вошла в мощную полосу астральных туманностей и не выходила из нее до самого конца войны. И в самом деле: 20 июля произошло покушение на Гитлера. 1 августа началось восстание в Варшаве. В том же месяце произошли восстания в Румынии, в Словакии, в Париже… Румыния вышла из войны, а через несколько дней за нею последовали Финляндия и Болгария. Потом были неприятности с Венгрией, началось отступление на западе…

Впрочем, не одному лишь Гиммлеру приходили в голову догадки о таинственной, почти мистической предопределенности непонятных и устрашающих событий. Среди промышленных магнатов и высокопоставленных официальных лиц Англии и Соединенных Штатов находилось немало таких, которые с изумлением и раздражением следили за тем, как, несмотря на тяжелые потери и разрушения, несмотря на сосредоточение подавляющего большинства гитлеровских войск на Восточном фронте, мощь Советского Союза все возрастала. Попытки сговориться за спиной Советского Союза с заправилами Третьего рейха не дали результатов. Воля народов к разгрому германского фашизма была неодолима.

И происходило то, что никак не могли предусмотреть даже самые опытные и дальновидные политики в Соединенных Штатах и Англии. Тем самым правителям и военачальникам, которые стремились, чтобы и гитлеровская Германия и Советский Союз истекли кровью, приходилось выполнять свой союзнический долг по отношению к Советской России. Представители Аллена Даллеса вели в Швейцарии тайные переговоры с германскими фашистами о заключении сепаратного мира, но в порты Советского Союза продолжали поступать вооружение и продовольствие. А солдаты английских и американских войск мечтало о том часе, когда они встретятся и дружески обнимутся с русскими солдатами. И французская эскадрилья «Нормандия — Неман» отважно сражалась на Восточном фронте бок о бок с советскими летчиками…

Двадцатого августа 1944 года в словацких горах близ Жилины раздался глухой взрыв, который, далеким эхом раскатившись по лесам и долинам, замер где-то в стороне Низких Татр. Жерло туннеля, уходившего в чрево горы, заполнилось дымом, деревья и скалы вдруг словно ожили, качнулись и рухнули на рельсы железной дороги, соединявшей Жилину с Банской Быстрицей.

В горах еще гулко, как в пустом храме, перекатывалось и грохотало эхо, когда небольшая группа людей возникла словно из-под земли и бросилась бежать по тропе, исчезающей вверху среди бурых елей, одиноких дубов и вековых пихт. Бежать было трудно — такого напряжения не выдержит долго ни одно сердце. Люди перешли на быстрый шаг, торопясь уйти подальше от взорванного туннеля.

Только на перевале, затерявшись в диких, глухих местах, партизаны остановились и присели на землю. Один из них — видимо, старший, потому что именно он дал сигнал к отдыху, — сказал, все еще задыхаясь от быстрой ходьбы:

— Ну, братцы, хорошо поработали! — Он сказал это по-словацки. А потом, повернувшись к одному из партизан, перешел на русский язык: — Спасибо и тебе, Николай!.. Такое спасибо!.. — Старший обнял Николая за плечи.

— Да что ты, Юрай, это вам спасибо, что подобрали вы нас…

В памяти Николая Занина встали недавние события вот в таких же горах, как здесь, только ближе к польской границе. Беглецам казалось, что опасность уже позади, что им удалось миновать немецкую заставу, когда перед ними неожиданно возникли германские каски. Это было на третий день после побега из лагеря. Стали отходить к лесу. Там лесом можно снова уйти в горы. Но оказалось, что патруль вызвал подмогу. Беглецов окружили. А что сделаешь с одной винтовкой на четверых…

Отстреливались до последнего. Шофера Григория убили в начале перестрелки, и он лежал на траве с простреленной головой. И вот в винтовке остался только один патрон. Его берегли. Потом стрельба вдруг усилилась, но стреляли уже с другой стороны — от реки. А немцы почему-то затихли. Николай выглянул из-за камня, поросшего мхом, и задохнулся от кипучей радости: с предгорий в долину спускались партизаны. Они делали короткие перебежки, стреляли и снова бежали, обходя немцев, которые занимали позиции у дороги.

Первым к беглецам подоспел высокий, худощавый словак в защитном кителе без погон. Это и был Юрай Кухта, который благодарил сейчас Николая за помощь…

Партизаны достали из мешков все, что было съестного.

По кругу из рук в руки пошла фляга со сливовицей. Каждый, прежде чем поднести ко рту флягу, говорил несколько слов. Они были как тосты, эти добрые пожелания. Пили за успех, за борьбу, за русского сапера Николая. Занин выпил за новых друзей, а Юрай сказал, что он пьет за восстание во всей Словакии, начало которому они положили взрывом туннеля. Теперь уже гитлеровцы не смогут проникнуть в Словакию с северо-запада…

Идти дальше было легче — спускались в долину, которая сверху казалась гигантской зеленой чашей, наполненной теплом и светом. В изгибе реки, тоже зеленоватой, как мутновато-прозрачная яшма, возвышалась церквушка, виднелись дымки небольшого селения. Оно выглядело отсюда совсем игрушечным. Партизаны шли горным склоном, оставляя село в стороне.

Юрай шагал рядом с Николаем. Впереди, в сотне метров, мелькала фигура дозорного. Командир группы был по-военному осторожен, и это нравилось Николаю. Занин уже многое знал о своем новом друге. В сорок втором году Юрай дезертировал из армии и с тех пор партизанит в словацких горах. А в начале войны он побывал на юге России — в Одессе. Там перейти к русским не удалось. Кухта говорил об этом с сожалением — ведь его батальон весь ушел к партизанам в одесские катакомбы. Как на грех, Юрай перед тем заболел, и его отправили в Прагу. В Советском Союзе Кухта немного научился говорить по-русски.

…Шли молча, осторожно спускаясь по крутизне. Когда тропа стала положе, Кухта сказал:

— Странные вещи бывают в жизни. Правда, Николай?

— О чем ты? — спросил Занин.

— Когда нас предали в Мюнхене, — сказал Юрай, — я служил возле Яхимова, на границе. И тогда нам сказали, что мы должны оставить свои укрепления, передать их немцам… Мои солдаты хотели воевать, и я тоже — я тогда был командиром отделения. У нас было оружие, в горах мы могли бы держаться сколько угодно. Гитлер ни за что не пришел бы в Судеты, если бы нас не предали. Солдаты плакали и целовали землю, когда уходили из блиндажей. Нам не разрешили взять с собой даже винтовок…