Юрий Лимонов - Емельян Пугачев и его соратники

Кинзя Арсланов принимал деятельное участие в осаде Оренбурга, командуя башкирским отрядом, численность которого достигала 5 тысяч человек. «Башкирский полковник» был лично близок «Петру III». Он участвовал наряду с наиболее близкими сподвижниками в совете при Пугачеве.

После весеннего поражения пугачевцев в 1774 г. под Оренбургом и Татищевой крепостью Кинзя Арсланов предложил «Петру III» уйти в район Башкирии. Здесь «башкирский полковник» сумел сформировать новую армию. Пугачев и Кинзя Арсланов, «проходя от места до места, собрали башкирцев множество». Этому способствовала рассылка именных указов. Такие указы по-татарски и по-башкирски писал Кинзя Арсланов. Так, в документе от 13 июня 1774 г., посланном Пугачевым полковнику Бахтияру Канкаеву, читаем: «Поэтому именным указом повелеваем: собирайте русских и башкир с большим старанием и объявляйте о сборе великой армии, чтобы стоять против врагов».

Башкиры вместе со своими предводителями прошли с боями весь путь до Волги. Кинзя Арсланов во главе этих отрядов штурмовал Казань. Он единственный из башкирских предводителей последовал с Пугачевым на правый берег Волги. Остальные вернулись в Башкирию.

Известную роль сыграл Кинзя Арсланов и в заключительной трагедии, когда заговорщики решили путем выдачи Пугачева заслужить искупление своих вин перед «матушкой-государыней» и спасти свои головы. Им удалось разделить на две части отряд Пугачева на правом берегу Волги. Одна, «разночинцы», то есть не казаки, была оставлена в районе Черного Яра, а Пугачев с небольшим отрядом казаков отправился далее вниз по Волге. Пугачев в это время не доверял казакам, и поэтому Кинзю Арсланова, известного своей преданностью «императору», нельзя было отсылать с «разночинцами». Как показали заговорщики на следствии, «Кинзю нельзя было нам никак оставить в рассуждении, что злодей (Пугачев) тотчас взял бы на нас подозрение». Таким образом, преданность Арсланова задержала осуществление намерений заговорщиков. В то же время это последнее достоверное сообщение о пугачевском «башкирском полковнике». Что произошло с ним далее, документы умалчивают. Был ли он убит заговорщиками, погиб ли в волжских солончаках, неизвестно. Но имя талантливого предводителя еще долго тревожило царскую администрацию Башкирии, население которой не верило, что Кинзя Арсланов погиб, и надеялось, что он вернется и вновь возглавит их борьбу за свободу.

Другим выдающимся предводителем восстания в Башкирии в период Крестьянской войны 1773–1775 гг. был Салават Юлаев, имя которого облетело весь Урал и навсегда сохранилось в памяти народа.

Салават Юлаев родился в 50-х годах XVIII в. К моменту восстания ему исполнился 21 год (по другим данным — 19 лет). Его отец, Юлай Азналин, был старшиной Шайтан-Кудейской волости Сибирской дороги (района) Башкирии. О внешнем облике Салавата Юлаева сохранилось его описание в следственном деле, где находим следующую запись: «Росту 2 аршина 4 1/ 2вершка, волос черный, глаза черные, на левой щеке рубец». По преданиям, он обладал большой физической силой, был отважным наездником, хорошо владел холодным оружием. Салават Юлаев был грамотен, читал и писал по-тюркски, сочинял стихи и песни.

Салават Юлаев был послан своим отцом вместе с другими воинами на помощь правительственным войскам в октябре 1773 г. Но под влиянием пропаганды Кинзи Арсланова перешел на сторону Пугачева. В ноябре 1773 г. он находился в Берде, под Оренбургом. Вначале Салават Юлаев был в команде Кинзи Арсланова, но вскоре Пугачев и Кинзя Арсланов, убедившись в преданности и энергии молодого воина, назначают его командиром башкирского отряда и посылают на родину для организации повстанческих войск. Ко времени своего назначения Салават Юлаев уже пользовался заслуженным авторитетом среди своих земляков. Характерно, что он был назначен полковником «по просьбе бывших в его команде башкирцев».

Недолго прожил Салават Юлаев в родной деревне Текеево после возвращения из Берды. Уже через два дня он стал разъезжать по волости, собирая отряды. Не всегда мобилизация проходила гладко. Иногда командир башкир наталкивался на сопротивление. Так, он казнил трех братьев-башкир, отказавшихся вступить в войско «императора Петра III». Салават Юлаев строго следил за исполнением своих приказов по набору войск, сбору продовольствия и оружия. Обращаясь к своим подчиненным, он писал: «Взять из каждого дома конных и пеших в государеву службу., а если кто будет чинить упорство, то, поймав таковых, прислать к нам при рапорте».

Конец декабря 1773 г. ознаменовался и первыми успехами отряда Салавата Юлаева. Его войска успешно действовали под селом Сарапул, — крупным населенным пунктом, волостным центром. Оказал Салават помощь и соседним районам. В середине января 1774 г. он со своим отрядом выступил в район Красноуфимска. Город к этому времени был захвачен местными повстанцами. Салават Юлаев помог восставшим наладить работу новых органов власти. Сохранился ряд документов, вышедших из-под пера башкирского командира. Новым представителям власти Красноуфимска предписывалось укреплять свой авторитет и сохранять доверие народных масс. С этой целью они должны были строжайше соблюдать дисциплину, пресекать любые случаи притеснения местных жителей. Но основная цель выборных органов — всячески охранять свою власть от царской администрации и карателей.

От Красноуфимска отряд Салавата выступил на соединение с восставшими в район Кунгура. По дороге его войска соединились с отрядами повстанцев, русских и башкир. С этого момента войска Салавата представляли грозную силу. Их численность достигала нескольких тысяч человек. В район Кунгура подошел отряд И. Кузнецова, посланный Зарубиным-Чикой. Город был осажден восставшими. Однако, несмотря на ожесточенные бои, артиллерийскую бомбардировку, Кунгур не был взят. Сказались тактические промахи восставших, неумение штурмовать укрепленные пункты.

В одном из штурмов Кунгура в конце января 1774 г. Салават Юлаев был ранен и вернулся домой. Через полтора месяца он снова активно принимает участие в восстании. С небольшим отрядом Салават освобождает Красноуфимск, который в январе, после его ранения, был взят правительственными войсками. Он возобновляет военные действия в центре Башкирии. Правительственные войска преследуют его отряд, и в середине марта Салават Юлаев терпит поражение близ деревни Богульши, однако не теряет присутствия духа и продолжает пополнять свое войско. Его представители, разосланные во все концы Башкирии, собирают воинов. В небольшой срок они пополнили поредевшие войска Салавата.

В апреле отряд Салавата Юлаева, насчитывающий свыше тысячи человек, приходит в Зауралье. Здесь башкирские войска занимают Катав-Ивановский и Симский заводы. В войска Салавата влились работные люди и мастеровые. Его отряд теперь насчитывал около 3 тысяч человек. Но войско было плохо вооружено, не было достаточно дисциплинировано и обучено. Все это не могло не сказаться на общей боеспособности отряда. Уже в начале мая при столкновении с правительственными войсками под командованием полковника Михельсона восставшие потерпели поражение. После ожесточенного боя, длившегося несколько часов, Салават был вынужден отступить. Храбрость и героизм восставших отметил сам полковник Михельсон, который в своем донесении писал: «Мы нашли такое сопротивление, какого не ожидали: злодеи, не уважая нашу атаку, прямо шли нам навстречу…» Царские войска преследовали отряд Салавата. Повстанцы отступали, сжигая заводы, которые могли служить опорными пунктами для карателей. Пытаясь сохранить отряд, Салават Юлаев пошел на соединение с главными силами восставших, и в начале июня 1774 г., в районе деревни Верхние Киги, он присоединился к войскам Пугачева. Вот как рассказывал об этой встрече с Салаватом Юлаевым сам Пугачев на следствии: «Пришел он в башкирские селения, где нашел стоящих на конях башкирцев до трех тысяч человек. И из оных, увидя идущую его толпу, старшина Салават, подъехав к нему, Емельке, сказал: „Это стоит наше башкирское войско, и мы дожидаемся, ваше величество, а нас де старшин здесь трое“. — „Благодарствую, послужите мне“», — ответил «Петр III». За мужество и за заслуги в пополнении и формировании повстанческих войск Пугачев «пожаловал» Салавата Юлаева чином бригадира, а его отца Юлая Азналина, «по просьбе народной», «над всеми в нашей стороне (то есть на территории Сибирской дороги — Ю. Л.) обитающими главным атаманом».