Вениамин Каверин - Избранное

Нельзя не обратить внимания на язык романа. В ранних книгах Каверина фраза или нарочито лаконична, суха, даже афористична, или вычурна, трудно воспринимаема. Реальное видение мира, людей, событий потребовало и реальных, живых красок. Слово ожило. В «Исполнении желаний» писатель приходит к утверждению той простой, ясной фразы, над которой несколько лет назад иронизировал. Фраза «Снег был белый и пушистый» уже не кажется ему банальной.

Роман «Исполнение желаний» был для нас открытием нового Каверина, психолога и тонкого стилиста.

Во второй половине 30-х годов В. Каверин написал несколько сказок. С тех пор время от времени он обращается к этому жанру. Это не случайно. «Затейливая, озорная фантастика» должна была привести его к сказке. Интерес к Гофману в начале 20-х годов сменился интересом к русскому фольклору и к сказкам Андерсена, у которого он учился легкости и изяществу выдумки.

Большой любовью пользуется у детей его политическая и антифашистская «Сказка о Мите и Маше, о веселом трубочисте и мастере „Золотые руки“». В 1943 году группа писателей выпустила для детей книжку «Новый год». Каверин написал для нее «Песочные часы». Это изящная сказка о мальчике, которого фея Вежливости и Точности наказала за грубость, превратив его в песочные часы. Мораль подается без скучных нравоучений, тонко и остроумно.

Во время Отечественной войны В. Каверин находился на фронте, он был корреспондентом газеты «Известия». Написанные им небольшие рассказы составили сборники «Мы стали другими», «Школа мужества», «Русский мальчик», выдержавшие много изданий.

Каверин написал много книг. Но самым любимым и популярным произведением стал его роман «Два капитана» (1939–1945).

«Два капитана» — это одна из лучших книг нашей советской литературы. Велико ее значение и в развитии детской литературы.

Десятки книг начинались с того, что в руки героя попадали полуразмытые водой письма, хранящие в себе тайну чужой жизни. Десятки книг написаны о необыкновенных приключениях героя, решившего посвятить свою жизнь разгадке тайны. Но не многим удалось написать роман большого воспитательного звучания. В романе все казалось бы на первый взгляд традиционное превратилось в наше, современное. Вся история поисков экспедиции капитана Татаринова стала одновременно историей становления характера Сани Григорьева, и на протяжении всего романа раскрываются замечательные качества советского человека, воспитанного новым обществом.

«Два капитана» — это самая романтическая книга В. Каверина. И в то же время правдивая. Она раскрывает перед читателем романтику подвига и суровой борьбы, романтику мужества и чистой, верной любви. Автор увидел яркое, интересное, романтическое в самом главном в нашей жизни, в новой, социалистической морали, в новых отношениях, возникающих в советской школе и советском коллективе, в новом отношении к друзьям, любимому человеку, ко всему окружающему миру.

В «Двух капитанах» реальная жизнь не уступает самому занимательному приключенческому роману. Саня Григорьев не утрачивает своих детских иллюзий при столкновении с жизнью, которая оказалась не менее интересной, чем книги, которые он читал, и те удивительные истории, которые ему рассказывал Петька Сковородников.

В этой книге наиболее ярко раскрылся талант писателя, его сила и обаяние. В ней видна рука мастера сюжета, раскрывается его тонкое мастерство психолога. Сочетание сюжетности с тонким психологическим рисунком и отличает роман «Два капитана» от многих наших приключенческих и не только приключенческих книг.

В романе «Два капитана» произошло сближение приключенческого романа с романом социально-психологическим. Переключив внимание с действия на моральные, этические и общественные вопросы, писатель подчинил сюжет раскрытию высоких нравственных качеств советского человека.

Через всю жизнь пронес Каверин интерес и любовь к творческому труду ученых, их открытиям и изобретениям. Он не раз признавался, что «не знает более сильных и загадочных людей», чем люди науки. Он писал о них в «Скандалисте» и «Исполнении желаний», в пьесе «Укрощение Робинзона, или Потерянный рай», в 30-х годах он вынашивал мысль написать роман о великом русском математике Лобачевском. Пафос научных открытий звучит и в «Двух капитанах». Но нигде тема научного творчества не ставилась Кавериным так широко и объемно, как в трилогии «Открытая книга» (1945–1956 гг.). Каверин попытался осмыслить в ней судьбу нашей интеллигенции почти за сорок лет, тесно связав ее с историей нашей страны и не обходя молчанием трагические ее страницы.

За последние годы тема науки отчетливо вырисовывается среди всего идейно-тематического многообразия нашей литературы. Сбываются слова А. М. Горького, который в 1933 году писал: «Романисты будущего — и, я думаю, близкого будущего — должны ввести в круг своих тем героизм научной работы…» Тема эта выдвинута и подсказана самой жизнью, уровнем общественного и научного прогресса. И литература смело борется за изображение героических будней наших ученых.

Особенность «Открытой книги» — в органическом слиянии познавательности произведения, его научной достоверности с высокой художественностью. Интересно, что Каверин отказался в свое время от романа о Лобачевском только потому, что не очень хорошо сам знал математику. А «без ясного понимания того, чему отдана жизнь ученого, написать о нем невозможно», — говорит В. Каверин. В «Открытую книгу» писатель смело вводит научный материал, стремясь донести предмет науки до читателя и сделать научное открытие понятным для него.

Возможность введения в ткань художественного произведения научного материала доказана практикой мирового искусства. Прекрасное целое науки, поэзии, философии мы находим в произведениях античной литературы. Некогда В. И. Ленин мечтал о художественном романе об электрификации страны. Великий русский критик Д. И. Писарев красноречиво и убедительно доказывал, что одним из средств популяризации научных знаний должна стать художественная литература.

Сделать научный материал доступным для читателя можно, только проникнув в самый процесс научного творчества. Каверина интересовала не просто история характера Татьяны Власенковой, ему было важно нарисовать рост характера советского человека в связи с ростом его научного сознания. А это дало возможность раскрыть не только характер, но и силу человеческой мысли, способной познать тайны природы и поставить их на службу человеку. Литература о науке, таким образом, осваивает наиболее сложную сферу деятельности человека — мысль и делает ее предметом искусства. Быт, любовь, социальные и общественные отношения людей уже давно завоеваны им. Советская литература опоэтизировала труд, открыв в нем большое эстетическое содержание. И по мере того, как наука начинает играть все большую и большую роль в общественном прогрессе, перед литературой встает задача — воспеть всесилие человеческой мысли. А. М. Горький в письме к А. Д. Сперанскому в 1933 году писал: «Давняя мечта моя — включение художника слова в область научной мысли, — область неизмеримо более значительную — и более мучительную — чем быт», а в дневнике великого мастера человеческих характеров Л. Н. Толстого есть такая интересная запись: «Сейчас простился и уехал Стасов. Образцовый тип ума. Как хотелось изобразить это. Это совсем ново».