Илья Гордон - Вначале их было двое (сборник)

Белобрысый парень весело оглядел всех небольшими светло-серыми глазами, веером развернул лежавшую у него на коленях гармонь и затянул:

Когда односельчане Тараса узнали, что Залман, как и Тарас, бригадир полеводов, они начали подзадоривать боевых товарищей — мол, вызывайте друг друга на соревнование.

— Покажите, на что вы способны, разверните крылышки, да пошире, а мы уж полюбуемся, наши соколы, кто из вас выше взлетит.

Недели через две Тарас, в свою очередь, приехал в гости к своему другу. Руины, оставшиеся на том месте, где стояли раньше опрятные домики, пустые, заросшие густой травой улицы, на которых лишь изредка появлялся человек, — все это произвело тяжелое впечатление на Тараса, приехавшего из села, которое по счастливой случайности мало пострадало во время немецкой оккупации. Правда, в военное время он не раз видел пепелища на месте сожженных фашистами деревень. Но то было на войне, а в эти мирные дни, когда родная земля начала оживать, Тарасу тяжко было видеть покосившиеся, заброшенные дома, в которые уже никогда не вернутся их хозяева.

— А трудно, должно быть, тебе здесь работать, Залман, — сказал Тарас своему другу, осмотрев хозяйство его бригады. — Людей у тебя мало, инвентаря почти нет, тягловой силы недостаточно. Не соревноваться мне с тобой надо, а помочь тебе, по-дружески помочь.

— Мы и сами на ноги станем, — стараясь приободрить себя, ответил Тарасу Залман. — Вот приезжай сюда через месяц-другой — не узнаешь нашего хозяйства.

Но Тарас приехал гораздо раньше, и не один, а прихватив с собой несколько человек из своей бригады. Они помогли Магарику отремонтировать инвентарь, вспахать отведенные его бригаде поля и посеять зерновые.

Товарищеская помощь Тарасовой бригады тронула Залмана, но все же он немного досадовал: подобает ли ему принимать чью бы то ни было помощь? Разве они сами не справятся со своими хозяйственными делами? «Ну, да ладно, один раз куда ни шло, но в дальнейшем, — решил Залман, — надо самим выходить из трудного положения».

И впрямь, когда в бригаду влились новые люди и правление колхоза передало ей часть закупленного инвентаря, дела у Залмана пошли веселее. Ни днем ни ночью не зная покоя, носился он с одного участка на другой.

Кроме трактора, переданного на время сева бригаде, Магарик пустил в ход еще и два плуга, за которыми шли, разрыхляя землю, бороны.

Так, рачительно, по-хозяйски быстро справился он с осенними полевыми работами и отправился со своими ребятами к Тарасу Зозуле.

— Каким ветром вас занесло к нам? — удивленно встретил прибывших друзей Тарас. — А я как раз собираюсь к вам — хотел опять вам помочь.

— А мы вот приехали, тебе помочь хотим, — отозвался Залман.

— Разве вы уже закончили сев? — недоверчиво спросил Тарас.

— Да, браток, со всем управились и даже раньше, чем предполагали, — сверкнул улыбкой Магарик.

— Молодцы ребята, здорово, — похвалил Залмана Тарас.

— Ну, какое там здорово, — скромно возразил Залман, — пока еще хвалиться нечем.

— Как, ты еще недоволен? — удивился Тарас. — Выходит, мы по-настоящему начинаем соревноваться — кто скорее с работой справится и кто раньше поможет соседу?

— Как хочешь все это называй, лишь бы нам друг от друга не отстать и перед людьми не осрамиться! — ответил Тарасу Залман.

Напечатанный в центральной газете очерк под названием «Степной богатырь» начинался так:

«Солнце нещадно жгло и сушило землю. С востока подул черный суховей, взвихривая облака пыли, похожие на густые клубы дыма во время пожара.

Ветер зловеще выл, как бы предвещая голод, который нес людям в эти просторные степи. И удрученные люди низко опускали головы в тяжелой печали.

— Надо спасать посевы, иначе пропадем, — говорили люди.

— Спасем! — уверенно заявил бригадир Силаев.

И повел свою бригаду к степной речушке, в которую вливались ручьи таявших весною снегов и мутные потоки воды после щедрых летних грозовых ливней или осенних дождей.

Силаев со своей бригадой начал рыть канавы и отводить речную воду на пожелтевшие хлебные поля и чахнувшие огороды.

И вот спустя некоторое время жители окрестных сел увидели в побуревшей от засухи степи высокие хлеба, сулящие богатый урожай, и изумились.

— Кто здесь колдовал? — спрашивали они колхозников.

— Это наш Силаев, — с гордостью отвечали те…»

Когда Залман прочитал этот очерк, он при первой же встрече с Тарасом показал ему газету и спросил:

— Какой это Силаев? Уж не тот ли, что был у нас старшиной и вместе с нами вышел из окружения?

— Может быть, и он, — ответил Тарас. — Мне, признаться, это не пришло в голову. Надо будет написать ему.

— Куда же мы напишем? — отозвался Залман.

— В редакцию, на имя «степного богатыря» Силаева, — предложил Тарас.

— Ну, что ж, напиши ему. Мы, мол, его боевые друзья, прочитали в газете о трудовом его подвиге и гордимся своим товарищем по оружию. И, если он действительно наш однополчанин, мы просим его дать о себе знать.

— Мне кажется, — вдруг начал сомневаться Тарас, — что наш Силаев вскоре после твоего ранения погиб. Ну, написать все равно надо — а вдруг я ошибаюсь?

— Напиши ему обо всем от своего и моего имени, — попросил Залман.

— Ладно, напишу, — согласился Тарас.

Прошло несколько недель. В самый разгар страды Тарас прикатил на своей двуколке на хозяйственный двор бригады Магарика. Рядом с ним сидела какая-то девушка с темно-русыми, коротко остриженными волосами и с чуть заметной золотистой россыпью веснушек на круглом лице. Девушка легко, как бы щеголяя своей ловкостью, спрыгнула с двуколки. Тарас представил ее Залману:

— Это наш участковый агроном Соня Верник.

Залман по-военному вытянулся перед ней:

— Здравия желаем!

— Здравствуйте, — улыбнулась девушка. — Ну, рассказывайте, как у вас идут дела, как работаете?

— Трудимся… Людей у нас, правда, мало, иной раз нелегко приходится. Но ничего, не унываем.

Девушка-агроном оглядела просторный хозяйственный двор, в котором размещался инвентарь бригады, и спросила:

— Ваше хозяйство?

— Наше, — ответил Залман.

— Почему же ваш инвентарь стоит под открытым небом? Это же не по-хозяйски! — с укором сказала девушка.

Залман смутился. «Только-только успели познакомиться — и сразу начала упрекать!» — с досадой подумал он и начал оправдываться:

— Мы не успели построить навес и лучшие машины накрываем брезентом.

— Весь инвентарь надо беречь, а не только лучшие машины, — назидательно сказала девушка. — В хозяйстве дорого все — каждый плуг, каждая жатка. А под открытым небом все портится, ржавеет. Надо срочно поставить навес.