Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т.2 Иван Иванович

Он даже не пытался скрыть радость, и, хотя Ольга поняла, что в этот момент он забыл и о делах, и о споре, недавно всецело захватившем его, она не только извинила его, но почувствовала себя счастливой.

Они вошли вдвоем через другую, внутреннюю дверь в здание фабричного цеха.

Тавров двинулся было вперед, но сразу остановился и, взяв Ольгу под руку, напрягая голос — в отделении грохотало несколько громоздких машин, — спросил:

— Ты и ко мне пришла?

— Да! Я уж не могу без тебя…

Логунов оглянулся на стук двери и встал. Варвара, нагруженная свертками, вбежала в комнату, положила принесенное на стол и, не сбрасывая дошки и шапочки, стала растирать руки.

— Вот мороз так мороз! Вот и привычка! — приговаривала она жалобно.

— Давай их сюда, в холодную воду! — Елена Денисовна взялась за ковшик.

— Ничего, пройдет… — И Варвара, помахивая красными руками, дуя на них, подошла к Логунову. — Здравствуйте, Платон Артемович!

— День добрый! — ответил он, улыбаясь.

Варя отвела взгляд.

— Не для всех он добрый.

— О чем ты? — удивился Логунов, заглядывая ей в лицо.

— Разве вы не знаете? Она переезжает на другую квартиру.

— Кто? Неужели…

— Ну кто же еще! Конечно, Ольга Павловна переезжает к Таврову.

— Да что ты, Варя! — Елена Денисовна испуганно обернулась; миска, поставленная на край стола, упала, выплеснув воду, и со звоном покатилась к плите. — Как это может быть? — вскричала женщина, растерянно глядя на убегавшую миску.

— Ей дали комнату по просьбе редакции, но Тавров, конечно, уговорил ее переехать к нему. И правда, кого бы они обманули отдельной комнатой! Стоит посмотреть на них, когда они вместе… — В голосе Варвары прозвучала невольная зависть. — Сейчас я встретила повозку с чемоданами Ольги, — с досадой закончила девушка, сердясь на себя за чувство смутного удовлетворения.

— Куда же их повезли? — ошалело спросил Хижняк.

Елена Денисовна неожиданно вспылила:

— Куда? На кудыкину гору! Бедный Иван Иванович! Тяжко ему будет, когда узнает…

Варвара сразу взволновалась по-настоящему:

— Правда! Как он работать станет? Поехал на большое дело, и вдруг такой удар в спину.

— Я сейчас пойду к ней, поговорю, — сказал Хижняк.

— Не чуди ты, пожалуйста! — осадила его Елена Денисовна. — Тоже адвокат нашелся! Иван Иванович сам, наверно, неспроста уехал: ведь все последние месяцы на них обоих лица не было.

— Да, он, конечно, неспроста уехал, — угрюмо подтвердил Логунов. — Он уже подготовлен к тому, что случилось, хотя все еще не понимает, почему ему пришлось пострадать…

— Почему? — быстро спросила Варвара. — Разве вы оправдываете Ольгу Павловну?

— Очень сожалею о ее уходе; разумом готов осудить, но рука не поднимается бросить камень.

— Пойдемте, Елена Денисовна, посмотрим, что там делается! — попросила Варвара, вертя на пальце ключ от квартиры Ивана Ивановича.

Дорожка к крыльцу расчищалась мальчишками Хижняками по-прежнему, но на ступенях уже лежал острыми грядками нетронутый снежок, наметенный ветром. С сильно бьющимся сердцем Варя шагнула через порог. В комнатах не пахло жилым, хотя в спальне еще держался слабый запах духов Ольги. Все на старом месте, и всюду страшная пустота. Даже свет какой-то тусклый… Варвара посмотрела на окна. Стекла их сплошь заледенели, обросли инеем. Варвара провела рукой по холодному одеялу, по мертвой сыроватой белизне подушки.

— Бедный Иван Иванович!

И все-таки в глубине души девушка была не слишком опечалена уходом Ольги. Ей вспомнился их последний разговор в этих комнатах. Она действительно жалела ее тогда.

«Разве не наказала Ольга сама себя, порвав с замечательным Иваном Ивановичем ради совсем не интересного Таврова? Кто же виноват, раз она такая слепая?» — думала Варвара.

Елена Денисовна чем-то двигала в кухне, звякала посудой. Каждый звук особенно громко раздавался в покинутой квартире.

— Я буду здесь протапливать ежедневно, — заявила Варвара, подышала открытым ртом и, следя за паром своего дыхания, добавила: — Надо, чтобы вещи были теплые, а то как войдет сюда Иван Иванович, когда вернется? Тут так скучно и нехорошо!

Девушка быстро сбегала к поленнице, принесла охапку дров и растопила плиту. Потом она затопила вторую печь, в спальне, и снова начала ходить по комнатам, нарочно топая мягкими унтиками, чтобы нарушить тишину в доме.

Она потрогала папки с бумагами, которые лежали на письменном столе в кабинете. Целая кипа газет… Книги… На самом видном месте лежал конверт. На голубоватой его бумаге стремительными узкими и неровными буквами выведено: «И. И. Аржанову». Внизу черта, а под нею: «От Ольги Павловны».

Варя повертела запечатанный конверт в руках, даже понюхала и осторожно положила его на прежнее место. От плиты, ворчавшей и стрелявшей на кухне, уже потянуло теплом, и мохнатый иней на стеклах окна потемнел, посветлел — начал таять. Прислушиваясь к звуку капель, падавших с подоконника и разлетавшихся в брызги на полу, Варвара перебирала книги на полках, возле дивана, поглядывая на письмо, которое притягивало ее, как магнит.

«И. И. Аржанову». Варвара написала бы: дорогому Ивану Ивановичу или просто Ивану Ивановичу. Она вообще никогда не расставалась бы с ним ни дома, ни на работе. Особенно задевало и оскорбляло Варвару это «И. И.». Ей хотелось взять письмо Ольги и отнести его в печку, но она понимала невозможность подобного поступка и скрепя сердце листала первую попавшуюся книгу, рассеянно скользя взглядом по страницам. Это был Пушкин. Якутские ребятишки учили его стихи в школах, учила их и Варвара… Здесь, в маленькой домашней библиотечке, у нее тоже есть свой небольшой сборничек… Девушка снова раскрыла книгу.

Варвара посмотрела на обложку, потом на знакомый портрет Пушкина. Большеглазый кудрявый человек глядел на нее задумчиво.

— По ту сторону Урала нет тунгусов! — сказала ему Варвара. — Разве ты бывал в Сибири? — Она помнила имена ссыльных, живших в Якутской области, но среди них не значилось имени Пушкина, хотя Варвара хорошо знала, что цари тоже не жаловали его и ссылали куда-то.

Ссыльные, которые прошли по Якутии свой великий и скорбный путь, принесли на север большие идеи, культуру, правду, выстраданную ими.

— Среди нашего народа жили такие люди, как декабристы, Чернышевский, Серго Орджоникидзе. Они очень много дали нам, — сказала Варвара, глядя на портрет. — А дикие тунгусы теперь уже не дикие: учатся в школах и знают тебя.

Полистав книгу, девушка нашла «Евгения Онегина». Еще семиклассницей она познакомилась с этим романом, но запомнила его смутно; многое не поняла.